Богиня моря

Кики чихнула. Несколько голов повернулись в ее сторону. Потом кто-то встал — высокий, светловолосый — и быстро пошел по проходу к девушке. Сэр Андрас посмотрел на Кики и сразу покачал головой, как будто девушка только что завалила какое-то испытание.

— Почему ты не подготовилась к мессе? — спросил рыцарь, изо всех сил стараясь говорить как можно тише.

Кики недоуменно уставилась на него. Она ведь пришла сюда, не так ли?

Но прежде чем она успела спросить, что имел в виду рыцарь, Изабель вздохнула с крайне суровым видом.

— Принцесса, я поражена, что ты не догадалась захватить что-нибудь, чтобы прикрыться. — Хмыкая и покачивая головой, Изабель запустила руку в глубокий карман своего передника, — Как хорошо, что я догадалась прихватить лишний шарф, хотя он, конечно, и не так великолепен, как все то, что привыкла носить принцесса.

Изабель протянула девушке шарф цвета слоновой кости, сотканный из простого прочного льна. Голова самой Изабель была прикрыта таким же шарфом.

— Спасибо, — сказала Кики, быстро набрасывая шарф на голову.

— Спасибо, что позаботилась о принцессе, — сдержанно произнес сэр Андрас.

— Я всего лишь хотела услужить. Иной раз люди очень молодые и очень красивые бывают еще и очень забывчивыми, — не слишком вежливо ответила Изабель, однако Кики была уверена, что ей вовсе не почудилась скрытая доброта в ворчливом голосе старухи.

Изабель повернулась и ушла к заднему ряду скамей, где собрались слуги.

Кики проводила взглядом старую женщину, исчезнувшую в полумраке. Да, похоже, ей удалось немного продвинуться в попытках завоевать доверие Изабель.

— Я ждал тебя и встревожился, когда ты не пришла вовремя, — сердито прошептал сэр Андрас.

Кики постаралась изобразить нешуточное удивление.

— Но я молилась, Андрас! Я забыла о времени.

Она видела, что рыцарь наконец совладал с собой, умерив гнев.

— Разумеется. Я просто беспокоился, что тебя долго нет.

Да уж, беспокоился, подумала Кики. Наверное, именно поэтому у него такой вид, словно он готов придушить меня на месте.

— Идем, наши места впереди. Это большая честь.

Кики со вздохом пошла за ним в глубь церкви, но ненадолго задержалась у каменной чаши, в которой плескалась святая вода. И вспомнила, как однажды на военной базе она в воскресенье по ошибке забрела в католическую церковь вместо методистской и как ей понравился этот небольшой обряд, через который ей случайно пришлось пройти. И, не боясь показаться глупой, она просто поддалась внутреннему толчку, опустила пальцы в святую воду и преклонила колени.

Ей пришлось поспешить, чтобы догнать сэра Андраса, уже подошедшего ко второму ряду скамей. Первый ряд оставался незанятым. Рыцарь жестом предложил девушке пройти вперед, и она скользнула вдоль пустой скамьи, стараясь не морщиться от прикосновения к холодному камню.

Вечерняя служба шла своим чередом, и Кики показалось, что аббат Уильям бросил на нее быстрый пренебрежительный взгляд, однако в церкви было слишком темно, чтобы можно было сказать наверняка. Мягкий голос аббата гудел и гудел, произнося ритмичные фразы на языке, который Кики сочла за латынь. Священник стоял в нефе позади украшенного затейливой резьбой деревянного столика. На столе теснились золоченые предметы, блестевшие даже в весьма тусклом свете. Кики увидела там большую золотую чашу и такое же блюдо, на котором лежал каравай хлеба. Огромные канделябры стояли по обе стороны стола, но даже свет их многочисленных свечей не мог рассеять мглу в церкви.

Почти точно над головой аббата Уильяма располагалось золоченое распятие в человеческий рост. Кики прищурилась, пытаясь как следует рассмотреть его. Как и на распятии в ее комнате, единственными символами Христа были деревянные гвозди, вбитые в крест там, где следовало находиться рукам и ногам Спасителя. Разница была только в том, что на этом кресте были на золотом фоне нарисованы еще и капли крови, и их цвет напомнил девушке о рясе аббата Уильяма… и она с трудом сдержала дрожь внезапного отвращения.

