Жажда (ЛП)

– Добрый вечер… вы Мистер Херон? – Парню в черной униформе было около пятидесяти, и его глаза не были ни вялыми и ни тупыми. Вероятность того, что он был вооружен и знал, как пользоваться этим оружием, была внушительной.

Джиму пришлось согласиться.

– Да, это я.

– Могу я взглянуть на удостоверение личности, пожалуйста?

Джим вынул бумажник и раскрыл его на водительском удостоверении штата Нью-Йорк, которое он купил через три дня после приезда в Колдвелл.

– Спасибо. Я позвоню Мистеру ДиПьетро. – Охранник две секунды говорил по телефону и потом махнул рукой в сторону лифтов. – Идите прямо, сэр.

– Спасибо.

Подъем на двадцать восьмой этаж был гладким как шелк, и Джим удивил себя, определив тщательно спрятанные камеры наблюдения: они были установлены по верхним углам, где золотые зеркальные панели сходились вместе, и выглядели как предмет интерьера. С четырьмя камерами получалась четкая картинка лица пассажира, и не имеет значения в какую сторону он смотрел.

Мило. Очень мило.

«Дзинь», ознаменовавший прибытие, был таким же тихим, и когда двери раскрылись, по другую сторону, в длинном кремовом коридоре стоял Вин ДиПьетро с видом, будто он владел всем гребаным зданием. ДиПьетро протянул ладонь.

– Добро пожаловать.

У парня было солидное рукопожатие, официальное и быстрое, и выглядел он отлично, тоже, кстати, не сюрприз. В то время как Джим надел свою вторую «хорошую» фланелевую рубашку и побрился, Вин был в новом костюме, не в том, что был на нем в больнице три часа назад.

Возможно, он надевал шмотки лишь раз, а затем выбрасывал.

– Не против, если я буду звать тебя Джимом?

– Нет.

ДиПьетро повел его к двери, открывая вход в… Охренеть, квартира была прямо из коллекции Дональда Трампа – черный мрамор, золотые завитушки, различный хрусталь и резные статуи. Начиная с полов парадного коридора и до лестницы, ведущей на второй уровень… и, ага, плюс напольное покрытие гостиной, здесь было столько тесаного и обработанного камня, что Джиму стало интересно, как много каменоломен выгребли до дна, чтобы отделать это место. И мебель… Господи, эти диваны и кресла выглядели как ювелирные изделия, с золотым теснением и шелком цвета драгоценных камней.

– Девина, выйди к нашему гостю, – крикнул ДиПьетро через плечо.

Когда донесся стук высоких каблуков, приближающихся к гостиной, Джим взглянул на по-настоящему сногсшибательный вид Колдвелла… стараясь не думать, о последней встрече с этой женщиной. От нее исходил запах того же парфюма, что и прошлой ночью. Ей так подходило ее имя. Она была божественна.

– Джим? – позвал ДиПьетро.

Джим выждал чуть дольше, давая ей время посмотреть на его профиль и успокоить себя. Видеть его издалека – одно; принимать у себя дома, так близко, на расстоянии вытянутой руки – совсем другое. Она была снова в голубом?

Нет, в красном. А ДиПьетро обвил рукой ее талию. Джим кивнул ей, отказываясь впускать в голову ни единое воспоминание.

– Приятно познакомиться.

Она улыбнулась ему, протянув руку.

– Добро пожаловать. Надеюсь, вы любите итальянскую кухню?

Джим быстро встряхнул ее руку, потом затолкал свою ладонь в карман джинсов.

– Да, люблю.

– Хорошо. Повар отдыхает вплоть до следующей недели, а итальянские блюда – практически все, что я умею готовить.

Черт. И что теперь?

В последовавшем молчании, все трое стояли так, будто задавались одним и тем же вопросом.

– Извините меня, – сказала Девина, – Схожу проверить ужин. – Вин быстро поцеловал ее в губы. – Там у нас стоит выпивка.

Когда стук высоких каблуков начал затихать, ДиПьетро прошел к мини-бару.

– Какую отраву выберешь?

Интересный вопрос. В своей бывшей «профессии» он использовал цианид, сибирскую язву, тетродотоксин, рицин, ртуть, морфий, героин, а заодно и новые нервнопаралитические препараты. Он делал инъекции, подкладывал в пищу, посыпал на дверные ручки, распылял на письма, заражал все возможные виды лекарств и напитков. И это было до того, как он стал по-настоящему изобретательным.

