Жажда (ЛП)

Значит, видения вернутся. Прекрасно.

– Эээ, я ее даже не знал. – Вин пожал плечами. – Просто какая-то женщина в центре, к которой я случайно заскочил.

Казалось, Эдди вздрогнул, будто Вин только что заявил, что у него на толстой кишке оперировал водопроводчик.

– Вот как, ладно… что она сказала тебе сделать?

Вин начал расхаживать по комнате, уперев руки в бедра. Ночь, когда он поднялся по лестнице и заперся в своей старой комнате, предстала перед ним, и он явно не горел желанием поделиться подробностями с очень разношерстной компанией.

Эдди, похоже, все понял.

– Ладно, мы к этому еще вернемся. Где ты провел ритуал?

– В своей спальне. В доме моей семьи… эй, притормози-ка… во всем этом я виноват? – Вин потер грудь, из-за сокрушительного веса над сердцем ему стало трудно дышать. – Если бы я к ней не пошел, я бы не… не жил этой жизнью?

Тишина была ему ответом.

– О… чтоб меня. – И тогда он все понял. Девина сказала, что дала ему все… значит ли это, что она также и забрала кое-что? – О, Боже мой… даже смерти? То есть… я и к смертям отношение имею?

– Чьим смертям?

– Моих родителей. Они умерли где-то через неделю после этого.

Эдди взглянул на Эдриана.

– Как сказать.

– Зависит от того, хотел ли я когда-либо их смерти?

– А ты хотел?

Вин посмотрел на Марию-Терезу и надеялся, что когда ответит, она увидит в его глазах сожаление. Проклятье, родители ужасно относились друг к другу, а к нему и того хуже, но это не значит, что он хотел стать причиной их гибели.

– В молодости у меня было два желания, – резко сказал он. – Разбогатеть и выбраться из царившего дома кошмара.

– Как они умерли? – тихо спросил Эдди, будто знал, что Вину нелегко это дается.

– После того, как я… сделал то, что сделал в своей комнате, я просто вернулся к нормальной жизни, понимаешь? К школе, ну, в каком-то роде, потому что я часто прогуливал. Никогда не думал, что это сработает, да я и не особо зацикливался на этом. А потом до меня дошло, что прошла уже целая неделя без припадков, и тогда я начал задумываться, может, я смог исправить то, что было со мной не так.

Вин подошел к окнам, чтобы взглянуть на пейзаж, но вместо этого уставился на пятно на ковре. Темный круглый след, оставшийся от разбитой бутылки бурбона, не выведешь никаким средством.

– Я помню, как пришел домой, отработав смену отца, что часто делал, когда тот нажирался до такой степени, что даже стоять не мог. Была почти полночь. Я взялся за дверную ручку и взглянул на полную луну. Я как ненормальный считал прошедшие дни. Знаешь, как «Ха, ты не веришь, что со мной теперь все хорошо?». А потом зашел в дом и обнаружил их в крови у подножия лестницы. Они оба умерли, и, возможно, случилось это из-за того, что один толкнул другого, да те и свалились напару.

– Ты тут не причем, – заметил Эдди.

Коснувшись ладонями стекла, Вин опустил голову.

– Чтоб меня.

Без какой-либо веской причины и, возможно, потому, что в тот момент только это могло заставить его чувствовать себя еще хуже, он подумал о сэндвиче с арахисовым маслом и джемом. Особенном сэндвиче. Единственном, приготовленным его отцом.

Они вдвоем поздно вернулись с работы, а на столе не было ужина. Оно и ясно, ведь единственный человек, кто мог его приготовить, валялся на диване в отключке со сгоревшей дотла сигаретой в руке.

Отец направился к холодильнику за пивом, но нарушил традицию, достав по пути хлеб, джем и арахисовое масло. Он прикурил сигарету, разложил четыре кусочка хлеба, намазал клубникой, а потом «Джифом». Схватив «Миллер», он бросил один сэндвич Вину и вышел из кухни.

На белом хлебе были черные следы от пальцев, потому что отец не вымыл руки.

Вин выбросил сэндвич, воспользовался раковиной и мылом, и сделал себе чистый.

Теперь он почему-то сожалел, что не съел чертов бутерброд.

– Что ты сделал? – спросил Эдди. – Что за ритуал?

– Экстрасенс сказала…

Вин вернулся в прошлое.

