Зависть

Окей, совсем не прекрасно, что какой-то жалкий ублюдок схлопотал пулю в лицо, или что все соседи отказывались сказать хоть слово о том, что предположительно видели. Или что они с Де ла Крузом вероятно вытаптывают свою подошву впустую. Но это — привычный-ход-тяжкой-работы. Это не связано с его отцом или странным, не оставляющим следов полночном преследователе.

Вышеупомянутая жертва была застрелена на водительском сиденье внедорожника, припаркованного в квартирном комплексе из двенадцати зданий, который славился оживленной и нелегальной торговлей за наличный расчет. Труп утром обнаружила команда дворников, при нем и в автомобиле не было наркотиков или наличности, но они нашли список имен и суммы в долларах на смятом листе бумаги в куртке парня, остатки крэка в серии полиэтиленовых пакетиков на заднем сидении и пять пушек во всей машине.

Очевидно, ни одну из них он не успел достать достаточно быстро.

Если конечно, ту, что с легким доступом, не утащили вместе с другими ценностями.

В районе полудня, он и Де ла Круз обходили здания, стуча в двери, пытаясь разговорить людей, которые с подозрением относились к копам и вполне обоснованно опасались возмездия.

Переходя от двери к двери, Век держал в памяти застывшую гримасу паренька, сидевшего за рулем, лишь ремень безопасности держал его в вертикальном положении, черты лица, по которым раньше его узнавали мать с отцом, родственники и приятели, были обезображены до такой степени, что теперь его опознают только по зубам.

Подумав о Кронере в том лесу, Век вспомнил свое желание убить. Мысль, что он собирается забрать жизнь у преступника, казалось, оправдывала деяние… по крайней мере, для одной его половины… но, имело ли это значение?

Черт, мудак, застреливший парня во внедорожнике, тоже, без сомнений, имел свои мотивы, насколько бы извращенными они ни были по меркам объективной морали. Но акт убийства — есть акт убийства, независимо от наклонностей цели.

Слишком плохо, что эти доводы ничего не значили для его плохой стороны: ее совершенно не заботило, был Кронер грешником или святым… убийство, отобранная жизнь — вот что было важно. Объект гнева? Важен только в той мере, пока является целью поражения.

Несомненно, именно так его отец относился к другим людям.

Ну не радостная ли мысль?

Когда солнце начало садиться, тени становились длиннее, тепло дня иссякало, и комплекс начал казаться еще более отвратительным. Он и Де ла Круз разделились, сосредоточившись на зданиях вокруг того места, где нашли тело, но учитывая, что в домах было по шесть этажей квартир, повезет, если они охватят этот массив к пяти часам.

Отвернувшись от очередного «нет-ответа», Век спустился по голой бетонной лестнице, направляясь в вестибюль. Передние двери должны быть заперты, несомненно, но их открывали с ноги столько раз, было удивительно, что они вообще закрывались.

Потерев лицо, жалея, что у него нет с собой сигареты, Век повернулся к востоку и направился к последнему, оставшемуся под его ответственностью зданию. Он был у самой двери, когда зазвонил телефон. Сообщение было от Рэйли, говорилось о том, то она поехала в больницу вместе с Бэйлсом.

Ну, по крайней мере, это давало ему еще немного времени, чтобы закончить все по этому делу.

«А потом можно проехаться в Коннектикут», — предложил внутренний голос. — «Проведать твоего отца».

Он на самом деле оглянулся, чтобы проверить, не обращается ли к нему кто-нибудь. Но не было ничего, не считая воздуха и слабого солнечного света на хвосте.

А также убеждения, что он, вероятно, сделает это. Скоро.

Выругавшись, Век повернулся ко входу, и, сделав это, бросил случайный взгляд на потрескавшийся цемент дорожки.

От увиденного он застыл как вкопанный.

Век оглянулся через плечо. Солнце садилось прямо за его спиной, одно-единственное солнце… следовательно, один источник света. И поблизости не было огромной отражательной поверхности, чтобы отбросить вторую иллюминацию, никаких машин с кучей хрома, никаких софитов, черт возьми.