Ага, он был хорош со всем этим также, как с ножом, стволом или голыми руками. Ну, ДиПьетро этого знать не обязательно.

– Вряд ли у вас есть пиво? – спросил Джим, оглядывая бутылки с алкоголем высшего качества.

– Есть новое Догфиш. Оно изумительно.

Точно, Джим предпочитал Бад, об этой марке вообще впервые слышал – ни собак, ни рыб не захочется варить с хмелем. Но, черт с ним.

– Звучит неплохо.

ДиПьетро подхватил два высоких стакана и открыл панель, которая оказалась мини-холодильником. Взяв пару бутылок, он снял крышки и налил темное пиво с пеной, напоминавшей океанскую.

– Думаю, оно тебе понравится.

Джим принял один из стаканов вместе с маленькой льняной салфеткой, на который были вышиты инициалы «В.Ш.ДП.». Один глоток… и он мог вымолвить лишь «Черт возьми».

– Хорошее, не так ли? – ДиПьетро сделал глоток, а потом поднес бокал к свету, будто инспектировал его свойства. – Лучшее.

– Прямо из рая. – Джим смаковал то, что проходило мимо его языка, и оглядывал окружающую его роскошь свежим взглядом. Богатым было к чему стремиться. – Ну и шикарная же у тебя хата.

– Дом на берегу будет еще круче.

Подойдя к стеклянной стене, Джим прислонился к ней.

– Почему ты хочешь уехать от этого?

– Потому что там, куда я направляюсь, намного лучше.

Раздался тихий звук, похожий на дверной звон, и Джим взглянул на телефон.

Джим тоже обернулся.

– Это рабочий номер, придется взять. – С пивом в руке он направился к двери в другом конце комнаты. – Чувствуй себя как дома. Я сейчас вернусь.

Когда парень вышел, Джим рассмеялся про себя. Здесь «как дома»? Ну даааааа. Он чувствовал себя частью детской шарады, где ребенку нужно выбрать неподходящий предмет: морковь, огурец, яблоко, цуккини. Ответ: яблоко. Обитый шелком диван, дорогой ковер, чернорабочий, хрустальные графины. Ответ: да-да.

– Привет.

Джим закрыл глаза. Ее голос был таким обворожительным.

– Привет.

– Я…

Джим обернулся кругом и не удивился, обнаружив прежнюю грусть в ее взгляде.

Она пыталась подобрать слова, и он поднял руку, желая остановить ее.

– Тебе не нужно объяснять.

– Я… никогда не делала ничего, подобного прошлой ночи. Я всего лишь хотела…

– Чего-то отличающегося от него? – Джим покачал головой, когда она стала дрожать. – О… дерьмо… послушай, не плачь.

Он поставил пиво, которое налил ему ДиПьетро, и подошел, протягивая салфетку. Он бы сам стер ее слезы, но не хотел смазать макияж.

Рука Девины дрожала, когда она взяла протянутый платок.

– Я не собираюсь рассказывать ему. Никогда.

– От меня он тоже не узнает.

– Спасибо. – Ее глаза переместились на телефонную консоль, где напротив пометки «кабинет» горела лампочка. – Я люблю его. Люблю… Просто… он – сложный. Он… сложный человек, и я знаю, что он любит меня по-своему, но порой я чувствую себя невидимкой. А ты? Ты действительно видел меня.

Да, видел. И не мог отрицать этого.

– Правда в том, – прошептала она, – что хотя мне и не следовало быть с тобой, я ни о чем не жалею.

Он не был уверен в этом, учитывая, каким взглядом она смотрела на него, будто ждала мудрого совета или… отпущения грехов. Этого он ей дать не мог. Он раньше не заводил отношений, так что не похоже, что он мог что-то посоветовать ей насчет ее и Вина…. Его удел – секс на одну ночь, поэтому то, что могло так шокировать ее, был частый его опыт, когда доходило до секса.

Было ясно лишь одно. Когда эта восхитительная женщина смотрела на него своими темными, блестящими глазами, он видел в них любовь к ее мужчине, она светилась от любви в своем сердце.

Блин, ДиПьетро – конкретный идиот, раз поганит такие отношения.

Джим поднял руку и стер слезинку с ее лица.

– Послушай меня. Ты забудешь произошедшее. Спрячешь это глубоко внутри и не станешь больше вспоминать об этом, хорошо? Не вспоминай об этом, и случившееся станет былью. Будто ничего не происходило.