Страница 31 из 69
Хотя его длинные волосы закрывали мне обзор, кое-что я все-таки разглядела. У большинства головорезов Тони есть клички. Наверное, так принято у всех гангстеров. Обычно это название любимого оружия или какая-нибудь физическая черта. Альфонса называли Бейсболист из-за его умения обращаться с битой, но только не на бейсбольном поле. Я всегда считала, что свою кличку Джимми получил из-за бегающих крысиных глазок или манеры поведения. Но я ошибалась. Джимми был наполовину сатиром, наполовину оборотнем, только не волком, а крысой. В общем, что-то в этом роде. Оборотни – это не по моей части, но раньше я такого не видела. Я прищурилась. И хорошо, что не видела, лучше мне было этого вообще не видеть.
У этого странного гигантского существа было покрытое клочковатой шерстью тело, узкая голова с козлиными рогами, крупные острые зубы ржаво-красного цвета и толстый розовый хвост. На ногах у него были козьи копыта, а воняло от него так, что не продохнуть. Не знаю, что за дела творились в заведении Данте, только Джимми со всех сторон окружали его сородичи.
Я не верила своим глазам. Во-первых, сатиры, будучи мифическими существами, обладают иммунитетом к укусам оборотней, и то, что я видела, технически было невозможно. Во-вторых: где это Тони набрал целую стаю оборотней, согласившихся на него работать? Такое было в принципе невозможно, и все это знали. Но чьи жесткие черные усы дрожат в нескольких футах от меня?
– Крысы, – услышала я рядом невозмутимый голос Приткина.
О'кей, я оказалась права. Очко в мою пользу. Видимо, ДНК оборотня смешалась с генами сатира, но не слишком удачно, в результате чего получился наш Джимми – то, что это именно он, я поняла по остаткам некогда элегантного костюма, – который теперь представлял собой колосс, покрытый серо-белой шерстью, с мускулистыми руками и длинными, дюйма в три, когтями. Перемена пошла ему на пользу – его руки были по-прежнему в крови, но он мог ими пользоваться. Что-то в нем еще изменилось. Никогда я не видела Джимми столь разъяренным – между прочим, поэтому его сделали главным палачом: люди частенько недооценивали его скромную внешность и тихий нрав, – но сейчас он оттягивался на всю катушку. В руке у меня был пистолет, но Томас придавил меня к земле, и я не могла пошевелиться. Джимми стоял прямо передо мной, а я могла лишь смотреть в его глазки-бусинки.
Не могу сказать, что пришла от этого в восторг; впрочем, остальным было не лучше. Приткин, накинув на плечи длинный кожаный плащ, застыл на месте, держа в одной руке автомат и в другой – пистолет, которые нацелил на Джимми. Луи Сезар выхватил рапиру, показавшуюся мне довольно нелепой на фоне современной одежды, которую он предпочитал носить за пределами МОППМ. На этот раз на нем была узкая футболка и джинсы, вылинявшие до такой степени, что казались белыми, и настолько обтянувшие его ноги, что их вполне можно было принять за нарисованные. Выходит, зря я насмехалась над ним – современная одежда была очень ему к лицу. Луи Сезар стоял, переводя взгляд с одного оборотня на другого, словно выбирая, с кого начать. Вероятно, они это поняли, потому что следили за ним, а не за мной.
– Томас, отведи мадемуазель Палмер в ее апартаменты и проследи, чтобы ей было удобно. Мы скоро придем, – сказал Луи Сезар так спокойно, словно речь шла о вечеринке.
Как же мне надоели люди, которые распоряжаются мной, как вещью!
– Ага, разбежался! Никуда я не пойду, пока…
– Я ее отведу, – сказал Приткин и двинулся ко мне, продолжая держать под прицелом стаю вампиров и крыс.
Я уже собралась послать его ко всем чертям – очень мне нужно куда-то тащиться! – когда Томас встал, рывком поставил меня на нога и поволок к выходу.
– Томас, пусти меня! Ты не понимаешь… я искала Джимми несколько лет!