После того, как он в очередном припадке свалился перед школой на идиотском собрании, Вин заглянул в газету в поисках экстрасенса, посчитав, что если они, как и он, видят будущее, то могут знать, как, наконец, перестать видеть вещи до того, как те произойдут.

Субботним утром Вин сел на мотоцикл и без колебаний поехал к набережной, кучке ветхих маленьких магазинчиков с дешевыми неоновыми вывесками, вроде «Гадания на картах Таро!», «Судьба по звездам!», и «100%-ая точность! $15!». Он зашел в первую дверь, на которой была изображена ладонь с кругом, но там выстроилась очередь. Поэтому он подошел к следующей, но она оказалась закрытой. Третья гласила «заговоры».

Внутри было темно и пахло чем-то странным. Темным. Пряным. Позже он узнал, что так пахнет взрослый секс, в котором дозволено все.

Из-за занавесей вышла женщина, одетая в черное, с черными волосами и черной подводкой. Но вместо кафтана, парика и смятого колпака, на ней был облегающий комбинезон, и выглядела она как модель из «Плейбоя».

Он захотел ее. И она это знала.

Когда эхо той встречи прокатилось по телу, Вин встряхнулся, возвращаясь в настоящее.

– Я объяснил ей, чего хотел, и она, казалось, тут же все поняла. Дала мне черную свечу и сказала идти домой и растопить ее на плите. Когда та станет жидкой, я должен был вытащить фитиль и отложить его в сторону, а затем… – Он глянул на Марию-Терезу и ужасно хотел рассказать какую-нибудь другую историю. – А затем я должен был оТрэзать у себя прядь волос и кинуть ее туда, вместе с кровью и… эээ… кое-чем еще…

Вин был не из тех парней, кто жует слова или заикается. Но признаться малозначащим для него парням и женщине, с которой хотел провести жизнь, что мастурбация там тоже имела место – не тот шаг, на который он стремится пойти.

– Ладно, проехали, – сказал Эдди, спасая его задницу. – Что потом?

– Ну, я должен был остудить воск, снова сделать из него свечу и подняться наверх. Раздеться. Нарисовать солью круг. Эээ… – Он нахмурился. Странно, первая часть была предельно ясной; а вот то, что произошло дальше, определенно нет. – С этого момента все такое расплывчатое… Думаю, я снова себя порезал и капнул кровью в центр круга. Я лег, зажег свечу. Сказал какие-то слова, не помню, какие именно. Что-то вроде… я не знаю, призывая вещи поднять бремя или еще какую-то чушь.

– Полную чушь, – настойчиво сказал Эдди. – Но что после?

– Я не… я не могу точно вспомнить. Думаю, я, наверное, просто уснул, потому что проснулся примерно через час.

Эдди уныло покачал головой.

– Да, это ритуал одержимости. В воске, который она тебе дала, содержалась часть нее, ты добавил свою половину, и дверь открылась.

– То есть… это была Девина?

– Она приходит во многих формах. Мужчина, женщина. Может быть взрослым, ребенком.

– Мы не думаем, что она превращается в животных или в неодушевленные предметы, – ожил Эдриан. – Но у сучки есть приемчики. Не слабые. Есть возможность попасть в тот дом? Или нам придется вламываться?

– Вообще-то, я все еще им владею.

Два парня глубоко вздохнули.

– Хорошо, – сказал Эдди. – Нужно поехать туда и попытаться вытащить ее из тебя. Вероятность успеха больше, если мы вернемся на место проведения ритуала.

– Нам также нужно вернуть твое кольцо, – добавил Эдриан.

– Бриллиант? – спросил Вин. – Зачем?

– Это часть связи. Он инкрустирован в платину? Джиму так показалось.

– Конечно в платину.

– Ну, вот. Благородный металл, твой ей подарок.

– Но я не дарил ей кольцо. Она нашла его.

– Но купил-то ты его для нее. Твои мысли и чувства, когда ты его покупал, запечатлелись в металле. Хоть и намерения могли измениться.

Вин опустил руки и встал, как полагается. Обе его ладони оставили следы на гладком холодном стекле, и он смотрел, как они исчезают.

– Вы сказали, она крадет души. Значит ли это, что она захочет меня убить?

– Но мы можем попытаться это остановить, – шепотом произнес Эдди.