Страница 9 из 20
Значит, кое-что изменилось. И землян сейчас пригласили сюда несколько с другой целью, чем раньше, это очевидно.
«Ничего, прорвёмся, – подумала бывшая аггрианка словами своих друзей и пожалела, что нет сейчас рядом Воронцова, первым из всех посетившего Замок. В одиночестве, совсем ничего не зная и не ожидая каких-либо неожиданностей, прямо с сухумского пляжа, но тем не менее не растерявшегося.
Её пальцы нащупали в кармане свой блок-универсал. Одно движение, и можно вызвать сюда Дмитрия. (Если получится, конечно, преодолеть разделяющий неизвестно какие уровни континуума барьер. Но раньше получалось!) Вызвать и возложить на него все заботы, он ведь утверждал, что с Замком у него наладилось полное взаимопонимание, напрямую, минуя Антона.
Нет, не нужно, и сами как-нибудь разберёмся! Ничего ведь особенного. С Антоном приходилось бороться на равных, признавая силу и право друг друга, но и уважая соперника. А здесь какая-то дешёвая ерунда происходит. Словно в средневековом феоде на место барона внезапно уселся его шут.
Сильвия окончательно решила в нынешней ситуации стать главной. Кому же ещё? Даже по высшему счёту «Братства» она признавала по всем параметрам сильнее себя только Новикова и Шульгина. Достоинства Левашова не отрицала, но только в инженерной области. Воронцов, Берестин – мужчины, офицеры, умны и беспредельно отважны, не поспоришь, однако… Пусть чуть-чуть, но из другой оперы!
К старому маразматику и алкоголику Удолину с его замшелыми заклинаниями и почерпнутой из глиняных табличек мудростью она уважения совсем не испытывала. Разве что некоторый не совсем рациональный страх. Возьмёт и от вредности обратит тебя в жабу, и не успеешь блок-универсалом воспользоваться. В эти его способности, как ни удивительно, инопланетянка и «вульгарная материалистка»[15] Сильвия верила. Пусть и выглядело это достаточно нелогично.
В то же время опытным взглядом бывшей главной координаторши она продолжала наблюдать, кто как из девушек-«валькирий» ведёт себя во вновь изменившейся обстановке. Вроде бы все одинаковы: совсем недавно она просканировала каждую и в биологическом, и в психиатрическом смысле. Даже Анастасия Вельяминова старается не выделяться. Однако тут неожиданно ярко проявила себя Марина Верещагина. Вроде не делая резких движений и никого не расталкивая плечами, она вдруг первой оказалась у дверцы автобуса, спрыгнула на вымощенную красным кирпичом дорогу. Раньше даже, чем Басманов перекинул ноги через порог «Виллиса».
С автоматом на изготовку, двумя пистолетами в кобурах на бёдрах и ножом ниже правого колена Верещагина змейкой метнулась влево, замерла у опоры моста в идеальной позиции – сбоку и сзади прикрыта гранитным столбом. Пожалуй, даже с привратных башен её не достать стрелой или пулей. Сама держит под прицелом автобус, джип, доставивших их сюда «охранников» и мост до самых ворот.
Титанический, неизвестно на кого рассчитанный – на колонны трёхметровых троллей или современную бронетехнику, – подъёмный мост был гостеприимно опущен. Поблёскивали ничуть не заржавевшие цепи толщиной с телеграфный столб, под настилом, почти не колеблясь, стояла зеленоватая вода, местами подёрнутая ряской. Но ворота в стене между двумя башнями, громадные, метров десять в высоту и не менее шести в ширину, окованные полосами буроватого металла и покрытые шляпками гвоздей, с тарелку каждая, были закрыты. Отчего бы? И на стенах, башнях, в бойницах никакого шевеления, отблеска оптики или дымков пушечных фитилей, если здесь играют в давнее прошлое.
Верещагина стояла, готовая ко всему. Бравая, подтянутая, даже с озорной улыбкой. Казалось бы, что она может со своей «трещоткой» против стен, какие и шестидюймовые гаубицы пробьют после долгой стрельбы прямой наводкой? Но в нынешних обстоятельствах её решение – наиболее тактически грамотное. И «противник», если он там есть, сразу поймёт, с кем имеет дело. Семнадцать человек, все вооружены, у всех имеется какая-то, пусть и не уровня «валькирий», боевая подготовка. Тут или без разговоров вводить в действие тяжёлое вооружение, или договариваться. Марина, как и все остальные, слышала обещание «английского капитана» проводить их «до ворот Замка». А что будет дальше? Ведь и сама Сильвия, и Басманов знают о почти полной физической неуязвимости роботов Замка. Не с автоматом против них выходить, а с противотанковым гранатомётом, да и то из засады. Или – использовать на полную мощь блок-универсалы.
Но дело сейчас совсем не в этом, до боя на уничтожение наверняка не дойдёт, а только в поддержании боевого духа личного состава.
