Скандальная помолвка

– Вы всегда знаете, что нужно делать, графиня, – сказал Джейсон, подходя ближе.

– То же самое я подумала о вас, милорд, – ответила Рейчел. – Как жаль, что вы не желаете становиться наследником Каргрейва. Из вас получился бы великолепный маркиз.

Граф не успел ничего сказать в ответ, так как к нему подбежал один из лакеев и доложил:

– Путь свободен, милорд. Теперь экипажи проедут.

– Отлично. Оставьте два фонаря слугам, чтобы они видели, что делают. Какая ужасная ночь, – пробурчал Джейсон, содрогаясь от холода. – Если дожди не прекратятся, мы никогда не доберемся до Бристоля. В такую погоду ничего не стоит свернуть себе шею, – добавил он шепотом.

Услышав это, Рейчел вся похолодела. Было совершенно ясно, что Джейсон собирался следовать их плану и покинуть Англию. Ей так и не удалось удержать его. Скорее всего она все сделала неправильно и ее поведение прошлой ночью только укрепило его решение. И теперь она ничего не сможет изменить. «Как жестоко ты ошиблась, Хэрри».

Через несколько минут они подъехали к парадному входу усадьбы Фальконз-Крест; Джейсон помог молодой графине выйти из экипажа.

– Мы почти такие же грязные, как наши слуги, – сказал он, взяв ее за руку.

Даже сквозь мокрые кожаные перчатки Рейчел почувствовала тепло его руки.

– Припоминая, как мы встретились, думаю, нам на роду написано пачкаться в грязи, – проговорила она в ответ, и сердце ее сжалось, когда Джейсон, улыбнувшись, кивнул.

Все слуги большого дома выстроились вдоль лестницы, приветствуя молодых. Экономка, дородная крупная женщина неопределенного возраста с решительным, выдающимся вперед подбородком, тут же приказала слугам приготовить горячую ванну и плотный ужин для графа и его жены.

– Спасибо, миссис Мэллори, но я думаю, тарелки горячего супа и теплого хлеба будет вполне достаточно. Вы не против, милорд? – спросила Рейчел, оборачиваясь к Джейсону.

Он лишь устало кивнул.

– И пусть нам все принесут наверх после того, как мы примем ванну, – добавила Рейчел, улыбнувшись слишком заботливой экономке.

Джейсон с удовольствием забрался в лохань с горячей водой и закрыл глаза. Все тело ныло, последний раз он испытывал такую сильную боль в мышцах, когда был совсем зеленым юнцом и впервые вышел в море на одной из шхун своего отца. Светская жизнь превратила его в неженку. Надо скорее покончить с ней и вернуться в море.

Но тогда ему придется расстаться с Рейчел. Почему эта мысль так терзает его? Ведь Рейчел доказала, что по части интриг почти не уступает старому маркизу. Неудивительно, что тот выбрал внуку в жены именно ее. Джейсон вдруг вспомнилось, как Рейчел стояла под дождем возле испуганных лошадей. Когда же в его памяти всплыла прошлая ночь и Рейчел в его жарких объятиях, он беспокойно заерзал, расплескивая воду. Только одна мысль о ней мгновенно возбуждала его, и кровь приливала к его чреслам, делая их тверже самого прочного дуба.

В комнате никого не было, и граф громко выругался. Расплескав воду, он встал и протянул руку к стопке ослепительно белых полотенец, аккуратно сложенных на стуле рядом с лоханью. Взяв одно из них, он начал энергично растирать тело. Наконец-то ему удалось убедить прислугу, что ему не нужна их помощь, если только он специально не попросит об этом. Джейсон всегда чувствовал себя неловко, когда слуги суетились вокруг него.

Он быстро пересек небольшую туалетную комнату и снял с крючка длинную восточную рубаху из дорогой парчи, быстро надел ее и завязал пояс. Стоя босиком на холодном деревянном полу, Джейсон принялся искать тапочки, чтобы согреть ноги. Приступ голода напомнил ему о том, что Рейчел распорядилась принести им наверх горячий суп. Надев наконец тапочки, он тихо прошел на половину графини, надеясь, что слуги уже накрыли стол и принесли еду.

Вместо этого Джейсон увидел свою обнаженную жену, которая полулежала в воде прямо перед полыхающим огнем камина. Тонкой изящной рукой, покрытой золотистым загаром, она держала губку, которой медленно водила по второй руке. Ему открывался прекрасный вид на ее пышную грудь. Мыльная пена ласково целовала розовые бутоны сосков. С полузакрытыми глазами и выражением полного блаженства на лице Рейчел наслаждалась горячей ванной.

