Доза

 - Дай мне ключ, чтобы я не тревожил тебя звонками.

 Она сходила в комнату. Вернувшись, положила ему в руку два ключа.

 Еще раз взяв с нее слово, что она ничего не наделает в его отсутствие, Кит почти бегом отправился к Белчеру. Вернулся с банкой мясных консервов, пакетом риса, коробкой соевого молока и буханкой настоящего, хотя и не очень свежего, хлеба. С радостью нашел девочку спящей в небольшой гостиной на диване. Бедняга и без того ослабла, а тут еще такой стресс…

 Пока варился пакетированный рис, пока обжаривался потом с тушенкой, пока кипятился и настаивался чай, обнаруженный им в одном из кухонных шкафов, Кит думал о девочке. Было ясно, что оставить ее одну — это то же самое, что просто взять сейчас и вкатить ей дозу снука.

 Взвалить заботу о ней на себя Кит тоже не мог — это было бы нереально. Оставалось одно: попытаться пристроить Джессику, найти человека, который согласился бы и имел возможность содержать ее. Но где же найдешь такого в наше время, когда каждый за себя, а тем более — в районе номер восемь!

 Стоп…

 Эрджили!

 Он как–то упоминал вскользь, что есть где–то в восьмом районе частный приют для детей–сирот. Как ни трудно было в такое поверить, но ведь мир не без добрых людей.

 Кит позвонил бы цыгану прямо сейчас, но телефон врача был записан, одному Киту известным шифром, в блокноте, оставшемся дома.

 Едва он подумал о телефоне, как совсем рядом раздался журчащий звонок. Кит повернулся к подоконнику и увидел розовый юношеский мобильник Джессики. Потом он и сам не мог объяснить себе, почему, взяв трубку, он нажал не отбой, а прием вызова.

 - Алло, Джессика? — произнес мужской голос. Слышно было плохо, стоял такой дребезг, будто одновременно с разговором кто–то пытался распилить ножовкой телефон говорящего. — Это папа…

 

Глава 7

 

 - Алло, Джессика? Это папа. Я не могу долго разговаривать, я с чужого телефона. Меня ограбили, отобрали мобильник и ключи от дома… Ты слышишь?

 Кит еще после слов «Это папа», подчиняясь скорее рефлексам, чем здравому смыслу, включил кнопку записи разговора.

 - Ага, — произнес он, стараясь сделать голос повыше.

 - К тебе сейчас заедет один человек, его зовут Майк. Пожалуйста, отдай ему мой кейс. Ты знаешь: мой рабочий, черный такой. Всё, дорогая, целую. Я тебе потом все объясню.

 Динамик булькнул, сорвался в короткие гудки.

 Кит открыл список входящих и несколько минут смотрел на номер, с которого был сделан вызов, врезая в ленивую память одиннадцать цифр.

 «Сейчас заедет один человек…».

 Это «сейчас» могло оказаться часом, а могло — пятью минутами, поэтому надо было действовать быстро, как ни претило ему будить Джессику, которая, может быть, впервые за эти трое суток могла нормально поспать.

 Он осторожно потряс девочку за локоть. Когда та открыла глаза, ни слова не говоря, поднес ей к уху телефон, включил запись разговора.

 Когда она услышала «Алло, Джессика? Это папа», глаза ее на миг вспыхнули, но тут же стали растерянными и пустыми, так что Кит мог и не задавать свой вопрос:

 - Это он?

 - Нет. По голосу, вроде, похож… Запись очень плохая… Но это точно не папа. Я и вам сразу не поверила.

 - Почему ты так уверена?

 - Потому что папа никогда не называл меня ни Джессикой, ни «дорогой Джессикой», а только «Джесс», или «ребенок», или «мась». И он никогда не называл себя «папа», а всегда по имени, или «Чуз». Это я, когда была маленькая, одно время звала его Чузом. Ему нравилось и он потом так себя и называл. Папа еще просил меня запомнить, что если вдруг он назовет меня по телефону, или еще как–нибудь, Джессикой или дочерью, а себя — папой, значит что–то случилось, и я не должна верить ни одному его слову.

 «Ого! — подумал Кит. — А отец–то у девчонки был тертый калач!»

 - О каком кейсе речь? — спросил он.

 - Папа ходил с ним на работу. Но в последний раз он тоже взял его с собой. Дома этого чемоданчика нет.

 - Ты уверена?

