Лавандовое утро

Дэвид размахнулся и ударил по мячу. Затем они пошли по полю в том направлении, куда полетел мяч, и Дэвид взглянул на внука:

— Хорошо, теперь скажи мне, какая она?

— Ты о Джоселин?

— Да. О девушке Рамзи.

— Она не де… — Люк прервался на полуслове и вздохнул. — Джоселин — прелестная девушка.

— Да? Прелестная? И где же страсть? Разве ты не хочешь ее трахнуть?

— Меня тошнит от вульгарных предков.

— О, конечно. Твое поколение знает о сексе все, не то что мы. Кстати, если ты не знаешь, твоя бабушка и я…

Люк поднял руку, останавливая его:

— Даже не думай рассказывать, что натворили ты и Мэри Элис Уэшли. Об этой истории говорят последние пятьдесят лет.

— Сорок, — поправил Дэвид.

— Шестьдесят три, но кто считает?

Дэвид направился к зданию клуба и посмотрел на внука:

— Ну так что не дает тебе покоя? Что заставило тебя проделать столь долгий путь в Уильямсберг?

— Долгий? Всего десять миль, — пожал плечами Люк.

— Пусть так. Но ты не часто приезжаешь, — сказал Дэвид, размахнулся и, точно поддев мяч клюшкой, направил его в нужном направлении. Затем добавил: — Она спрашивала обо мне?

— Пока нет, но сегодня она была очень расстроена. Выяснилось, что мисс Эди не оставила ей денег.

— Я знаю, Эди помогал Алекс. Или, скорее, он субсидировал Бертрана и дал Эди денег, чтобы она могла уехать.

— Рамзи вел дело о наследстве, но не мог предположить такой поворот. Я имею в виду отсутствие денег.

— Да, мы все договорились лгать последующему поколению. Бену нужно было узнать правду от отца до того, как он умер.

— Я думаю, он пытался, но дядя Алекс не рассказал бы. — Люк пытливо смотрел на деда, пока они шли по полю. — Итак, что же это за правда?

— Есть несколько моментов, о которых рассказывать не стоит. Кое-что нужно сохранить при себе. — Дэвид поднял руку, когда Люк попытался возразить. — Что случилось тогда, не имеет отношения к тому, что происходит сегодня.

— За исключением отсутствия денег у Джоселин.

— Да. Но у кого из нас они были в этом возрасте?

— Она получила этот чудовищный дом, о котором вынуждена заботиться, и это съест все ее деньги.

— Тогда пусть выходит за Рамзи. Он богатый.

— Но… — Люк замолчал, не закончив предложение.

— Но что? — допытывался дед. — Тебе не кажется, что они хорошая пара? Деньги Рамзи и старый дом Харкортов? Лучше не придумаешь…

— Я не уверен, что они подходят друг другу.

— Из того, что я слышал, они созданы друг для друга. Они превратят дом в рентабельный объект для туристов. Самый лучший во всем Уильямсберге.

— Самый лучший… Кому это нужно? — Люк сунул руки в карманы, когда дед ударил по очередному мячу. — Что ж, они устроят там бассейн, и дети больше не будут купаться в пруду.

— Этот пруд всегда был грязной лужей, — сказал Дэвид, направляясь к очередной лунке. — Глубиной в три фута и весь загажен утиными какашками.

— Может, стоит почистить его и получить хорошее удобрение?

— Я тоже так думаю. Разве можно позволять детям плавать в этой луже?

— Мне в свое время вообще было все равно, — сказал Люк.

— Ты всегда был чудиком, мой дорогой мальчик. Ты не любил сидеть дома.

— Как и Рамзи.

— Нет, он был послушным. Всегда чистенький и опрятный. Когда вы возились в грязи, ты прыгал и валялся, а Рамзи…

— Тихо сопя, лепил маленькие куличики.

— Именно это я и хотел сказать. Он и Джоселин подходят друг другу. Их дом мог бы стать самым красивым во всей округе, а дети всегда были бы чистенькими, ухоженными, с хорошими манерами.

— Почему это вселяет в меня такой ужас? — промямлил Люк.

— Понятия не имею.

Люк пристально посмотрел на деда:

— Ты смеешься надо мной?

— Ага… — Он улыбнулся. — Даже не помню, когда я так веселился?

— Спасибо, дед. Ты славный парень. У меня тоже отличное настроение.

