Искушение

— Да. Очевидно, несколько особенно хитрых злодеев додумались хранить ворованное в моих пещерах, пока не стихнет шум. После чего вещи перевозят в Бат или Лондон и продают в ломбарды и ювелирные лавки.

— Мисс Померой. — Гидеон впервые предположил, что в пещерах действительно могло происходить что‑то опасное. — Позвольте поинтересоваться, почему вы не обратились к моему управляющему или к местному судье?

— Наш судья совсем стар, сэр. Такое дело ему просто не под силу. А что касается вашего нового управляющего, то буду с вами откровенна: мистеру Крейну я не очень‑то доверяю. — Гарриет поджала губы. — Не знаю, стоит ли говорить, милорд, но, похоже, он в курсе того, что здесь орудует шайка, и закрывает на это глаза.

— Мисс Померой, это очень серьезное обвинение.

— Да, конечно. Но я просто не доверяю ему. Ума не приложу, почему вы его наняли.

— Когда открылась вакансия, он первым предложил свои услуги. И рекомендации у него были превосходные, — сухо ответил виконт.

— В любом случае, этот человек не вызывает у меня приятных эмоций. Впрочем, обратимся к фактам. Я по крайней мере дважды видела, как мужчины входили поздно ночью в пещеры. Внутрь они шли с мешками, а вот возвращались с пустыми руками.

— Поздно ночью?

— Точнее, после полуночи. Разумеется, только во время отлива. Когда прилив, проникнуть в пещеры невозможно.

Услышанное очень не понравилось Гидеону. Мысль о том, что беззащитная мисс Померой в глухую ночь гуляет по берегу, весьма обеспокоила его. Тем более, если предположение о тайнике грабителей подтвердится. Без сомнения, за леди совершенно некому присмотреть.

— А чем, позвольте спросить, вы занимались в полночь на побережье, мисс Померой?

— Следила, разумеется. Из окна спальни мне видна часть берега. После того, как я обнаружила в моих пещерах краденые вещи, я стала дежурить каждую ночь. Заметив как‑то раз на берегу огни, я почувствовала неладное, и решила приблизиться к ним.

— И вы действительно поздней ночью покинули свой безопасный дом, чтобы следить за людьми, которых подозревали в воровстве?

— А как же иначе я могла узнать, в чем дело?

— Вашей тете известно о таких странностях вашего поведения? — ошеломленно спросил Гидеон.

— Разумеется, нет. Если она узнает, что в округе появились злодеи, она будет волноваться. Такого рода известия сильно тревожат тетю Эффе.

— Не только ее. Я вполне понимаю, что она чувствует при подобных сообщениях.

— Тем более, сейчас у нее другое на уме. Я пообещала найти денег, чтобы моя сестра Фелисити провела сезон (Светский сезон, с мая по июль. — Прим.перев.) в Лондоне, и тетушка Эффе сейчас только об этом и думает.

— Вы пытаетесь найти деньги для сестры на сезон? Лично вы?

— Конечно, мне самой это не под силу, а папиного пособия не хватит. Время от времени я пытаюсь пополнить сбережения, продавая кое‑какие ископаемые, но на эти деньги обеспечить Фелисити сезон в Лондоне невозможно. Впрочем, у меня есть план.

— Я надеюсь убедить тетю Аделаиду оказать помощь Фелисити. Ее скряга‑муженек поступил весьма опрометчиво, перейдя в мир иной. Понимаете, он скопил целое состояние, но здорово обманулся в своих ожиданиях — ничего не смог взять с собой. Скоро тетя Аделаида сама будет вести все дела.

— Ясно. И вы надеетесь, что она даст денег на сезон для вашей сестры?

— У меня не возникает ни малейшего сомнения, что если мы вывезем Фелисити в Лондон, то удачно выдадим ее замуж. Моя сестра совсем не похожа на меня. Совершенно. Она девушка потрясающей красоты. Мужчины толпами будут падать к ее ногам и просить руки. Но сначала я должна сделать так, чтобы она попала в Лондон. Брачный базар, знаете ли.

— Знаю.

— Да, именно так. — Гарриет посмотрела на Гидеона проницательным взглядом. — Мы должны вывесить Фелисити, как спелую сливу, перед бомондом в надежде, что какой‑нибудь любезный джентльмен сорвет ее с дерева.

Гидеон сжал зубы: ему живо вспомнился собственный краткий опыт, полученный в один из таких лондонских сезонов несколько лет назад.

— Мне прекрасно известно, как все происходит, мисс Померой.

— Да, конечно же, милорд. Ну, тогда вернемся к вопросу о том, как освободить мои пещеры.

— Скажите, мисс Померой, вы кому‑нибудь говорили о своем открытии?

— Нет. Как только поняла, что нельзя доверять мистеру Крейну, я решила ни с кем это не обсуждать. Я испугалась, что любой, кому бы я ни доверилась, почувствует себя обязанным отправиться — не ведая, что творит, — прямиком к Крейну. Само собой разумеется, улики перепрячут. Кроме того, мне бы не хотелось, чтобы кто‑нибудь побывал в моей пещере.

— Гм… — Гидеон долго молча смотрел на девушку, размышляя. В том, что Гарриет Померой не шутит, сомневаться не приходилось. Он уже не мог отмахнуться от нее, как от сумасшедшей или эксцентричной дамочки. — Вы абсолютно уверены, что в той пещере видели краденые вещи?

— Абсолютно. — Гарриет вздернула подбородок. — Сэр, для меня очень важно, чтобы вы немедленно приняли меры по выдворению злодеев. Я настаиваю, чтобы вы покончили с ними как можно скорее. Вы обязаны это сделать.

Голос Гидеона стал очень мягким. Люди, знающие его, в подобных случаях стремились немедленно скрыться подальше.

— Настаиваете, мисс Померой?

— Боюсь, действительно настаиваю. — Гарриет, кажется, не услышала мягкой угрозы в его словах. — Понимаете, злодеи мне очень мешают.

— Сэр, они мешают мне заниматься исследованиями. Я сгораю от нетерпения обследовать пещеру, но пока там воры, не решаюсь. Если я сейчас заявлюсь туда с инструментами, бандиты могут заметить, что в пещере кто‑то побывал.

— Господи Боже мой. — Гидеон забыл, как разозлило его приказание Гарриет немедленно приступать к действию. Сейчас его гораздо больше заботила ее горячность. — Если хотя бы половина из того, что вы мне рассказали, правда, мисс Померой, то и думать не смейте о том, чтобы еще раз появиться около пещеры.

— О, днем там совершенно безопасно. Воры посещают пещеру только по ночам. Теперь о том, как мы будем ловить шайку преступников. У меня есть план, который, несомненно, вас заинтересует. Вероятно, у вас тоже есть кое‑какие идеи. Лучше всего нам обсудить их вместе.

— Мисс Померой, похоже, вы меня не расслышали. — Гидеон встал, сделал шаг и замер, возвышаясь над столом.

Виконт оперся обеими руками о стол и подался вперед. Такая поза производила на людей устрашающее впечатление, о чем Гидеон прекрасно знал. Гарриет пришлось смотреть прямо в его изуродованное шрамом лицо. В ее глазах отразилось удивление, но она отнюдь не выглядела испуганной.