Страница 46 из 50
– Не-е-т, – заикалась она. – Сначала я думала, что ты Стив.
– И что заставило передумать?
– Твои глаза. Когда я увидела твои глаза, то все поняла.
Память об этом событии была кристально ясной. Когда доктор снял повязки с глаз, и он впервые посмотрел на Джей, она ушла такой же белой, какой стояла сейчас. Это было странно, потому что он знал, что Сэбин никогда не пропустил бы настолько важную деталь, как цвет глаз.
– У твоего мужа не карие глаза?
– Бывшего мужа, – прошептала она. – Да, у него карие глаза, но темно-коричневого цвета. У тебя – желтовато-коричневого.
У него глаза другого оттенка коричневого, чем у ее мужа; почти смешно, что тщательно выстроенная хитрость Сэбина могла развалиться из-за такой мелочи. Но она не сказала им, что у них не тот человек, как разумно было бы поступить. Она не сказала даже ему, не тогда и не в течение недель, что они провели здесь наедине. Бешенство сделало его голос грубее, чем когда-либо.
– Почему не сказала мне? Разве ты не подумала, что яслегка интересуюсь тем, кто я на самом деле?
– Я не могла рисковать. Я боялась…– начала она, умоляя понять.
– Правильно, ты боялась, что кормушка закончится. Фрэнк платил тебе, чтобы ты оставалась со мной, не так ли? Ты была со мной каждый день, потому что не было другого способа поддержать на должном уровне свои доходы.
– Нет! Все совсем не так…
– А как? Разве ты так уж богата?
– Лукас, пожалуйста. Нет, я не богата…
– Тогда на что ты жила месяцами, пока я был в больнице?
– Фрэнк оплачивал счета, – ответила она с мучительной болью. – Пожалуйста, выслушай меня!
– Я слушаю, милая. Ты только что сказала мне, что Фрэнк заплатил тебе за то, чтобы ты оставалась со мной.
– Он позволил мне остаться с тобой! Я потеряла работу…
Слишком поздно она услышала собственные слова и поняла, как он их воспримет.
Его глаза превратились в желтые щелочки, рот – в мрачную гневную линию.
– Так что ты ухватилась за шанс получить легкую работу. Все, что ты должна была делать, – каждый день сидеть около меня, тебе давали все, что ты хотела, и Фрэнк оплачивал твои счета. Это объясняет, почему ты не хотела выйти за меня замуж, правда? Ты была счастлива принимать такой «заработок», но бракосочетание с незнакомцем это уж чересчур, да? Не считая того факта, что брак был бы юридически незаконным. Ты спасла себя от небольших щекотливых неприятностей, притягивая все эти оправдания.
– Это не оправдания. Я всегда думала, что у тебя, возможно, есть кто-то, кто беспокоится о тебе…
– Есть! – заорал он, на шее напряглись жилы. – Моя семья! Они думают, что я мертв!
Джей пыталась взять себя в руки и сохранить спокойный тон.
– Я не могла выйти за тебя замуж, пока ты не вернул свою память и не понял, что действительно хочешь жениться на мне. Я не могла обмануть тебя таким образом.
– Какие удобные сомнения. Это фактически заставляет тебя выглядеть благородной в собственных глазах, правда? Очень жаль. Если ты хотела, чтобы кормушка продолжалась, то должна была выйти за меня замуж, пока у тебя был шанс сохранять обман, что я Кроссфилд. Потом, когда память вернулась бы, ты, конечно, выглядела бы несчастной жертвой, и я остался бы с тобой из чувства вины.
Она отшатнулась от него, глаза стали пустыми. Так или иначе, она провела с ним несколько долгих месяцев и поверила, что он полюбил ее, хотя никогда не говорил этого. Он был таким властным, таким нежным и страстным. Но теперь память вернулась, и он не мог выразить яснее, что его одержимость ею закончилась. Он больше не нуждается в ней и, конечно, не собирается повторять предложение пожениться. Все кончено, и они даже не в состоянии расстаться друзьями. Худшее произошло: она лгала ему, скрывала его личность от него самого, и он никогда не простит ее. Лукас думает, что она сделала это только потому, что правительство пожелало оплачивать ее счета, пока продолжалась головоломка.
