Алые ночи

— Знаешь, вчера вечером… — заговорила она, но Майк остановил ее:

— Я вовсе не хотел тебя обидеть. Ты совершенно права: я задаю слишком много вопросов. Слишком много у нее издержек, у моей профессии. Тебе кто-нибудь говорил, что сегодня я занимался добрыми делами?

— Никто. — Сара с улыбкой отпила чаю. — Убрал плащ крестоносца в нафталин?

— Плащ — это еще куда ни шло. Твоя мама не говорила, что заказала для меня пару юбок? — Сара расхохоталась, и Майк сразу понял, что хотел бы слышать этот смех как можно чаще. — Честное слово! Я встретил Люка, спросил, где здесь удобнее всего покупать экологически чистые продукты, а он…

— Направил тебя к моей маме. Знаю, она рассказывала.

— Я думал, в такую рань она покупателей не обслуживает, а оказалось, что она уже на месте и разгружает ящики с цветной капустой.

— Папа говорит, лучшее время суток — два часа после маминого ухода на работу и до того, как ему приходится вставать. — Сара задумчиво посмотрела на Майка. — Но как ей удалось уговорить тебя участвовать в состязаниях?

— Хочешь сказать, у меня был выбор? Насколько я могу судить, она все решила за меня, я даже рта не успел раскрыть. Тесс часто повторяла, что в этом городе вести разносятся в мгновение ока, но я не верил ей, пока не обнаружил, что твоя мама уже все обо мне знает.

Сара кивнула.

— Ты сказал Тесс, она — Рэмзу, тот позвонил Люку, который сообщил Джос, а она обмолвилась в разговоре с моей мамой.

Майк рассмеялся.

— Вот бы наше правительство работало так же эффективно!

— С другой стороны, хорошо, что правительство не сует нос в чужие дела по примеру здешних жителей. Так что ты говорил насчет юбок?

— Твоя мама… — Майк умолк, глядя на свой стакан.

— Ты покраснел? Глазам не верю! — Сара придвинулась ближе. Майк побрился и отчасти утратил сходство с пиратом. — Боюсь даже спрашивать, как обошлась с тобой мама.

— Стащила с меня пиджак, вытащила из-под ремня рубашку и обняла за талию.

— Видимо, с портновским сантиметром в руках.

Майк кивнул.

— На всякий случай, если ты не знаешь, объясню: она зовет тебя на ярмарку для того, чтобы в Эдилине ты стал своим. Ей понадобилось несколько часов, чтобы узнать, что рядом со мной появился еще один мужчина, и решить, что ты больше подходишь мне, чем человек, за которого я выхожу замуж.

— Если ты насчет… — заговорил Майк, но Сара перебила:

— Ничего страшного. Я знаю, как все в этом городе относятся к Грегу, — мне открыто заявили об этом. Грег как будто нарочно настроил против себя весь город.

Майк сделал большой глоток чая.

— Зачем ему это?

— Не знаю. Но порой мне кажется, что на самом деле Грег хочет увезти меня на какой-нибудь далекий остров, желательно необитаемый.

Майк промолчал. Первое правило того, кто хочет подчинить себе жертву, гласит: изолируй ее от всего мира. Видимо, Вандло уже начал вбивать в красивую головку Сары мысль, что им будет легче жить там, где ее никто не знает. Майк сразу понял, что догадка Сары верна: Стивен умышленно вызывал у жителей Эдилина неприязнь к собственной персоне. Судя по всему, после женитьбы на Саре Вандло собирался разжигать эту враждебность, пока Сара наконец не согласится уехать. И как только они поселятся среди незнакомых людей, с Сарой произойдет какой-нибудь несчастный случай со смертельным исходом, а ее молодой муж, Стивен, унаследует все, что ей принадлежит.

Майк спохватился: нельзя, чтобы Сара заметила, как посерьезнело его лицо.

— Так что у нас с ужином?

Не задумываясь, Сара указала на ворох одежды.

— Сейчас посмотрим… хлопок на закуску, шерсть — главное блюдо, шелк на десерт.

— Звучит аппетитно. Хочешь, приготовлю морские гребешки и к ним спаржу?

— Самая удачная мысль за весь день. Но только при одном условии.

— Каком?

— Плюс текила.

Улыбаясь, Майк поднялся, собрал шитье Сары, и они вдвоем направились к дому.

