Кража

– Кстати, – продолжал Тремлетт, просматривая заголовки. – В благодарность за восхитительный и неожиданный ленч я распоряжусь, чтобы мой кучер отвез вас и леди Ноэль в город, куда вы пожелаете, а потом доставил назад, на вокзал. Таким леди, как вы, не следует доверяться наемному экипажу.

Последнее замечание графа, как и явное недовольство Ноэль, по-видимому, возымело действие на неумолимую Грейс, и она начала оттаивать.

– Это очень любезно с вашей стороны, милорд, – с неохотой выдавила она, и ее напряженная поза утратила неумолимую жесткость. – Я согласна, леди Ноэль действительно не годится разъезжать в наемном экипаже.

– Ни одной из вас не годится, – последовал галантный ответ.

Намек на то, что и ее рассматривали как леди, а не как прислугу, вызвал у Грейс прилив гордости, и она выпятила свою обширную грудь, а щеки ее зарделись румянцем.

– Мы благодарны вам за ваше галантное предложение, сэр, – заявила она. – Мы с леди Ноэль решили его принять, – С этими словами она чопорно сложила руки на коленях и добавила: – Я рада, что вам понравились хлеб с сыром.

– О, это было великолепно, – заверил ее Тремлетт. – Я получил огромное удовольствие. По правде говоря… – последовал беглый взгляд на Ноэль, – не могу припомнить другого такого случая, когда бы путешествие по железной дороге было столь приятно, как сегодня.

Почувствовав внезапно возникшее в купе напряжение, хотя не уловив его причины, Грейс искоса бросила взгляд на Ноэль, но так ничего и не поняла.

– Читайте свой роман, миледи, – скомандовала она не настолько опьяненная лестью спутника, чтобы вовсе потерять бдительность. – Как верно заметил граф, мы скоро будем в Лондоне.

Ноэль кивнула, открыла книгу и усилием воли заставила себя вперить взгляд в страницу.

И только когда поезд, пыхтя и дребезжа, приблизился к. вокзалу Ватерлоо, на одно мгновение глаза Эшфорда Торнтона встретились с глазами Ноэль.

Глава 2

Художественная галерея Франко располагалась на тихой улочке на расстоянии квартала от бурлящей суматохой и движением Риджент-стрит. Ее высокие потолки и широкие круглые залы создавали впечатление большого пространства, что, впрочем, соответствовало истине. Здесь пахло деревом и холстами. Галерея могла похвастаться двумя дюжинами картин, развешанных на достаточно большом расстоянии друг от друга по стенам прекрасно освещенного зала. В атмосфере галереи было нечто манящее и расслабляющее, располагающее к неспешному осмотру картин.

Ноэль, опередив на несколько шагов Грёйс с Тремлеттом, остановилась там, где узкий вестибюль переходил в центральное помещение. Она разглядывала небольшие группки людей, гадая, кто из них сотрудники галереи, которые могли бы рассказать ей о Бариччи.

– Лорд Тремлетт. – Полный достоинства мужчина с тонким носом, оседланным очками, появился неведомо откуда и с вежливой церемонностью приветствовал графа. – Добрый день. Сегодня мы не ждали вас.

– Вот как? – Тремлетт, сняв шляпу, разглядывал картины тем же самоуверенным и дерзким взглядом, каким изучал железнодорожную платформу в Саутгемптоне. – Я и не предполагал, что о посещении галереи надо договариваться заранее.

Его собеседник немного смутился:

– Разумеется, нет. Будьте так любезны, проходите. – Его холодный взгляд из-под очков с любопытством обратился к Ноэль и Грейс.

– Ax! – Тремлетт будто спохватился и тотчас же поспешил представить незнакомца Ноэль: – Миледи, это Уильяме, управляющий галереей. Уильяме, позвольте вам представить леди Ноэль Бромли и ее горничную.

Ноэль с удивлением заметила, что Уильяме вздрогнул, услышав ее имя.

– Леди Ноэль Бромли, – повторил он, приходя в себя. Управляющий склонился в подчеркнуто низком поклоне и добавил: – Добро пожаловать в галерею Франко, миледи. Это ваш первый визит сюда? Не припоминаю, чтобы я имел удовольствие видеть вас здесь прежде.

– Да, я здесь впервые, – ответила Ноэль прикидывая, как расспросить его о Бариччи, не вызвав подозрений.

