Страница 10 из 12
Да… назвал, так назвал. Двух человек из дивана Ислама, трёх глав орт, одного из Гиреев, двоюродного брата султана, да ещё и предупредил, что шпионскую мелочь просто не знает и назвать не сможет, как его ни пытай. После долгих споров, несколько раз приводивших к выхватыванию оружия, глубокой ночью диван постановил, что Еэн оговорил честных и верных новому повелителю людей. Сведения эти посчитали ложным доносом, противника Ислама и нескольких его помощников, визиря Кенан-пашу, вали Румелии Мустафа-пашу, Дефтердар-заде Мехмед-пашу, также нескольких вельмож поменьше, приговорили к смерти.
Приговор привели в исполнение на следующий же день, на глазах обеих объединившихся в одну армий. К разочарованию большинства главный из казнимых, Еэн-паша, умер быстро. Не выдержало сердце воина, остановилось в самом начале сдирания с него кожи. Видно, треволнения последних месяцев и мучения при допросах сказались на здоровье.
Пришлось отдуваться за легко умершего его помощникам. Тут уж палачи промашки не допустили, развлекали всех три дня и две ночи. Возможно, смогли бы и ещё не один день протянуть муки посаженых на кол, но Великий визирь Зуграджи приказал удавить сидельцев. Огромная армия потребляла много продовольствия, а брать его уже почти негде было, следовало спешить с завоеванием хлебного Египта. Ислам Гирей двинулся на армию Ахмеда Халебского, собиравшуюся возле Мараша, на самом юго-востоке Анатолии.
Дойдя до северных берегов, сведения об этих событиях весьма огорчили казацкую верхушку. Старшина поставляла хлеб Еэну совсем не для того, чтоб существенно усилить армию Гирея. Конечно, по дешёвке купить столько меди в другом месте не удалось бы, но надежда-то была на то, что две армии сцепятся и хорошенько проредят ряды друг друга. А произошло нечто обратное. Подкормленная русским хлебом румелийская армия перебежала на службу Гирею, злейшему казацкому врагу. Оставалось делать хорошую мину при плохой игре и радоваться существенному прибавлению в артиллерии. И надеяться, что войско Ахмед-паши Халебского без боя сдаваться не будет, и турки хорошо поколотят турок.
Не тепло и не весело встретила евреев Палестина. Пусть климат здесь был куда менее холодный, чем в Восточной или Центральной Европе, вынужденные переселенцы хлебали лихо полной ложкой. Во всех смыслах тяжело доставалось. Материально община вынуждена была платить немалые деньги за покровительство главе друзов шейху Мельхему Маану. Расставаться с такими деньгами обидно, а без крышевания их ждала печальная участь рабов. Пришлось устроить несчастный случай, смерть от переедания и местному санджак-бею, возжаждавшему обложить приехавших непосильными налогами, а нового и назначить некоторое время было некому. Ещё трудней приходилось в чисто физическом плане. Большинство приехавших было торговцами, финансистами, трактирщиками, содержателями гостиниц, ремесленниками. Здесь всем довелось браться за лопаты и носилки, добычу камня и строительство. Срочно понадобилось обеспечить всех хоть каким-то жильём, а жилища обнести пусть примитивными, но укреплениями. Для живших неподалёку бедуинов прибывшие были соблазнительной добычей.
К великой удаче общины первыми прибыли евреи из Малой Руси, многие из которых привыкли обращаться с оружием и привезли его с собой. Для налётчиков это оказалось очень неприятным сюрпризом, с потерями, но на короткое время им отбили желание поживиться за счёт переселенцев. Приезжавшие из Польши или Германии большей частью таких навыков не имели, но жизнь - суровая учительница, быстро выучились. Теперь даже молодым женщинам, помимо обычных женских дел, приходилось осваивать стрельбу из ружей.
А корабли всё привозили и привозили новых переселенцев. Из Польши, Германии, Австрии, а также из других вилайетов Османского султаната. Люди спешили на родину предков в подавляющем большинстве не по идеологическим причинам, а спасая свои жизни или надеясь избавиться от преследований за веру. Нигде в мире евреи не были своими, а здесь у них был шанс. И им не оставалось ничего другого, как попытаться его использовать.
