Богиня весны

Деметра почти улыбнулась.

— Я и вдохнула. Я передала его моей дочери.

— Я совсем не хочу проявить неуважение, Деметра, но знает ли твоя дочь хоть что-то о пекарском деле?

— Моя дочь обладает мудростью богини. — Лицо Деметры застыло, а от тона ее голоса по коже у Лиины побежали мурашки. — И она — воплощенная весна. Она почтит твою пекарню, вдохнув в нее свежесть новой жизни. — Лицо богини смягчилось. — Не бойся, Лина. Даю тебе слово, что твой бизнес будет успешным, процветающим. И через шесть месяцев те деньги, которые ты задолжала налоговикам, вернутся в тройном размере.

— Через шесть месяцев? — Лину как будто ударили кулаком под ложечку. — Она будет на моем месте целых шесть месяцев? А мне что делать, пока она занимается моими делами?

Деметра, похоже, сначала обдумала ответ на этот вопрос.

— Есть небольшая работа, которую ты можешь сделать для меня. Для женщины столь зрелой и опытной это должно быть совсем нетрудно. — Деметра, глядя прямо в глаза Лине, повторила слова, что были сказаны во время ритуала: — «Я была бы рада твоей помощи и готова буду сделать для тебя, что смогу». Давай скажем так: ты отвечаешь мне услугой на услугу.

Итак, Лина предложила сделку. Богиня ее приняла. А Лина, как деловая женщина, всегда держала свое слово.

Лина осторожно кивнула.

— Хорошо. И что же я могу для тебя сделать?

Глава 6

— Ты хочешь отправить меня прямиком в ад! — В голове Лины запульсировала боль.

— Не надо думать об этом в ограниченных терминах смертных, — пояснила Деметра. — Да, Гадес находится в Подземном мире, или Аиде. И это место, где души остаются навечно. Но в Подземном мире есть много разных областей, и большинство из них полны и красоты, и волшебства.

— А остальные области — ад! — возразила Лина. Она посмотрела на Эйрин, нетерпеливо следившую за ее разговором с Деметрой. Если бы у этой старой женщины были наручные часы, она бы, наверное, поглядывала на них каждую минуту. — Можно мне еще вина? Пожалуйста!

Эйрин хмыкнула, но наполнила кубок Лины.

Лина поспешно сделала большой глоток.

— Ты все еще не понимаешь, — терпеливо произнесла Деметра. — В Подземном мире нет никакого «ада». Там есть всего лишь разные уровни воздаяния и наказания.

— И там находятся умершие люди, — брякнула Лина.

Деметра грустно покачала головой.

— Души, Лина. Подземный мир наполнен душами.

— Ну и в чем же тут разница?

— Все вы, смертные, должны хорошенько понять эту разницу. Разве твоя собственная душа не ожила в теле моей дочери? И разве это сделало тебя одной из бесчисленных умерших? Или, как вы это называете, призраком? Нет, ты просто очутилась в другом месте. Именно это и произошло с теми, кто пребывает ныне в Подземном мире. Они тоже очутились в другом месте. Некоторые из них проведут вечность среди чудес Элизиума, поля блаженных; некоторые будут платить за свои грехи в Тартаре. Кому-то будет позволено испить воды из Леты, реки забвения, и родиться снова, в новом смертном теле. Какие-то души будут чахнуть возле Коцита, реки стенаний, не в силах преодолеть скорбь от потери смертного тела. А другие...

— Подожди! — вскрикнула Лина. — Ты меня окончательно запутала. Я ничего не знаю обо всех этих реках, уровнях ада... э-э... я хотела сказать, Подземного мира. Как, интересно, я смогу управиться с этими... этими... умершими, потерявшимися душами, если я даже не знаю, где им следует находиться или что им положено делать? Что-то мне кажется, ты не того выбрала для этой работенки.

Деметра лишь отмахнулась от ее сомнений.

— Во всем этом очень легко разобраться. Просто прислушивайся к голосу своего тела. В тебе осталось достаточно от Персефоны, чтобы преодолеть любые затруднения.

Лина продолжала сомневаться.

На этот раз уголки губ Деметры чуть приподнялись.

— Попробуй, дитя смертных. Прислушайся к себе.