Самым же главным для Верещагиной было то, что Басманов её решительность оценил, на что и был расчёт! Она сразу заметила его одобрительный кивок. Есть, мол, в группе инициативный боец, какой в нужный момент объявляется почти в каждом подразделении. Командир ещё только собирается приказ отдать, а кто-то уже занял ключевую для прикрытия товарищей позицию и готов к бою.
Вот и Марина! Случись что – откроет отсечный огонь и даст возможность остальным приступить к осмысленным действиям.
Каждая из девушек, как известно, умела (мадам Дайяна постаралась, обучая питомиц) охмурить и совратить любого мужчину по одной из пятнадцати стандартных программ, за полчаса превратить, условно говоря, Атоса в жалкого Казанову, ползающего у ног не поддавшейся ему с первого захода дамы. Только было у них и другое правило. Для работы можно всё. Хоть Катранджи, хоть Императора заставить в себя влюбиться (или просто возжелать) до полной потери самоуважения и здравого смысла. А если вдруг своего мужчину встретишь, уж тут без фокусов. Старайся понравиться, как самая обычная девушка, и страдай, если не повезёт, по-настоящему. Людмила и Настя сумели, кажется, найти своё счастье, оказаться подходящими невестами. Теперь и Марина человека, в которого ей захотелось влюбиться, увидела.
После недавнего обмена взглядами она опять нашла возможность оказаться в центре его внимания. Если даже сейчас прикажет: «назад, отставить», всё равно запомнит, кому он это приказал.
Ни Басманов, ни Сильвия не стали девушку останавливать. Всё правильно она сделала. Что-то долго раскачивается Джинджер, только-только из машины вылез, брюки на коленях отряхивает. И в Замке полная тишина. Ни почётного караула, ни наоборот. С прохождением сигналов какая-нибудь ерунда, или некто сценическую паузу выдерживает? Или ещё хуже – в программе самого Замка начались сбои по неизвестной причине? Может быть, он тоже подвергся информационной инвазии супердуггуров каких-то, оттого все странности. Будто специальный червь в управляющие программы внедрился. Сильвия начала профессионально ситуацию разбирать и оценивать, стоя при этом в сторонке, позади девушек и бравых пилотов, воодушевлённых броском Марины, тоже ладони на рукоятки своих «воеводиных» положивших.
Если дуггуры действительно сумели добраться до Замка, это очень плохо, это полная катастрофа. То, что они десантировались на Таорэру, особого удивления не вызвало. Практически неохраняемая территория, расположенная в том же самом континууме, то есть проблема перед ними стояла чисто транспортная. А Замок – это совсем другое – вневременной и внепространственный артефакт, для удобства посещавших его людей принимавший, в какой-то своей части, доступную человеческому восприятию форму. И что же это за силы, сумевшие проникнуть в него и непонятным, едва ли не бессмысленным образом перепрограммировать?
Предположение выглядит чересчур смело, но резон в нём есть. Не первый необъяснимый момент за последнее время. Отряд Шульгина – Новикова, отважно отправившийся на трофейной «медузе» в поход на «вторую землю», успел передать, что с чем-то непонятным встретился. И тут же Ларису ребята к себе вызвали (зачем, интересно, подумала Сильвия, если там «осложнения» ранее неизвестного типа начались?), после чего всякая связь с экспедицией прервалась.
Объяснения Удолина, единственного сумевшего выбраться со «второй Земли» (причём неизвестно, по своей воле, или его просто вытолкнули некие силы, сочтя его там присутствие лишним), потом рассказывал Воронцову, Сильвии и Берестину, как всё получилось. После встречи на «второй Земле» с представителями дуггурского мыслящего сословия, закончившегося непонятной агрессией «коричневой тучи» на дворец Рорайма, Константин Васильевич ощутил приближение чего-то совершенно непонятного, выходящего за пределы его мистического опыта. Кое-как объяснил друзьям, что, кажется, некие наконец-то «настоящие хозяева» планеты за ними идут, и лучше бы убраться отсюда поскорее. Внутренним взором он смутно различил нечто ужасное, одной природы с гоголевским Вием. Похоже, у профессора наступило некоторое помутнение сознания. Он неотчётливо помнил свои крики о «наступающей полночи», об отбивших «пятый удар» часах. А Новиков, Шульгин, Лариса, Ростокин, несмотря ни на что, сохраняли достойную преклонения выдержку. Стреляли по «туче» из гравипушки и пулемёта, даже сумели захватить в плен одного из «высших», «сияющего ангела», пойманного, как на живца, на Ларисины прелести[16].
15
С точки зрения марксистской философии – материализм примитивный, грубый, не опирающийся на знание теории, не отрефлектировавший основной вопрос философии (см. Краткий философский словарь).
16
См. роман «Скоро полночь».