Опасный след

— Провизия!

Фиона отхлебнула еще вина.

— Дейви поговорил с тобой.

— Поскольку Дейви женат на моей сестре, он часто со мной разговаривает.

Джеймс, окутанный ароматом еды, подошел к Фионе, обнял свободной рукой и прижал к себе. Покачал.

— Я в порядке, правда. Просто проводила первое заседание клуба «Пожалей меня».

— Я хочу присоединиться и стать его президентом.

— Я уже избрала президентом себя, но поскольку ты принес еду, можешь стать вторым официальным членом.

— Мы получим значки? А секретное рукопожатие? — Джеймс прижался губами к ее лбу. — Пошли в дом, поедим гамбургеры, проголосуем.

— Я разговаривала с матерью Грега, — сказала Фиона, ведя гостя в дом.

— Не завидую тебе.

— Да, это было ужасно. Вот я и сижу в темноте, пью вино.

— Понятно, но, по-моему, пора заканчивать. У тебя есть газировка?

— Пепси. Диетическая.

— Фу! Но, похоже, деваться некуда.

Чувствуя себя как дома, Джеймс достал тарелки, вывалил на каждую по огромному гамбургеру с горой жареной картошки, горячие, благодаря теплоизолирующей упаковке. Фиона же, выплеснув остатки вина в раковину, разлила по стаканам пепси.

— Нам надо было заняться сексом до того, как мы подружились.

Джеймс уселся за стол, широко улыбаясь.

— Кажется, когда ты начала приезжать на остров в гости к отцу, нам было соответственно одиннадцать и двенадцать, так что мы были слишком малы для секса и пришлось подружиться.

Фиона плюхнулась на свой стул.

— И все же если бы мы тогда занялись сексом, то сейчас смогли бы вспомнить старое и я отвлеклась бы от грустных мыслей. Но теперь слишком поздно: раздевшись перед тобой, я почувствовала бы себя идиоткой.

— М-да, проблема. — Джеймс вонзил зубы в гамбургер. — Мы могли бы заняться сексом в темноте и использовать вымышленные имена. Я был бы Крепким Орешком, а ты Сиреневым Шелком.

— Никто не способен выкрикнуть в оргазме «Сиреневый Шелк». Лучше что-нибудь попроще. Например, Амазонка.

— Прекрасно. Итак, Амазонка, с чего начнем? Поедим или сразу прыгнем в койку?

— Жаль отвергать такое романтичное предложение, но сначала все-таки поедим. — Фиона сунула в рот ломтик картошки. — Не хотелось бы весь вечер изводить тебя нытьем… Так странно — только вчера я жаловалась Сильвии, что с трудом вспоминаю лицо Грега, что его образ исчезает из моей памяти. Ты понимаешь?

— Да, думаю, да.

— А не успел Дейви рассказать о случившемся, и все прояснилось. Я снова вижу Грега, каждую его черточку. Он будто вернулся. И… это ужасно? — Фиона с трудом подавляла готовые хлынуть слезы. — Правда? То, что я не хочу видеть его так отчетливо? Получается, что в глубине души я хочу забыть его, а осознала это, только когда он вернулся.

— Ну и что? Неужели ты должна носить траур и читать унылые стихи до конца своих дней? Ты горевала, Фи. Ты была убита горем, но ты исцелилась. Ты создала спасательный отряд из любви и уважения к нему, в память о нем. — Джеймс слегка сжал ее запястье. — И это здорово.

— Я не представляю, как такой здравомыслящий человек может стать членом клуба «Пожалей меня».

— Невозможно одновременно заседать в клубе и есть гамбургеры. Нужно очень плохое вино и просроченные крекеры.

— Черт тебя побери, Джеймс. Я так самозабвенно упивалась горем, а ты все испортил.

Фиона вздохнула и принялась за свой гамбургер.

Даже утешения друга, компания собак и неспешный вечерний ритуал не спасли ее от дурных снов. Она просыпалась каждый час, выкарабкиваясь из кошмара, и, как только снова задремывала, Погружалась в новый.

Собаки, чувствуя ее беспокойство, то и дело вскакивали, чтобы пройтись по комнате или сменить позу. В три часа ночи Богарт подкрался к кровати с веревкой в зубах, очевидно искренне полагая, что игра в перетягивание каната все уладит.

