Укрощение невесты

– Что-то же на него подействовало. У него заплетался язык, он был неповоротлив, как бык, но зато его штуковина была в полной боевой готовности. – Она поморщилась, припомнив подробности. – Он был совершенно не похож на себя.

– Где Годфри?

– Когда мы остановились, я отправил его спать в повозку. Кажется, ему сегодня хуже, чем вчера. Пусть отдохнет.

– Может быть, я схожу проведаю его?

– После еды, – твердо заявил Алекс. – Ты должна заботиться о себе, иначе тоже заболеешь.

– Годфри, что ты там делаешь? – воскликнула она. – Ты не должен спать на мокрой земле, а то совсем разболеешься и умрешь.

– Мне здесь очень хорошо, миледи, – сообщил он, и ее тревога усилилась при первых же звуках его голоса. Обычно он говорил приятным, почти нежным голоском, но теперь из его уст вырывалось только хриплое сипение. Судя по всему, у него так сильно болело горло, что очень скоро он вообще лишится способности говорить. – Повозка хорошо защищает меня от дождя, и я…

– Этого мало, Годфри, – мягко сказала она. – Ты должен спать на повозке. Необходимо позаботиться о твоей простуде, пока она тебя не прикончила.

– Я не могу.

– Что ты не можешь? – встревожилась Мерри и, согнувшись, тоже залезла под повозку. Потрогав его лоб, она убедилась, что у парнишки сильный жар. – Ты слишком слаб, чтобы идти? Тогда я позову людей и…

– Нет, миледи, – быстро ответил парнишка. – Я не смогу сегодня спать на повозке, потому что Уна наверняка убьет меня во сне за мое поведение прошлой ночью.

– А что ты сделал?

– Я… – Он надолго замолчал. Даже в полумраке Мерри увидела, как его лицо исказила гримаса отвращения к самому себе. Ему потребовалось время, чтобы набраться смелости и честно сказать: – Я плохо помню, но боюсь, я хотел заставить ее… – Больше он не смог вымолвить ни слова, только опустил голову и ожесточенно ею замотал.

– О чем же ты думал, Годфри?

– Я вообще не думал, – выпалил он и хрипло вздохнул. – Иначе я никогда не позволил бы себе… Если честно, миледи, я сам не могу понять, что на меня нашло. Я просто… – Он замолчал, так и не найдя подходящих слов, и с совершенно несчастным видом отвернулся.

– Вы скажете Уне, что я очень жалею о случившемся? Клянусь, я никогда не допустил бы ничего подобного, если бы был в своем уме.

– Думаю, ты должен сказать ей все это сам.

– Да она и разговаривать со мной не захочет.

– Нет, она знает, что ты болен, и примет твои извинения.

– Да, приму.

– Я видела, как вы направились сюда, – сказала она, – и решила удостовериться, что все в порядке. Мало ли, вдруг у парня опять с головой проблемы и он решит напасть на вас. Тогда лэрд уж точно сломает ему шею.

– Уна, мне так жаль, – начал Годфри, но служанка взмахом руки призвала его к молчанию.

– Я все слышала. И на первый раз прощаю. Можешь спать в повозке, но только не думай о том, чтобы использовать клеймор, который ты прячешь в брэ.

– Пошли, – сказала Мерри, – тебе надо встать с мокрой земли и залезть в повозку.

– Да, миледи. – Он вылез из-под одеяла и пополз на четвереньках, волоча одеяло за собой.

– Там есть шкуры и несколько одеял. С ним будет все в порядке.