Но, взглянув ему в лицо, я поняла, что спорить бесполезно, равно как и пытаться вырваться. Сдавшись, я лишь приготовила пистолет на тот случай, если мне все-таки удастся как-нибудь извернуться и всадить пару пуль в Джимми. Вряд ли я смогла бы причинить ему большой вред, поскольку плохо стреляю и поскольку оборотни крайне живучи, – мне нужно было другое: задержать Томаса, чтобы в дело вступил Билли-Джо. Но едва я приготовилась открыть огонь, как Томас, перехватив меня другой рукой, вырвал у меня пистолет. Вот зараза! Ну ничего, с оружием или без него, я так просто не сдамся. Может быть, это мой последний шанс поквитаться с убийцей Эжени, и я его не упущу.
– Билли-Джо! Какого черта ты ждешь? Начинай!
Висящее под потолком облачко сгустилось и обрушилось на Джимми, словно камень. Томас хотел оттащить меня подальше, но я начала отбиваться. Не желая сделать мне больно, он остановился. Прошла секунда, не более; затем Билли вылетел из тела Джимми, как пушечное ядро, и полетел прямо на меня. Я не стала отступать в сторону, думая, что для одержимости ему не хватает энергии и он хочет «подзаправиться». Но Билли врезался в меня и стал выкачивать энергию с такой силой, что я едва не задохнулась, словно под моей кожей внезапно не осталось места для нас двоих.
Не было времени ни думать, ни действовать; внутри меня произошел такой взрыв, что я едва не вывернулась наизнанку. Я услышала, как затрещала ткань майки, и машинально прижала руки к груди, поскольку бросила порванный лифчик в ванной, но моя рука не ощутила тела. Вместо него я прикоснулась к мягкой ткани. Я взглянула вниз и увидела свою макушку. Я потрясла головой, но видение не исчезло: я по-прежнему прикрывала рукой грудь. Появилось знакомое ощущение дезориентации, но в этот момент Джимми пошел в атаку, и мир превратился в кромешный ад.
Джимми буквально впился в меня, вцепившись в мою кисть острыми, как ножи, зубами. Я завизжала и бросила на землю тело, которое держала в руках. Мелькнули огромные голубые глаза, удивленно взирающие на меня, но в следующее мгновение Джимми затряс головой, пытаясь оторвать мою руку. Я реагировала не думая; забыв о дикой боли, я с ужасом смотрела, как его тело, пролетев мимо меня, с грохотом ударилось о ближайший автомобиль. Отбросить его в сторону было для меня проще простого, словно огромный Джимми весил не больше куклы.
Я оглянулась по сторонам: все двигались, словно в замедленной съемке. Я видела, как Приткин, перед тем как я ударила Джимми, выстрелом проделал в его несчастной машине дыру величиной с баскетбольный мяч. Я видела, как из дула автомата вырвался огонь и лобовое стекло разлетелось на тысячи осколков, которые начали медленно оседать на землю, словно осенние листья. Затем Приткин плавно развернулся навстречу мохнатым телам, которые медленно устремились к нему, вместо того чтобы лететь безумным галопом.
Единственный, кто двигался с нормальной скоростью, был Луи Сезар, который, проткнув одного оборотня, успел вытереть рапиру и вонзить ее в следующего.
– Ты что, не слышишь? Уведи ее отсюда!
Говоря это, он смотрел на меня, и я недоуменно заморгала, пытаясь сообразить, о чем он говорит. А Луи Сезар тем временем вонзил короткий нож в горло крысы, каким-то образом прорвавшейся к нам и вцепившейся в тело, лежавшее у моих ног. Зверь отчаянно завизжал, пытаясь дотянуться до ножа лапами и раздирая собственную плоть. Затем крыса откатилась в сторону, а я с удивлением обнаружила, что лежу на асфальте.
Только сейчас я заметила, что окровавленная рука, которую терзал Джимми, принадлежит не мне. Я чувствовала боль, видела кровь, однако плоть под коркой запекшейся крови была совсем светлой, медового оттенка; обычно такой оттенок у меня получался только с помощью косметики. Я увидела длинные пальцы, мускулистую руку и грудь, плоскую, как у мужчины. Лишь спустя несколько секунд я поняла, что это и в самом деле торс мужчины и что на нем надета ажурная рубашка Томаса и его джинсовая куртка. Я стояла, пошатываясь, возле «фольксвагена»; человек, лежавший у моих ног, сел.
– Кэсси, где ты? – В моих голубых глазах затаился гнев и, кажется, страх. Это трудно выразить словами; я не привыкла читать выражение собственного лица. – Отвечай, черт бы тебя побрал!