Рейчел вытянула длинную стройную ногу и начала водить по ней губкой, начав с изящной стопы с красивым высоким подъемом.

Джейсон смотрел на жену, не отрывая глаз. Каждый дюйм ее блестящего от воды тела восхищал его. И он хотел обладать им прямо сейчас. Джейсон был страшно голоден, все тело ныло от боли, но он забыл обо всем на свете, когда, неслышно приблизившись, осторожно взял губку из рук Рейчел.

Она испуганно взглянула на него, почувствовав тяжелую большую ладонь на своей руке.

– Позвольте мне, – сказал Джейсон очень тихо и, наклонившись, нежно провел губкой по ноге Рейчел, затем по изгибу бедра, помассировал грудь.

Нега заполнила все существо, и Рейчел блаженно прикрыла глаза. Если им не суждено быть вместе, то пусть эти несколько дней станут для них незабываемыми, прежде чем Джейсон покинет ее навсегда. Сквозь затуманенное сознание она вдруг услышала свое имя.

– Умоляю, Рейчел… ты так нужна мне, – повторял Джейсон охрипшим от волнения голосом.

Рейчел открыла глаза и посмотрела мужу прямо в лицо. Его синие глаза потемнели от усталости… или от сильного внутреннего напряжения. Трудно было понять, что происходит в его душе, но сейчас ее это не волновало. Не говоря ни слова, Рейчел встала во весь рост, и вода серебристыми струйками побежала по ее телу вниз; Джейсон также молча взял полотенце и нежными движениями осушил ее кожу.

– Чему быть, того не миновать, – с трудом произнес он, вдыхая головокружительный аромат разгоряченного женского тела. Бросив полотенце на пол, он подхватил жену на руки и отнес на кровать с изогнутой спинкой, стоявшую по другую сторону камина.

В полной тишине Рейчел смотрела горящим голодным взглядом на мужа, который, сбросив рубашку, быстро забрался к ней под одеяло. За окном, не переставая, моросил холодный дождь, но в комнате было тепло и уютно. Они ласкали друг друга с такой жадностью, что у них перехватило дыхание. Вдруг Джейсон остановился. Тогда Рейчел кончиком языка нежно провела вокруг его рта и начала нежно покусывать нижнюю губу.

Он приподнялся и лег на нее сверху, нежно целуя ее в грудь и покусывая соски. Когда Джейсон в очередной раз обхватил губами ее сосок, Рейчел почувствовала напряжение и боль внизу живота, сладкую боль. Она изогнулась всем телом, пробежала руками по его спине, дошла до твердых ягодиц и судорожно сжала их. Джейсон издал глухой, хриплый стон, и Рейчел почувствовала, как мгновенно напряглись его чресла, требовательно упираясь ей в бедро. Она скользнула вниз и взяла обеими руками твердую плоть.

Джейсон замер. Пальцы Рейчел скользили вверх и вниз по бархатистой коже. От этих прикосновений тело Джейсона начало двигаться, совершая непроизвольные ритмичные толчки, тогда она одной рукой властно обхватила его жаждущую плоть, другой рукой нежно поглаживая набухший мешочек, хранящий его семя. Затем направила желанного захватчика прямо к входу в обитель сладкой боли. Почувствовав, что она истекает влагой, Джейсон понял, что препятствий больше нет. А вдруг ей будет больно, ведь она только вчера потеряла девственность? Какое-то мгновение он колебался, но когда Рейчел, изогнувшись всем телом, обхватила его бедра ногами, он забыл обо всем на свете.

Рейчел почувствовала первый мощный толчок и начала ритмично двигаться вместе с Джейсоном, понуждая его входить все глубже и глубже. Их тела сплелись во всепожирающем огне страсти, они впились друг в друга, как оголодавшие волки, пирующие над только что пойманной добычей. Вдруг граф перекатился на спину, и Рейчел оказалась наверху, сидя на нем верхом. От неожиданности она остановилась на секунду, но Джейсон, взяв ее руками за ягодицы, легонько подтолкнул, подсказывая направление движения. Этого оказалось достаточно, чтобы молодая графиня, мгновенно поняв, что от нее требовалось, начала двигаться вверх и с силой опускаться вниз, одновременно вращая бедрами, как какая-нибудь дикая валькирия[3]. Эта новая позиция, придав ей уверенности, стала еще одним способом единения с любимым и источником невыразимого наслаждения, заставляя их стонать от восторга.

3

в скандинавской мифологии жрица бога Одина, в обязанности которой входило выбирать воинов, обреченных погибнуть на поле брани, чтобы потом сопровождать их в Валгаллу (усыпальницу для душ героев