Страница 12 из 75
Я огляделась. Кажется, мы попали на кухню. Еще одна тварь цвета замшелого камня — на этот раз с горящими зелеными глазами и широкими крыльями, как у летучей мыши, — стоя на невысоком стульчике, что-то месила в миске, формуя из этой массы небольшие колбаски, похожие на пальцы. К этому времени мой застывший от ужаса мозг начал постепенно оттаивать.
— Ох, слава богу, — прошептала я, бессильно опуская голову на плечо Приткина. — Это же паштет!
— Где мы? — спросил он, помогая мне подняться.
Едва оказавшись на ногах, я вновь чуть не упала, во-первых, потому, что умудрилась потерять одну туфлю, а во-вторых, из-за еще одной серой твари, которая, пробегая мимо, задела меня своим длинным хвостом. Тварь щеголяла в белом поварском одеянии, на шее у нее красовался алый платок, на голове — высокий колпак. В глаза мне сразу бросился вышитый на груди халата крест, это были цвета Тони — красный, желтый и черный.
— Мы в казино Данте.
Наверное, когда в театре Приткин упал прямо на меня, я отвлеклась и ослабила концентрацию. В результате мы немного сбились с курса.
— Ты уверена, что это казино? — спросил маг, рассматривая блюдо с горкой редисок, искусно вырезанных в форме человеческого глаза, и с маслинами в качестве зрачка.
Мне даже показалось, что эти глаза-редиски сердито наблюдают за нами. Я пригляделась к геральдическому щиту, вышитому на одежде поваров и вырезанному на вращающихся дверях кухни. Он показался мне очень знакомым.
Антонио Галлина родился в семье крестьянина в окрестностях Флоренции примерно в то время, когда Микеланджело служил при дворе старика Медичи. Спустя два столетия, когда обнищавший английский король Карл Первый начал торговать дворянскими титулами, дабы поддержать свою страсть к искусству, у внебрачного крестьянского сына, ставшего к тому времени вампиром-хозяином, оказалось достаточно средств, чтобы купить себе титул баронета. Лично я всегда считала, что герольдмейстеры, которым было поручено придумать для Тони герб, накануне хорошенько надрались. Хотя могло быть и хуже — как у того французского аптекаря, на чьем гербе были изображены три серебряных ночных горшка. Впрочем, потешная желтая курица на гербе Тони также выглядела не слишком аристократично. Возможно, ее можно было рассматривать как намек на фамилию Тони, которая в переводе с итальянского означает «курица», и все-таки жирная желтая клуша в центре герба подозрительно напоминала его обладателя.
— Абсолютно уверена, — ответила я.
Я уже собралась объяснить Приткину причины своей уверенности, как вдруг мимо проскакал один из поваров — крохотная тварь с длинными ослиными ушами, украшенными сеткой для волос. По дороге горгулья наступила мне на ногу своей когтистой лапой, я поморщилась и отскочила назад, налетев на Приткина, отчего тот немедленно повалился на тележку, нагруженную подносами с крошечными черными фор мочками.
— Что это такое? — спросила я, сбрасывая с ноги вторую туфлю, чтобы не свернуть себе шею, если мне придется срочно ее спасать. Мой вопрос был обращен к твари, стоявшей перед нами и поварешкой энергично указывающей на дверь. Несмотря на свирепый вид, существо оказалось совсем не злобным.
— Ромовый торт, — прокаркал крошечный повар на бегу. На нем была только верхняя половина костюма, да и та волочилась по полу, а из-под нее выглядывал длинный хвост ящерицы.
Существо напоминало большинство тварей, суетившихся на кухне, — у всех были крылья, когти и длинные хвосты, однако на этом сходство заканчивалось. Головы у них были самые разнообразные — от птичьих до змеиных, мохнатые и совсем голые. У одних были рога, у других — длинные обвислые уши, а самые высокие из коротышек едва доходили мне до груди. Глаза у них также были всевозможных цветов и форм, но при этом горели так, словно внутри кто-то установил мощные лампочки. Все это несколько нервировало, поскольку существа кого-то мне напоминали, только я никак не могла вспомнить, кого именно.
— Это горгульи, — сказал Приткин, когда мы вышли из кухни и оказались в небольшом коридоре.
