Страница 66 из 78
— В таком случае, тебе самой не следовало бы выставлять ее напоказ.
— Этого невозможно было избежать, — проговорила Гарриет. — Гидеон постоянно провоцирует меня. Как, к примеру, несколько минут назад в библиотеке. Мой муж отказывается признать тот факт, что я с ним не разговариваю.
— Думаю, ты не удивишься, что свет находит все это крайне увлекательным. Твой муж постоянно подбрасывает все новые поводы для сплетен.
— Ах, я понимаю, — вздохнула Гарриет.
— Напасть на Раштона означало еще больше раздуть сплетни.
— Раштон снова назвал Гидеона Чудовищем. Мне невыносимо, когда кто‑либо называет его этим ужасным прозвищем.
— Наконец‑то у нас появилась возможность поговорить с тобой без свидетелей, — заметила Фелисити, решительно наклонясь вперед. — Мне не терпится узнать, почему ты не разговариваешь с Сент‑Джастином. Это как‑то связано с распространившимися слухами о вызове? Гарриет, что же все‑таки происходит?
— Вы слышали о дуэли?
— О ней слышали все, — заверила ее Фелисити. — Ради Бога, Сент‑Джастин выбрал секундантами Фрея и Эпплгейта. Ни один из них не способен хранить молчание. Оба слишком увлечены собственной значимостью, чувствуя себя людьми действия.
— Их поведение совершенно возмутительно, — пожаловалась тетушка Эффе. — Вообще‑то предполагается, что дуэль должна проводиться в тайне.
— О дуэлях всегда ходят слухи, — заметила Фелисити.
— Да, но в нашем случае дуэль превращается в публичное представление. О ней знают все.
— О Господи. — Гарриет открыла ридикюль, ища платочек. — Как все ужасно. Я так боюсь, что Сент‑Джастин будет убит или ему придется бежать из страны. И все из‑за мистера Морланда. Он недостоин честного поединка. Я пыталась объяснить это Сент‑Джастину, но он отказался отменить вызов.
— Так вот почему ты не разговариваешь, с мужем. Ты рассердилась на него за то, что он намерен рисковать жизнью на дуэли?
— В известном смысле, во всем виновата я, — холодно заметила Гарриет.
— Морланд нанес тебе оскорбление, а Сент‑Джастин вызвал его на дуэль. Я права?
— Уверяю, это было больше, чем оскорбление, тем не менее…
— Насколько больше, чем оскорбление? — встревожилась тетушка Эффе.
— Мистер Морланд напал на меня, если хотите знать правду.
— Но я не пострадала. Пострадал мистер Морланд. Я сбросила на его голову огромный камень. Но Сент‑Джастин не желает забыть о случившемся.
— Думаю, он поступает как истинный джентльмен, — ответила тетушка Эффе. — Твое разъяснение все меняет. Конечно, Сент‑Джастин обязан был что‑то предпринять.
— О Гарриет, — вздохнула Фелисити, — Сент‑Джастин будет сражаться за твою честь на дуэли. Я нахожу это ужасно романтичным.
— Я так не считаю, — резко возразила Гарриет. — И сделаю все, чтобы предотвратить дуэль.
— Должно быть, он страстно влюблен в тебя, — предположила Фелисити, в ее глазах читалось восхищение.
— Это не совсем так. Просто Сент‑Джастин очень печется о своей чести.
— Ты его законная жена, а потому твоя честь — это и его честь, — тихо заметила Фелисити.
— К сожалению, ты права. — Гарриет решительно выпрямилась:
— Но я все равно найду способ предотвратить дуэль. Кстати, мной уже предприняты определенные шаги.
— Шаги?
— Не далее как сегодня утром, перед самым вашим приходом, я послала за помощью.
— Какой помощью?
— За родителями Сент‑Джастина, разумеется, — наслаждаясь произведенным эффектом, произнесла Гарриет. — Я отправила записку, где предупредила их о надвигающейся катастрофе. Не сомневаюсь, они помогут мне положить конец этому делу. Не стоит забывать, что Сент‑Джастин — их единственный сын и наследник, поэтому они не меньше моего прогневаются, узнав, что их сын подвергает себя смертельной опасности на дуэли.
Слухи о дуэли, ссоре и нападении Гарриет на Раштона приятно будоражили не только свет. Днем Гарриет обнаружила, что скандальная тема стала предметом оживленных дискуссий и на заседании Общества любителей древностей и ископаемых.
Едва Фрей и Эпплгейт с чрезвычайно важным видом переступили порог гостиной леди Янгстрит, все придвинулись поближе к неразлучной парочке в надежде разузнать хоть какие‑то подробности.
— Дело чести, — многозначительно объявил Фрей. — Разумеется, больше ни слова. Дело очень серьезное. Да‑да, очень серьезное.
— Не имеем права посвящать вас в детали, — вступил в разговор Эпплгейт. — Уверен, вы понимаете нас. Могу лишь сообщить, что Сент‑Джастин поступает как джентльмен. Боюсь, не могу утверждать того же в отношении его противника. Последний наотрез отказывается принять нас или назвать имена своих секундантов.
Гарриет, сидевшая на диване, услышала последнее замечание Эпплгейта и улыбнулась. Она страстно хотела знать, не следует ли из этого, что Морланд нашел способ избежать поединка? Скорее всего, он направит Гидеону извинения. Подавшись вперед, она пыталась услышать от Эпплгейта что‑нибудь еще.
К сожалению, в самый неподходящий момент рядом с ней расположилась леди Янгстрит. Она заговорщически подмигнула Гарриет. Похоже, леди Янгстрит уже пропустила свою полуденную рюмочку шерри.
— Так, так, так, дорогая моя, — важно начала она. — Ну и представление вы устроили вчера вечером. Набросились на Раштона, точно маленькая тигрица.
— Он обозвал Гидеона Чудовищем, — защищалась Гарриет.
— Удивительно, но до последнего времени я ничего не знала о Раштоне. Сомневаюсь, что у него достаточно средств для того, чтобы так часто появляться в обществе. Его сейчас можно видеть повсюду, или я ошибаюсь?
— Да, — подтвердила Гарриет. — Вы не ошибаетесь.
Чем больше говорили о дуэли, тем все более зловещей и неизбежной она представлялась. Гарриет понимала, что ее кампания — не разговаривать с мужем — с треском провалилась. Она все больше склонялась к мысли отменить бойкот, ибо Сент‑Джастин, казалось, не замечал ее гнева.
В полдень, подсадив Гарриет на ее прекрасную арабскую кобылку, Гидеон завел приятную беседу, словно ожидая, что жена, как обычно, ответит ему.
— Любопытно услышать ваше мнение. Вы составляете прекрасную пару. — Он отступил назад, чтобы еще раз восхититься видом жены, восседавшей на новой лошади. — Действительно, просто потрясающе!
Гарриет, в рубиново‑красной амазонке с задорной красной шляпкой на волнистых волосах, увидев подарок Гидеона, едва удержалась от восклицания. Маленькая арабская кобылка была по‑настоящему красива. Никогда в жизни Гарриет не ездила верхом на такой грациозной лошади. Она с восторгом потрепала ее по лоснящейся холке.