Дерзкая пленница

— Чертовски славная мысль, — одобрил Рольф. — Их головы и бороды, наверное, кишат вшами. Обрить их легче, чем избавить от насекомых, — засмеялся он. — Мы разведем здесь костры. Хью, возьми у женщин котелки, чтобы согреть воду.

— Эдвард, скажите им, что сегодня каждый мужчина приступит к работе только после того, как будет острижен и выбрит! — приказал Ги. — Где остальные? Я знаю, что в поместье значительно больше крестьян, чем собралось здесь.

— Милорд, они прячутся по домам. Они испугались, — сказал Эдвард.

— Тогда придется пойти за ними, — решил Ги. Взяв нескольких воинов, он стал обходить хижины и выволакивать из них упирающихся саксов.

Крестьяне громко роптали или потрясали оберегами, висевшими у них на шеях. Рольф из любопытства сорвал с одного из них маленький кожаный мешочек и исследовал его содержимое.

— Ба! Что это такое? Вонь от него прямо до небес, — сказал Рольф, держа оберег на вытянутой руке.

— Дай взглянуть, — приказал Ги. Высыпав содержимое, он с интересом порылся в нем. — Похоже на дохлого нетопыря! — неуверенно сказал он. — Дай еще! — велел он Рольфу.

Крестьянин изо всех сил старался удержать оберег, но Рольф был сильнее.

— А здесь что-то вроде костей цыпленка или голубя, — предположил Рольф.

— Да это, похоже, ворожба! — взорвался Ги. Повернувшись к Эдварду, он спросил: — Откуда эта мерзость?

Эдвард притворился, что не знает, но Эдгарсон, который вертелся рядом с ним, не желая упустить зрелища, когда мужчин будут стричь, как овец, многозначительно произнес:

— Мораг, колдунья! — и указал в направлении ее хижины.

Ум у него был по-детски подвижный, и он уже усвоил дюжину нормандских слов. У Ги обнаружились некоторые познания в языке саксов, и они умудрились неплохо понять друг друга. В знак одобрения Ги взъерошил волосы Эдгарсона, а потом с мрачным лицом повернулся и зашагал к замку. Да так быстро, что Эдвард и Рольф едва поспевали за ним.

— Элисон! — гаркнул он во всю мощь своих легких.

Она быстро вышла в зал, испуганно спрашивая себя, что заставило его так повысить голос.

— Милорд, что случилось?

— Мадам, вам известно, что у вас под носом люди занимаются ворожбой? — сурово спросил он.

— Ворожбой? — переспросила она протестующе.

— Крестьяне так увешаны талисманами и оберегами, что им даже трудно ходить, — сказал Ги с укором.

— А, вы имеете в виду те вещицы, что они получают от Мораг, милорд! — молвила она с облегчением. — Они достаточно безобидны.

— Разве эти люди не ходят в церковь, как богобоязненные христиане? — воскликнул он недоверчиво.

— Ну им никто не мешает ходить в церковь. Хотя я не стану утверждать, что крестьяне бывают там часто.

— Отныне они будут делать это регулярно. Все до единого! Даже если нам придется расширить церковь, — заявил Ги.

Леди Элисон склонила голову.

— Как скажете, милорд!

— Леди Элисон, я потрясен! Не могу поверить, что вы относитесь к этому с такой беспечностью.

Она печально улыбнулась:

— Саксы не так набожны, как мы, франки.

— Не так набожны? — взорвался он. — Рольф! Найти эту Мораг и повесить! — приказал он.

Элисон побледнела.

— Нет, милорд, я прошу вас! Какой вред могут принести ее приворотные зелья и гадания?

— Гадания?! Приворотные зелья? — Он засмеялся. — Вы, верно, шутите!

Она сразу воспользовалась его веселостью:

— Когда люди узнали, что приближаются норманны, они бросились к Мораг за талисманами, которые могли бы их защитить. И как видите, талисманы помогли — судьба послала нам человека, умеющего сочувствовать!

— Вы полагаете, что я не повешу эту старую ведьму, если вы будете мне льстить? — упрекнул он ее.

— А разве мое предположение неверно, милорд? — смело спросила она.

Он помолчал, потом решил уступить:

— Я посмотрю на нее сам, прежде чем что-либо предпринять.

Ги вошел в хижину Мораг без всяких церемоний. Эдвард остановился в дверях, понимая, что попал между двух очень могущественных сил. Обжора зловеще закричала, сидя на своей жердочке под потолком, а Мораг, не моргнув, выдержала пристальный, испытующий взгляд норманна.