– Вы ценительница живописи? Какой жанр и направление предпочитаете? Нравятся ли вам яркие тона или вы предпочитаете более суровую и сдержанную гамму? – сыпал он вопросы.

Впервые в жизни Ноэль пожалела, что до сих пор не дала себе труда почитать хоть что-то о живописи.

– Меня впечатляет каждый, кто может создать что-нибудь прекрасное на пустом и невыразительном холсте… Не могу даже сказать, какой стиль я предпочитаю.

– Так походите по галерее и посмотрите всё картины, – предложил Уильяме. Она заметила, что на лбу у него выступила испарина. – Мне необходимо на минуту удалиться в заднюю комнату. Там как раз подыскивают раму для картины, купленной одним из наших посетителей. Я должен помочь сделать правильный выбор. А потом я вернусь и покажу вам некоторые заметные, с моей точки зрения, работы. – Он бросил быстрый взгляд на Тремлетта. – И кстати, тогда отвечу на любые ваши вопросы, сэр.

– Хорошо. У меня их немало.

Ноэль очень хотелось, чтобы он поскорее удалился. Ей нужно было время, чтобы освоиться, побродить по галерее, рассмотреть посетителей и приглядеться к ним, наконец… ей нужно было время, чтобы казаться непринужденной и спокойной.

Едва Уильяме скрылся, она повернулась к Тремлетту:

– Когда этот бедный человек увидел вас, он готов был упасть в обморок. Я видела: те несколько минут, что вы беседовали, он казался очень взволнованным и держался очень напряженно.

– Странно! А я подумал, что это вы нарушили его душевное равновесие.

– Я? – Ноэль нахмурилась. – По какой же причине мое присутствие могло его расстроить? Мы никогда прежде не встречались.

– Это вы так говорите. – В глазах Тремлетта снова загорелся огонь, который ей уже довелось видеть, будто он пытался проникнуть в ее мысли. – Миледи, – перебила их Грейс, которая стояла рядом, переминаясь с ноги на ногу, равномерно распределяя немалый вес своего тела, – не могу я предложить вам начать с того, что вы намеревались сделать? Уже почти половина второго, а мы должны оставить время на еду перед возвращением на вокзал. Мы будем дома только к ночи, а к тому времени обессилеем от голода.

Губы Ноэль сложились в насмешливой улыбке. Она-то знала, о чьем желудке беспокоилась Грейс.

– Очень хорошо, Грейс. Начнем осмотр галереи. Кто знает, возможно, я найду что-нибудь особенное для папы именно здесь вдобавок к булавке для галстука.

– Вы поэтому хотели побывать в этой галерее? – тихо спросил Тремлетт. – Ради своего отца?

Невольная ирония этого вопроса ошеломила Ноэль, и ей расхотелось улыбаться. Ради отца? Господи, вовсе нет! Человек, которого она хотела увидеть, был кем угодно – только не ее отцом! Да, он причастен к ее появлению на свет. Но был ли он ее отцом? Никогда!

– Леди Ноэль? – с беспокойством спросил Тремлетт. – С вами все в порядке?

– Да, – вздрогнув, ответила Ноэль. – Думаю, Грейс права. Лучше начать осмотр.

– Прекрасно. В таком случае начнем? – Граф предложил ей руку.

Сукно его плаща, жесткое, теплое, прикасалось к ее ладони и действовало на нес магнетически. Ноэль ощущала его сильные и упругие мускулы. Их взгляды встретились, и между ними возникло тайное понимание, будто их обоих обдало горячей волной.

На щеках Ноэль вспыхнул жаркий румянец, она отвернулась и, стараясь подавить волнение, спросила первое, что пришло ей на ум:

– Вы не сказали, какое дело привело вас сюда.

– Разве? – Хрипловатый голос Тремлетта раздался так близко, будто он нашептывал что-то ей одной. – Я ведь говорил вам о своей деятельности. Я расследую права на земельные владения. И у меня есть вопросы к Уильямсу.

С этими словами он увлек Ноэль дальше.

– Вам нравится манера прерафаэлитов [2]? – спросил он. – Или вы предпочитаете более традиционную живопись?

Ноэль замялась, вспыхнула, осознав явное превосходство графа по части изящных искусств. Ей стало стыдно, но ответила она честно:

[2] Прерафаэлиты – течение в английской живописи середины XIX века, ставившее целью восстановление принципов искусства раннего Возрождения. У художников излюбленными были библейские сюжеты, они явно подражали манере мастеров XV века с. ее ярким колоритом и тщательной детализацией.