— Может быть, покажешь мне завтра свой магазин? Кстати, кто в нем сейчас работает?

Сара тяжело вздохнула.

— Грег нанял какую-то женщину из Вашингтона. У нее диплом… э-э… — Она сделала замысловатый жест. — В общем, не знаю. Она носит деловые костюмы, а в бизнесе разбирается так, что мне к ней даже обращаться боязно. Пожалуй, натравлю на нее Тесс, когда она вернется.

— Мою младшую сестренку? Мою покладистую, ласковую крошку Тесс?

— Вот именно. Слышал историю с красным платьем?

— Тесс рассказывала, так что мне известна только ее точка зрения. — Майк припомнил рассказ Тесс о том, как Рэмзи, в то время еще ее босс, вызвал Тесс к себе на аттестацию. К работе Тесс у него не было никаких претензий, однако он заявил, что впредь запрещает ей носить обтягивающие джинсы. «Вы же все-таки на работе», — высокопарным тоном добавил он. Майк на своем опыте убедился: запретить Тесс что-либо — значит гарантированно добиться, что она нарушит запрет. На следующий день Тесс явилась на работу в красном шелковом платье — таком крохотном, словно его сшили из носового платка. В тот день в офисе как раз находились люди, на которых Рэмз пытался произвести впечатление, и конечно, он поплатился за нелепый запрет. И больше никогда не критиковал одежду Тесс.

— А как отреагировали остальные мужчины в офисе? Тоже устыдились? — полюбопытствовал Майк.

— Если бы! Мой двоюродный брат Кен предложил объявить День красного платья городским праздником, но вскоре выяснилось, что его жена категорически против.

Майк открыл перед Сарой дверь и придержал ее. Как и вчера, Сара устроилась за столом, поглядывая на телефон, пока Майк хлопотал у плиты. Красный сигнал на телефоне не загорался.

При каждом телефонном звонке сердце Сары начинало колотиться. Может, это Грег наконец решил выйти на связь? Но это всякий раз оказывался кто-нибудь другой. Чуть ли не все жители города звонили ей с дурацкими вопросами — например, пойдет ли она в воскресенье в церковь, будет ли на ярмарке, а сами старались выведать, звонил ей Грег или нет. Иногда спрашивали о свадьбе. Женщина-организатор, с которой Сара встречалась лишь один раз, звонила сообщить, что ей не удалось раздобыть гвоздики именно того оттенка желтого цвета, который выбрала Сара. Не скрывая равнодушия, Сара ответила, что подойдет любой другой. Если бы подготовку к свадьбе доверили самой Саре, она заказала бы цветы, ароматные травы и большие розы, роняющие лепестки, а украсить церковь предложила бы сотрудникам компании ее матери. Многих из них Сара знала с детства и убедилась, что они любят и умеют плести гирлянды и венки. Но стоило предложить это Грегу, как он заявил, что мать Сары из ненависти к нему наверняка украсит церковь ядовитым плющом.

К полудню, когда Майк вынес ей стакан чая со льдом, Сара была на грани истерики. Грег не звонил, не удостоил ее даже письма по электронной почте или эсэмэски. Неужели между ними все кончено, и он даже сообщить об этом не счел нужным? Еще никогда в жизни Саре не было так одиноко.

Но улыбка Майка и ямочки у него на щеках развеяли ее тоску. Он тоже тосковал в городе, где почти никого не знал. Даже уехать ему было некуда — он лишился единственного дома. Весь день Сара думала о нем и пообещала себе впредь быть с ним поласковее. Даже если Тесс и остальные сговорились познакомить ее с Майком, сам Майк вряд ли участвовал в этом заговоре.

Вчера вечером он, похоже, был действительно озадачен обвинениями, которые она швырнула ему в лицо.

Настолько озадачен, что она даже подумывала, не сказать ли ему всю правду о том, что происходит. И может быть, поделиться опасениями насчет Грега… Как обидно, что ей даже некому довериться. Стоит ей намекнуть хоть кому-нибудь из здешних друзей, что Грег, наверное, бросил ее, над городской площадью наверняка поднимут праздничные флаги. Но Майк как приехал, так и уедет, и, возможно, временно сможет побыть ее другом…

— О чем задумалась? — спросил Майк.

— Да так, ни о чем. Жду очередного блюда, достойного гурманов.

— Если не ошибаюсь, сегодня ты в хорошем настроении. Есть повод?