 - Да. А что теперь будет? Вы думаете, это они убили папу?

 - Вот что, Джесс, — Кит встал. — Давай–ка, собирайся. Нам надо попробовать уйти до того, как эти парни заявятся сюда. А я пока сложу в пакет еду — поужинаешь у меня дома.

 Когда через десять минут они стояли на площадке и Кит ждал, пока Джессика закроет квартиру, внизу, у подъезда, скрипнули тормоза, хлопнули закрываемые дверцы машины, у входа в подъезд прозвучали шаги. Пара ног была явно не одна.

 Ни слова не говоря, он всучил девочке пакет с едой и подхватил ее на руки. Быстро, благо худенькая Джессика почти ничего не весила, взлетел на этаж выше. Он успел подняться до пятого этажа, когда по шагам внизу понял, что незваные гости дошли до квартиры девочки и остановились у двери.

 На цыпочках, стараясь не дышать, он шаг за шагом пошел дальше вверх, к последнему этажу семиэтажки. Если там есть выход на чердак, то у них с Джессикой будет шанс уйти от этих парней. Конечно, они могут и не пойти проверять верхние этажи, но стоит подготовиться к худшему. К счастью, теперь у него есть револьвер.

 «Который ты даже не проверил, заряжен ли он… Идиот!» — выругал себя Кит, чувствуя, как струйка озноба стекает от затылка вниз по спине.

 Девочка затихла у него на руках и тоже, кажется, дышала через раз, прижимая к груди пакет, из которого так аппетитно пахло еще теплым рисом с тушенкой.

 - Джессика! — донесся до них голос снизу. — Это Майк. Папа звонил тебе, что я приеду.

 Сейчас этот урод выждет минуту. Потом повторит свой оклик, позвонит еще раз. Что они будут делать потом? Попытаются выбить дверь? Вернутся вниз?

 Кит миновал площадку шестого этажа, когда внизу снова зазвучал нетерпеливый голос:

 - Джессика! Не бойся. Это Майк, это про меня тебе говорил папа.

 Кит со своей ношей поднялся на последний этаж. Те, внизу, наверное совещались, решали, что делать.

 Сердце Кита подпрыгнуло от радости, когда в полумраке, наглухо укрывавшем площадку последнего этажа из–за того, что окно было заколочено фанерой, он увидел зиюящее над металлической лестницей черное отверстие чердачного хода.

 Он поставил Джессику на ноги, забрал у нее пакет, кивнул на лестницу.

 Девочка сделала шаг к ней…

 Наверное, это был пустой несессер из–под снука. Что еще могло валяться на полу в подъезде.

 Когда Джессика зацепила эту коробочку ногой, та, завертевшись, царапнув по полу, отлетела и звонко ударилась о стойку лестницы. Отскочив от стойки, повалилась вниз, в пролет.

 Звук удара легкого пластикового футляра о ступеньку был, наверное, не таким уж громким, но этот звук ворвался сейчас в уши Кита оглушающим грохотом.

 Он подтолкнул испуганную, съежившуюся Джессику к лестнице; прошуршав липучкой, достал из импровизированного кармана револьвер.

 - Эй! — донеслось снизу. — Там кто–нибудь есть? Джессика, это ты?

 Взмахом руки Кит поторопил девочку, которая, закусив губу, неуверенно поднималась по лестнице. Выждав на три счета, дав Джессике время хотя бы на две ступеньки, Кит провыл, старательно подражая манере застарелого гуима под кайфом:

 - Ты! Сюда! Счастье. Будет счастье! Сюда! Быстро! Ты!

 Шаги, которые, было, метнулись уже к ним по лестнице с третьего этажа, замедлились.

 - Гуим, — услышал Кит. — Долбаное чудовище!..

 - Надо проверить, — ответил другой.

 Ну так и есть — двое.

 - Да уперся он тебе! — возразил первый.

 Говорящий остановился. Второй, тот, что был поупрямее или более ответственный, поднялся еще на половину пролета и тоже встал. Кажется, он был готов позволить первому уговорить себя.

 И тут Джессика взвизгнула. Она уже поднялась до люка и готовилась выбраться на чердак, когда одна нога в белом кроссовке соскользнула со ступеньки и на миг повисла в воздухе.

 Кит, как подстегнутый, немедленно запрыгнул на лестницу, в два рывка взлетел по ней и буквально втолкнул девочку в люк.