В четыре часа утра Фиона поднялась. Она выпустила собак во двор, сварила кофе, энергично, до пота размялась и засела за бумажную работу: привела в порядок чековую книжку, набросала информационные бюллетени для своей школы и жертвователей Поисково-спасательной службы. Когда небо уже светлело, она обновила веб-сайт и побродила по чужим блогам, поскольку так и не собралась с духом, чтобы написать что-нибудь в своем.

К началу первого занятия Фиона бодрствовала уже четыре часа, и ее клонило в сон. Она напомнила себе, что любит свою школу, любит свое дело, собак, общение. И любит проводить большую часть дня на свежем воздухе. Правда, в данный момент она безумно жалела, что не отменила два следующих урока. Не для того, чтобы упиваться горем, а просто чтобы побыть в одиночестве, отоспаться, почитать, например, книжку.

Мечты, мечты… Фиона подготовилась ко второму занятию, ответила на звонок встревоженной Сильвии — слухи по острову распространялись быстро — и вернулась к работе.

В конце рабочего дня, когда с помощью собак были собраны и сложены все игрушки и тренировочное снаряжение, Фиона вдруг поняла, что одиночество не спасает. Дом был слишком тих, а лес полон зловещих теней. Она решила поехать в город, пройтись по магазинам, заглянуть к Сильвии, прогуляться по пляжу. Свежий воздух, физическая нагрузка, смена декораций. Усталость, бог даст, избавит от дурных и вообще любых снов.

Фиона взяла с собой только Ньюмена и, когда он запрыгнул в машину, повернулась к оставшимся.

— Вы знаете порядок. Каждому иногда выпадает шанс прогуляться со мной наедине. Мы привезем вам что-нибудь. Ведите себя хорошо. — Она села в машину и покосилась на спутника. — И даже не вздумай ухмыляться.

Живописная дорога вилась между проливом и холмами, полями и лесами. Напряжение и усталость словно ускользали, растапливались под лучами нацелившегося на пролив солнца. Ветер, врывающийся в открытые боковые окна, освежал лицо, развевал волосы.

— Давай споем! — предложила Фиона, врубая на полную мощность радио. Ньюмен, всегда готовый угодить хозяйке, начал подвывать Бейонсе.

В Истсаунде Фиона намеревалась купить все необходимое и побаловать себя чем-нибудь абсолютно ненужным, однако, поддавшись порыву, свернула у почтового ящика с лаконичной надписью ДОЙЛ.

Может, и Саймону что-нибудь нужно? Почему бы не проявить соседскую заботу, избавить его от хлопот? И ей вовсе не хочется увидеть, где и как он живет. Ничего подобного.

Фионе понравилось, как солнечный свет, проникая сквозь кроны деревьев, мерцает на камнях и высокой траве. Ей понравился дом, гармонирующий с окружающей природой, его высокая крыша, своими очертаниями повторяющая рельеф участка.

Правда, немного краски не помешало бы. Что-нибудь свежее, радостное для оконных наличников. Пара качалок на парадной веранде и яркие цветочные горшки внизу и на очаровательном балконе второго этажа. А еще, может, скамья под вишневым деревом со свисающими чуть ли не до земли ветвями, которые весной покроются пышным цветом.

Фиона припарковалась рядом с грузовиком. Вместо замотанного скотчем изжеванного подголовника красовался новый. И только сейчас Фиона заметила в нескольких ярдах от дома еще одну постройку, почти скрытую деревьями. Услышала жужжание пилы, — во всяком случае, она подумала, что это пила, — и грохот рок-н-ролла.

Фиона вышла из машины, жестом позвав с собой Ньюмена. Пес зашагал рядом с ней, принюхиваясь — новое место, новые запахи.

— Потрясающий вид, — пробормотала она, глядя на холмы по другую сторону залива и крохотные островки зелени на воде. — Надо же, у него тут и маленький пляж, и причал. Вода, лес, простор и не слишком близко к дороге. Хороший дом для собаки.

Фиона почесала Ньюмена за ушами и направилась к мастерской. В окно она увидела Саймона в джинсах, футболке, защитных очках, в поясе с инструментами, вооруженного — слух ее не обманул — пилой. Саймон подставлял доски под бешено крутящееся зубастое лезвие не просто пилы, а огромного и грозного зверюги. У Фионы даже живот немного свело, когда она представила, что это чудовище может сотворить с пальцами, а потому очень осторожно отошла к застекленной двери и стояла, не шевелясь, пока жужжание не прекратилось.