Не все корабли доплывали до цели, часть тонула или налетала на скалы. Кроме того, поначалу несколько налётов не удалось отразить, часть из новых поселений таки разгромили арабы. Кого-то потом удалось выкупить, кого-то нет, немало новых палестинцев, израильтян, погибло, умерло от болезней, не вынесло непривычного и тяжёлого труда… в отличие от героев библии, никакого подобия рая они здесь не нашли. Арабы успели здорово засрать населяемую ими сотни лет землю. По психологии они так и остались кочевниками, а разводимые ими козы уничтожали растительность на корню. Оставалось засучить рукава и работать, работать… до седьмого пота и потом, сколько сможешь. Не расставаясь с оружием и не забывая поглядывать по сторонам. Разрушенные селения восстанавливались, жизнь постепенно налаживалась. Ежемесячно прибывали тысячи новых переселенцев из Европы, тридцатилетняя война, бушевавшая там, весьма способствовала тяге к перемене мест. Вскоре из Германии стали приезжать и бывшие наёмники-евреи, а потом и нанятые для охраны неевреи.
Оценив поток эмигрантов, зашевелились мамелюки в Египте, им тоже захотелось урвать свой кусочек от средств прибывших. К счастью для еврейской общины, в Сирию отошёл после битвы под Анкарой Ахмед Халебский, один из претендентов на титул султана. Вот его и припрягли для ликвидации мамелюкской угрозы. Не прекращая борьбы за трон, он нуждался в деньгах и воинах. Ему подкинули небольшую сумму и указали, где найти пополнение в свою армию, обеспечили помощь главных левантийских торговцев - Голландии, Англии и Венеции. Мамелюки, вообще-то способные в тот момент затеять борьбу за независимость, так и не смогли объединиться. Как и у их черкесских родственников, их внутренние противоречия оказались сильнее страха перед внешней угрозой. Перед опасностью нашествия они без энтузиазма, но пошли в войско Ахмеда. Естественно, им при этом стало не до евреев.
Попутно были мобилизованы и бедуинские всадники. Договорившись с голландцами, англичанами и венецианцами, бейлербей Халеба существенно пополнил и свою казну, левантийская торговля от войны в Румелии и Анатолии пока не пострадала. Его армия единственная из боровшихся за престол не имела проблем с деньгами и продовольствием. Это позволило ему не только восполнить потери, понесённые под Анкарой, но и увеличить своё войско. Зима в Египте или Сирии существенно отличается от европейской, поэтому и переброску своих сил в Анатолию Ахмед смог начать намного раньше, чем соперники.
Иноверцы - евреи, марониты, друзы - мобилизации в армию не подлежали, поэтому после ухода халебской армии на север остались на Ближнем Востоке единственной реальной силой. Срочно налаживались отношения с Ватиканом, Мадридом, Венецией и Амстердамом. Мельхем Маан, помня о трагической судьбе дяди, казнённого Мурадом, пока не пытался объявлять себя независимым от Стамбула, хотя фактически уже таковым был. Копил силы, наращивал армию, обзаводился пушками и ружьями, которых дяде в свое время так не хватало.
Огромных усилий стоило удержать друзов от атаки на маронитов, между ними существовала старая жестокая вражда. Поистине титаническими усилиями это удалось сделать.
Ну, странно было бы, при нахождении в зоне левантийской торговли, если бы евреи не попытались к ней пристроиться. Осторожненько, чтоб не разозлить главных игроков, они начали подбираться к огромным гешефтам, которые здесь наваривались.
Москва, Великий пост 7147 года от с.м.
У Михаила Романова масленица выдалась невесёлой. 9 (19) января умер пятилетний сын, царевич Иван. Его торжественно захоронили в соборе и сорок дней высшие должностные лица и знать несли возле гроба дежурство, сменяя один другого. Попасть в их число было великой честью. Поэтому ни о каких широких гуляниях не могло быть и речи. Пост и молитва для царя начались до Великого поста и продолжились естественным образом во время него.