— Эдвард, — сказал Ги, — вы будете переводить. Слово в слово, — предупредил он. — Ничего не пропуская и не смягчая. — Сузив глаза, он сказал Мораг: — Коль скоро ты обладаешь могуществом, тебе должно быть известно, что я пришел тебя повесить.

— Нет, — медленно ответил она, — ты пришел, чтобы запугать меня.

Ги вскинул брови, изумленный смелостью старухи.

— Черт возьми! — выругался он. — Ну и как, запугал?

— Ты родился в апреле — под знаком Овна. Ты можешь запугать любого, — ответила она, не сводя с него глаз.

— Правильно, я родился в апреле. Как ты узнала? — допрашивал он.

— Эка загадка для того, кто умеет смотреть!.. Нрава ты крутого, упористый, неугомонный. Шибко любишь власть, любишь, когда на тебя смотрят снизу вверх. Ты храбр сверх всякой меры. Больно скор и можешь как создать, так и разрушить свою судьбу. Ты нетерпим, нетерпелив и самонадеян.

На лице Ги мелькнула жесткая усмешка.

— Это мои хорошие качества, а что же недостатки?

— У Овна нет недостатков, — сухо ответила Мораг.

Ги резко рассмеялся:

— Ей-богу, она действительно обладает какими-то магическими способностями, коль нарочно подстрекает меня! Мадам, — предупредил он Мораг, — мы испытаем вас. За вашими делами будут внимательно наблюдать. Дважды в неделю извольте посещать церковь. Если вы будете давать людям что-то посерьезнее, чем приворотные зелья, — я посажу вас под замок.

Когда Ги ушел, Мораг в изнеможении опустилась на пол. Как женщина мудрая и проницательная, она поняла, что этот человек пришел надолго. Она умрет, а он еще целую вечность будет распрекрасно жить здесь. Его воля сильнее, чем ее. И значит, ничего другого не остается, как подчиниться ему.

Выйдя из хижины Мораг, Ги сказал Рольфу:

— Я отправляюсь в Окстед. Одному Богу известно, что я найду там, судя по тому, что творится здесь. Я возьму с собой братьев, а ты останешься и присмотришь, чтобы все шло как положено.

Эдвард пошел к тому месту, где стригли крестьян, радуясь, что встреча с Мораг уже позади. Он услышал, как засмеялся норманн по имени Дарси:

— Бог мой, этот свалился в обморок от страха. Выходит, молодые саксы трусливы, как зайцы.

Эдвард опустил глаза и увидел Эдвину, лежащую на земле; волосы ее были острижены. Он отстранил воина и опустился на колени подле нее.

— Это девушка, — сказал он гневно, — ваш указ не относится к женщинам!

— По мне они все похожи друг на друга: косматые, желтоволосые… У нее еще и титьки не выросли, как же я мог узнать, что это женщина?

Эдвард помог Эдвине подняться. Она в ужасе и отчаянии прижалась к нему. По лицу ее текли слезы, а коротко обрезанные волосы стояли торчком; она была грязна и безобразна. Обняв девушку за плечи, Эдвард повел ее домой, ласково приговаривая:

— Ну-ну, Эдвина, все будет хорошо. Они ведь не причинили тебе никакого вреда.

Дома Эдвина дала слезам полную волю. Рыдая, она раскачивалась из стороны в сторону, а Эдвард изо всех сил старался ее успокоить:

— Послушай, Эдвина, вот что я придумал. Мы вымоем твои волосы, и даю слово, они будут выглядеть очень мило.

— Вымоем волосы? — переспросила Эдвина, и в ее глазах опять вспыхнул страх. Она отпрянула от Эдварда, полагая что ее собираются подвергнуть новому унижению.

— Да-да. Женщины, что живут в господском доме, моют волосы каждые две недели. Пойдем в баню, и я помогу тебе вымыть их.

— Я сделаю это, раз вы так хотите, милорд, — согласилась Эдвина, изо всех сил стараясь сдержать слезы.

В бане Эдвард наполнил глубокий деревянный чан горячей водой.

— Будет неплохо, если ты залезешь туда.

— Но ведь моя одежда промокнет! — возразила Эдвина.

— Да нет, сначала нужно раздеться, — терпеливо объяснил он.

— Я не умею плавать. Я боюсь воды!.. — сказала она жалобно.