— Вот и чудненько! Когда снова захочешь повеселиться, дай мне знать. Я всегда готов составить тебе компанию.

Он сунул клюшку в сумку, которую нес Люк.

— Вот так. А теперь пойдем, перекусим и поговорим.

— Поговорим? Не слишком ли много разговоров, может, проще выписать мне антидепрессант? Кроме того, уже пятый час. Поздновато для ленча.

Дэвид состроил гримасу, глядя на внука.

— Если ты не прекратишь свое нытье, я отвезу тебя к Мэри Элис и расскажу ей, что у тебя депрессия, и она будет донимать тебя, пока ты не расскажешь ей о своей детской травме и об Ингрид.

Услышав это имя, Люк сразу потемнел лицом и отступил.

Минуту спустя Дэвид сел в багги[6]вместе с другими игроками, и они поехали к зданию клуба. Люк молчал, пока они усаживались за стол в углу ресторана, а дед заказывал чай, сандвичи и пару порций виски.

— Прекрасно, — одобрил Дэвид, — а теперь расскажи мне, зачем ты притащился сюда и о чем хотел меня спросить?

— Как мне кажется, существовала большая разница между представлениями людей о мисс Эди и тем, какая она была на самом деле.

— Ты говоришь об отсутствии денег или о том факте, что мы с ней разорвали помолвку, прежде чем уйти на Вторую мировую войну?

Люк смотрел на деда с открытым ртом.

— Разорвали помолвку? — прошептал он.

— Вы, молодые люди, так удивляетесь, как будто до вас люди никогда не имели секретов? Ты забыл, что я был городским врачом? В шестидесятые в городе была вспышка гонореи, и я знал, кто кого заразил. Но никогда не сказал ни слова. А там были…

— Что представляла собой мисс Эди в реальности? — спросил Люк, перебивая деда.

— Образец совершенства, — не задумываясь, ответил Дэвид. — Во всем. Никогда ни один волосок не выбивался из прически. Никогда не произнесла ни одного слова, о котором бы пожалела. Сильная, целеустремленная натура, всегда знающая, чего хочет.

— Слушая тебя, не скажешь, что она тебе очень нравилась, — заметил Люк.

— Я обожал ее. Когда мы были крохами, Александр Макдауэлл любил отнимать у меня игрушки, и это продолжалось, пока Эди не дала ему по башке. Больше он никогда не приставал ко мне. Она была настоящая леди. Ты знаешь… Нет, ты не знаешь, что она посвятила свою жизнь людям, получившим страшные ожоги.

— Я что-то слышал об этом.

— Она была в команде доктора Бреннера, они вместе путешествовали по миру. Все держалось на Эди. Дважды она вытаскивала их из ужасных передряг, в которые они попадали. Оба раза все медицинские сестры впадали в панику, но только не она. Эди никогда не теряла самообладание и волю.

— Но ты женился на Мэри Элис, — сказал Люк.

Дэвид улыбнулся:

— Да, на жизнерадостной, забавной, сексуальной Мэри Элис Уэшли. До того как Эди уехала из наших краев, я даже не замечал Мэри Элис. Она появилась, когда я вернулся с войны с раной на плече, которая грозила потерей руки. Ты знаешь, что было лучшим лекарством?

— Если ты скажешь, что секс, я поверю, — сказал Люк.

— Смех. Она научила меня смеяться, особенно над собой.

— В наши дни так старомодно думать…

— … что Мэри Элис очаровала меня. И что она была ничем не лучше проститутки, соблазняя меня и уводя от Эди… Знаешь, Мэри Элис нравилось, что о ней так отзывались. Я хотел рассказать людям правду, но Мэри Элис сказала, что ей нравится, когда люди думают, что она отбила мужчину у другой женщины. Она сказала, что это делает ее еще более сексуальной, похожей на кинозвезду.

Люк рассмеялся, это прозвучало так похоже на бабушку. Она была отличным кондитером и всегда помогала людям, любому, кто нуждался в этом, и уж точно не походила на «похитительницу мужчин». Да. Он мог поверить, что его бабушке доставляло удовольствие знать, что о ней думают как о роковой женщине — похитительнице мужчин.

— Ты собираешься рассказать мне, как отразилось на тебе прошлое Эди, или попросить, чтобы я заказал еще несколько маленьких сандвичей? — спросил Дэвид.

— Это все Джоселин… — Люк смотрел в свой бокал.

6

Багги — маленький автомобильчик для передвижения по гольфовым полям.