Лина нахмурилась и сосредоточилась. Деметра сказала, что там, внизу, есть какие-то реки. Лина могла вспомнить только одну, о которой она слышала раньше. Стикс. И как только в мыслях Лины возникло это слово, в ее сознании, как будто в ответ на полузабытое, зазвучал шепот:

«Стикс — река ненависти. Не пей из нее, иначе плохо кончишь».

Лина от удивления раскрыла рот. Это не было похоже на то, как если бы в ее голове поселился какой-то другой человек; скорее можно было подумать, что Лина подсоединилась к некоему источнику информации, словно призрак энциклопедии спрятался где-то в глубине ее мозжечка. Лина улыбнулась при этой мысли, искоса поглядывая на богиню, слегка кивнувшую ей.

— А у Персефоны тоже будет такая способность, пока она находится в моем теле? Сможет она получать информацию от... не знаю, как это сказать... от моего эхо?

— Твое эхо... Блестящее сравнение! Да, у нее будут такие же способности. И хотя на это время она станет смертной, она не потеряется в твоем мире.

— А она действительно будет смертной в моем теле? — спросила Лина.

— Разумеется. Точно так же, как ты будешь богиней, пока твоя душа обитает в теле моей дочери.

Деметра сказала это как раз в тот момент, когда Лина делала очередной глоток вина; Лина подавилась амброзией, и божественное вино чуть не вылилось через нос.

— Я... я — богиня?

— Да, — ответила Деметра. — Все время, пока ты будешь находиться в теле Персефоны, ты будешь обладать ее силой.

— Силой? — глупо повторила Лина.

— Даже в твоем безмозглом мире люди должны бы знать, что богини обладают многими силами, — огрызнулась Эйрин.

— Merda! — разозлившись, выругалась Лина. С чего вдруг эта Эйрин так ее невзлюбила? — А можно сейчас сделать небольшой перерыв, а? Как бы тебе самой понравилось, если бы тебя внезапно вырвали из привычного мира и закинули в центр Талсы, в Оклахому, год эдак в две тысячи какой-нибудь после Рождества Христова? — Она посмотрела на Деметру и добавила: — Да еще заявили бы, что ты должна поработать шесть месяцев в таком месте, о каком ты читала только в волшебных сказках? Тут уж совсем не обязательно попадать в настоящий ад, и без того кажется, что ты туда провалилась.

Эйрин смущенно моргнула.

— Видишь, все это не так-то легко и просто, а? — Лина снова повернулась к Деметре. — И какие это силы?

— Персефона — богиня весны. Она несет с собой свет и жизнь, и она может поделиться своим даром, если пожелает, — ответила Деметра.

Глаза Лины широко распахнулись.

— Значит, ты отсылаешь меня вниз, в ад, и я смогу там воскрешать людей?

— Не людей. Персефона не может возвращать к жизни умерших смертных. Я делю свои владения с дочерью, так что она обладает властью над всем, что растет: над цветами и деревьями, пшеницей в полях и травой на лугах. Все растения откликаются на прикосновение Персефоны, — пояснила Деметра. — Еще она может создавать свет. Так что тебе незачем бояться, что Подземный мир окажется темным, безрадостным местом. Присутствие Персефоны пробуждает свет.

— Ладно, значит, я могу заставлять цветы расти и могу освещать все вокруг. А еще что?

— Все, что нужно, скрыто в тебе. Загляни глубоко в себя, и ты обнаружишь те силы, которые ищешь, — уклончиво ответила Деметра.

Лина посмотрела в глаза богини. Нет, ее не обманешь простой отговоркой. Что ж, значит, Деметра не хочет, чтобы Лина знала пределы сил, скрытых в ее новом теле.

— То есть мне придется разбираться во всем самой, — осторожно произнесла она.

— У тебя бойкий ум. Так что трудностей будет не очень много, — сказала Деметра.

— Тогда зачем мне оставаться здесь целых шесть месяцев? Не слишком ли это долго, если, как ты говоришь, у меня будет «не очень много трудностей», — усомнилась Лина.

— Эти шесть месяцев нужны для того, чтобы твоя пекарня окончательно расцвела. Но тебе не стоит беспокоиться из-за течения времени... для богов оно проходит совсем иначе. — Деметра неопределенно взмахнула рукой. — Шесть часов, шесть месяцев, шесть лет... никакой разницы! Просто сосредоточься на своей задаче, и все будет хорошо.