Пройдя через резную деревянную дверь, которая только казалась старинной, потому что была подозрительно легкой, мы попали в другой коридор, гораздо длиннее и шире; на стенах было развешано средневековое оружие, а вдоль них стояли покрытые паутиной рыцарские доспехи. Коридор освещали тускло мерцающие светильники — также подделка под старину, разумеется. Дело в том, что на верхних этажах казино линии магической защиты были не слишком сильными, поэтому электричество здесь работало почти нормально, разве что иногда немного искрило. Настоящие светильники были категорически запрещены — в целях пожарной безопасности.
Я остановилась и взглянула на мага; тот тревожно оглядывался по сторонам, словно ожидая внезапного нападения из-за угла. А что, это было бы неплохо… в смысле, если бы жизнь перестала без конца подсовывать мне существ из сказок, мифов и ночных кошмаров. «Это не могут быть горгульи!» — заявила я в тот момент, когда из дверей кухни выползли два маленьких монстра и, пыхтя, покатили по коридору тележку. Пол в коридоре, также выкрашенный в цвет старого камня, был застелен вытертой ковровой дорожкой темно-бордового цвета, примерно два фута в ширину. Не могу сказать, что она украшала коридор, к тому же тележка постоянно цеплялась за ее складки.
— Горгульи, — продолжала я, хотя мои глаза говорили совсем иное, — это резные фигуры, ими в старину украшали водосточные трубы. Это всем известно.
— Не понимаю, как ты умудрилась жить в нашем мире и ничего про него не знать? — сказал Приткин. — Ты не могла не видеть разные чудеса. Ты же выросла среди вампиров!
К этому времени монстрики прошли коридор и остановились возле лифта. Один из них нажал на кнопку вызова кончиком острого хвоста. У маленькой твари была морда собаки и тело летучей мыши; его спутник был покрыт серой чешуей, а изо рта у него торчал двухфутовый язык, с которого стекали тягучие слюни.
— С одним нашим поваром в Филли произошла престранная история, — сказала я. — Он почти оглох от того, что постоянно гремел кастрюлями. Правда, это был человек. Так вот, — немного помолчав, продолжила я, — однажды Тони пригласил к нам очень важного гостя, чтобы угостить его фетучини, а нашему Альфредо послышалось «бекон», «салат» и «помидор»… Слушай, а разве они не должны сидеть на крыше какого-нибудь собора?
— Существа, что украшают крыши готических соборов, не горгульи, а химеры, — терпеливо объяснял мне маг, пока мы шли по коридору.
— Да брось ты! Я не о том. Как они сюда попали?
— Нелегально, — коротко бросил он. — В качестве дешевой рабочей силы.
Я с подозрением уставилась на него. Нет, если бы он шутил, я бы это сразу заметила.
— Нелегально? Откуда?
— Из Страны эльфов, — отрезал маг. Он говорил короткими рублеными фразами, когда сердился. То есть практически всегда. — В наш мир горгулий привозили в течение столетий. За последнее время их стало очень много, и все из-за светлых эльфов, которые пошли войной на темных, а ведь горгульи относятся именно к темным эльфам. Маги, наблюдающие за лесным народцем, жалуются, что не успевают уследить за нелегально прибывающими в наш мир горгульями.
— Они прилетают, чтобы работать прислугой?
В это время пришел лифт, и горгульи вкатили в него свою тележку, не обращая никакого внимания на людей.
— В древности их использовали для охраны храмов, потом — зданий, где собирались маги. Но со временем, когда началось бурное развитие магических сил защиты, надобность в горгульях отпала. В отличие от светлых эльфов они совсем не похожи на людей, поэтому их так легко отыскать и отправить обратно. — Волшебник нахмурился. — Вот им и приходится искать нелегальные лазейки.
— Зато здесь они, похоже, освоились, — сказала я, но Приткин меня уже не слушал.
Осторожно подобравшись к тому месту, где коридор делал поворот, он заглянул за угол с таким видом, словно там притаилась целая армия.
— Стой здесь, — приказал он. — Я пойду на разведку. Когда вернусь, ты, как обещала, ответишь на мои вопросы, иначе… в нашу следующую встречу тебе не поздоровится.