Что же они сделали с Христом? Почему его так демонстративно убрали с распятия? Это отсутствие фигуры и огорчило, и разгневало девушку.

Крест висел между двумя толстыми серыми колоннами. У основания колонн горели десятки высоких белых свечей. Но тень креста как будто проглатывала их пламя.

Кики, повторяя то, что делал сэр Андрас, преклоняла колени и крестилась. Она даже умудрялась шептать нечто невнятное в те моменты, когда в тексте, произносимом на непонятном языке, возникали короткие паузы.

Кики уже начинало казаться, что колени у нее скоро окончательно онемеют, когда аббат Уильям повернулся спиной к пастве и вознес чашу к кровоточащему кресту, прося благословить причастное вино. Когда он поставил чашу обратно на стол и взял блюдо с хлебом, какое-то легкое движение слева привлекло внимание девушки. Тени, падавшие на церковные скамьи, были слишком густыми, но все равно она была уверена, что заметила кое-что в боковой нише святилища. Кики сосредоточилась, всматриваясь в мрачную темноту, и тут в дыме ладана проявилось нечто… У девушки перехватило дыхание, сердце бешено заколотилось.

— Теперь мы должны принять причастие, — шепнул ей на ухо сэр Андрас.

Кики огляделась, пораженная его словами. Монахи уже выстроились в очередь и медленно продвигались вперед, чтобы почтительно принять из рук аббата Уильяма кровь и плоть Христовы.

Кики решилась мгновенно. Когда сэр Андрас поднялся, она тоже встала, но вместо того, чтобы пойти следом за рыцарем на манер послушного ягненка, она коснулась его руки и прошептала:

— Прошу, извини меня, Андрас. Я должна кое-что сделать.

И она скользнула к противоположному концу скамьи. Лицо рыцаря потемнело от гнева, но он не последовал за девушкой, а направился к очереди и покорно встал за монахами в грязно-кремовых рясах. Кики не обратила внимания на его раздражение и уверенно зашагала к заброшенной нише в боковой стене церкви.

Прямо в стене была вырезана из камня фигура Девы Марии. Ее обрамляла мраморная арка цвета слоновой кости. Заинтересованная девушка подошла поближе. Статуя была запущена, ее покрывали пыль и паутина, однако небольшая площадка перед Девой была гладкой, как будто сотни и сотни коленей когда-то опускались здесь на пол. Глаза Кики внимательно исследовали безупречно изысканную скульптуру. Одежды Святой Девы с изящной простотой спадали к обутым в сандалии ногам. Руки Девы были протянуты вперед, она как будто звала к себе. Кики ощутила нечто утешительное в этом жесте. Но вот девушка присмотрелась к Марии — и задохнулась от потрясения.

Лицо Девы Марии! Оно было почти нереальным в своей безмятежной красоте и… и пугающе знакомым.

— Гея! — выдохнула Кики.

У статуи было лицо богини земли. И тут же в памяти Кики прозвучали слова Геи: «Ты еще больше удивишься, дочка, если узнаешь, что даже здесь обо мне не совсем забыли».

Шарканье ног монахов, подходящих к причастию, проникло в ее сознание, и Кики оглянулась назад. Многочисленные свечи подмигивали ей. Кики, ступая как можно осторожнее, на цыпочках прокралась сквозь туманную тьму, схватила в каждую руку по горящей свече и перенесла их к статуе. Она поставила свечи у ног Марии, с удовольствием отметив, что огонь как будто разгорелся намного ярче.

Поддавшись порыву, девушка опустилась на колени, сложила ладони перед собой и склонила голову.

— Великая Мать, — вслух сказала она, — помоги мне обрести мудрость, — Она посмотрела на лицо, которое, несомненно, было лицом великой богини, улыбнулась Гее и зашептала: — Прошу, защити меня от Сарпедона… думаю, я уж как-нибудь выдержу эту мессу до конца… А вот насчет Сарпедона я не уверена…

Кики так изумилась, услышав в мыслях ответ, что даже тихонько вскрикнула от потрясения.

— Сарпедон близко, и он опасен, но держись поближе к моим владениям, дочь моя, и тритон не сможет овладеть тобой. Благословляю тебя…

— Ундина! Что ты тут… — Гневный голос рыцаря затих, когда сэр Андрас рассмотрел статую, перед которой стояла на коленях девушка.