Он снова посмотрел под ноги. Его тело отбрасывало две тени. Две разные и четкие тени, одна указывала на север, вторая — на юг.

Наглядное доказательство того, что он всегда чувствовал… доказательство двух половин, раскалывающихся, тянущих его в противоположные стороны.

«Посмотри себе под ноги, Томас ДелВеччио… и позвони, когда станет совсем страшно».

Когда голос Джима Херона пронесся в голове, он вспомнил о Рэйли. Он был уверен, что защитит ее от любого преследователя, так мать-его-убежден, что сможет быть тем, кто ей нужен. Но мачизм не применим к этой хрени на земле. Он сам ее не понимал; как, черт возьми, он мог победить ее ради Рэйли?

А она в опасности. Зачем еще ей просиживать ночь напролет в кресле и с пистолетом в руке?

«Я — единственный, кто сможет помочь тебе».

Бог Свидетель, если Херон хотел ранить кого-то из них или наехать, он уже бы сделал это. Вместо этого, парень просто указал им нужное направление в том карьере… и исчез.

Приняв решение, Век буквально бросился к своему телефону. Он сохранил номер Херона в контактах, чтобы сообщить о происшествии, и, набирая его, он молился, чтобы мужчина, не оставлявший на земле следов, ответил… и рассказал, что было под ногами Века.

Громкий звонок телефона, раздавшийся позади него, заставил его резко обернуться.

Джим Херон стоял в трех футах от него, будто парень давно здесь находился… так и было, верно?

Век сузил глаза и внимательно осмотрел парня. Ублюдок казался вполне из плоти и крови в своей кожаной куртке и штанах. И когда он выдохнул дым от своего Мальборо, дерьмо донеслось до Века, защекотав кнопку его никотиновой зависимости.

Но он не был реальным, верно?

Век с колотящимся сердцем нажал «завершить» на телефоне, и шум, доносящийся из кармана Джима, затих.

— Время уходит, — сказал парень

И это заставило Века вспомнить об отце: та записка в конверте. Те часы, песок в которых убегал, чем ближе они подходили к казни.

Которая произойдет очень скоро, не так ли?

В этом дело, подумал он. Все, все его существование, вело к этому… чем бы оно ни было.

Встретив взгляд парня, Век почувствовал, будто фильм его жизни вышел из фокуса, хотя сам он даже не замечал его расплывчивости. Однако оператор, наконец, проснулся и разобрался со своим оборудованием…и это был гребаный новый мир.

Особенно с учетом того, что ускользающий свет находился как раз за спиной Джима Херона… а у его ног не было ничего. Вообще никакой тени.

— Что ты, мать твою? — спросил Век.

— Я здесь, чтобы спасти твою задницу, вот что я. — Парень затянулся сигаретой и медленно выдохнул. — Сейчас ты готов для разговора со мной?

Век уставился на два своих собственных контура, оба в форме его тела.

— Да. Готов.

Сидя за рулем своей машины, Рэйли вместе с Бэйлсом заехала в комплекс Святого Франциска. Рядом с ней, на пассажирском сиденье, детектив хранил молчание, пока она вела в плотном потоке, застревала на красных сигналах, а потом съехала на объездной путь, который увел ее в противоположном направлении.

— Еще немного в том же духе, и я начну думать, что кто-то не хочет, чтобы мы поговорили с Кронером, — пробормотала она.

— Ага, — ответил Бэйлс, даже не взглянув на нее.

Опять тишина. Такая, что она была готова попросить его выговориться: последнее, что им нужно — это подобное напряжение перед тем убийцей.

Но Бэйлс заговорил раньше нее:

— Прости, что молчу. Я просто не знаю, что делать.

— Относительно чего? — Когда стало безопасно отвести взгляд от дороги, она одарила его быстрым взглядом. Парень постукивал пальцами по двери, и смотрел на лобовое стекло так, будто искал там ответы.

— Я знаю, что ты видел мой е-мэйл, — сказала она спустя мгновение.

— Если бы проблема была в этом. — Когда она бросила взгляд на него, он пожал плечами. — Ты знаешь, что мы с Веком хорошо знакомы, да?