Он внезапно выпустил ее, как будто не мог больше прикасаться к ней, и Джей качнулась назад. Обретя равновесие, она повернулась к лестнице.
– Открой дверь, – тупо сказала она.
Лукас сжал кулаки, не готовый прервать спор. Не было ответов на все вопросы об этой рискованной авантюре. Но ее движение напомнило о необходимости спешить: он должен вытащить ее отсюда до того, как Пиггот найдет их. Последнее, чего он хотел, – чтобы Джей попала в центр перестрелки.
– Я пойду первым, – сказал он и протиснулся мимо нее.
Лукас открыл дверь, поднялся по лестнице с пистолетом наготове. Как только его голова оказалась над люком, он осторожно посмотрел во все стороны, затем вылез и опустился на одно колено перед отверстием, чтобы вытащить Джей.
– Все в порядке, вылезай.
Она не смотрела на него, пока выползала, и не приняла руку, которую он протянул. Лукас закрыл люк, затем положил сверху охапку сена. Джей только начала выходить из сарая, как он схватил ее и придержал.
– Осторожней! – рявкнул он разъяренным шепотом. – Возвращаемся тем же путем, которым пришли. Держись в тени.
Лукас шел впереди, Джей молча следовала за ним.
Он по-прежнему не позволил включить свет, так что Джей ощупью пробралась в спальню и в темноте собрала какую-то одежду. Мужчина вошел в комнату, когда она снимала его рубашку, чтобы надеть собственную одежду, и через мгновение оцепенелой неловкости она кое-как сняла ее, потом стала сражаться с лифчиком. Руки сделались неуклюжими, и в темноте Джей не сумела расправить бретельки. Отчаявшись надеть лифчик, она наконец бросила его на кровать и просто натянула свитер через голову.
Лукас наблюдал за ней. Бледная грудь мерцала в обманчивом свете, проникающем через окно, и, несмотря на гнев, ощущение предательства и необходимость спешить, он хотел подойти к ней и прижать к себе. Всего несколько часов назад он сжимал ее грудь в своих руках и страстно ласкал ртом. Он занимался с ней любовью, пока предвкушение не превратилось в мучение, и они вместе извивались на этой кровати. Она много раз повторила ему, что любит, а теперь отворачивалась, как будто должна прятать от него свое тело.
Лукас почувствовал тяжелый удар. Что-то большее скрывалось за тем, что она рассказала, большее, чем корыстные поводы, которые он бросил ей в лицо. Он должен все узнать, но не было времени. Будь оно все проклято. Если бы только Джей не выглядела настолько измученной и отстраненной, замкнутой в себе. Пришлось бороться с порывом схватить ее и поцелуями прогнать этот взгляд куда подальше. Черт, какое имеет значение, почему она сделала это? Возможно, сначала деньги были мотивом, но дьявол его побери, если и сейчас они являются причиной, или, по крайней мере, основной причиной. Даже если и так, безжалостно подумал Люк, он не позволит ей уйти. Он все уладит между ними, как только позаботится о Пигготе, но прямо сейчас самое главное – обеспечить безопасность Джей.
– Поторапливайся, – грубо приказал он.
Джей присела на край кровати, перепутала ботинки, сняла, быстро надела пару толстых носков и снова надела ботинки. Потом взяла сумку, пуховую куртку и сказала:
– Я готова.
Он не видел необходимости забирать что-то еще, потому что они вернутся в коттедж за вещами после того, как он позаботится о Пигготе, и был доволен, что она не настаивала на трате времени. Джей хороший партнер, хотя недоступна для понимания.
Лукас должен найти безопасное место, где оставит ее. Он сомневался, что в Блэк Булле – ближайшем городке – есть мотель, но не было времени уехать подальше. На головокружительной скорости он провел джип через поляну, не включая фары, чтобы лишний раз не рисковать. Но он просчитывал такую возможность, что ему придется спешно уезжать, и много раз обошел поляну, мысленно прослеживая маршрут, по которому поедет, прикидывая самую быструю безопасную скорость, отмечая все камни и колеи на пути. Он продвигался так близко к линии деревьев, что ветки скребли по джипу.– Я ничего не вижу, – произнесла Джей напряженным голосом.