Искушение

— Сент‑Джастин, — объявила она. — Где он только покупает этих коней, настоящие демоны! Интересно, что он хочет на этот раз? Вид у него, прямо скажем, мрачный.

— Это ничего не значит. У него часто угрюмый вид.

— Все, что ты успеешь, — снять ужасный фартук и чепец. Поспеши, Гарриет. Ты же без пяти минут виконтесса и должна одеваться подобающим образом.

— Сомневаюсь, что Сент‑Джастин вообще заметит, как я одета. — Однако послушно сняла фартук и поправила волосы.

— Я доложу о вас мисс Померой.

— Доброе утро, милорд. Мы вас не ждали.

— Само собой разумеется. — Однако Гидеон не улыбался ей. Он был в костюме для верховой езды, и Фелисити оказалась совершенно права: выглядел он мрачным. Мрачнее обычного.

— Я очень сожалею, Гарриет, но должен был сам заехать или попросить посыльного. Конечно, мне хотелось сообщить вам лично.

— О чем именно, милорд? Что‑то случилось?

— Я получил известие от отца, ему стало хуже. Он послал за мной. И я немедленно отправляюсь в Хардкасл‑Хаус. И не знаю, когда вернусь.

— Ох, Гидеон, мне очень жаль. Будем надеяться, он поправится.

— Он обычно поправляется при моем появлении. Уже не первый раз меня призывают к его смертному одру. Но никто не знает, когда это может случиться на самом деле, так что я должен ехать.

— Да.

— Я оставлю свой адрес в Хемпшире. — Он снял кожаную перчатку и шагнул к столу. Взяв перо, набросал несколько строк на альбомном листе, который она предназначала для эскиза зуба.

Закончив, он выпрямился и, сложив листок, передал его Гарриет. Их взгляды встретились, и они поняли друг друга без слов.

— Да, милорд. Непременно сообщу.

— Вот и прекрасно. Тогда я отправляюсь. — Он натянул перчатку, обнял ее за плечи и с силой поцеловал.

Краем глаза Гарриет заметила, с каким восхищением наблюдает за ней Фелисити. Она понимала, о чем думает сестра. Хорошо воспитанный джентльмен никогда не станет целовать леди прилюдно. Вот он, типичный образчик возмутительного поведения Чудовища из Блэкторн‑Холла.

Гарриет даже не успела ответить на поцелуй, как Гидеон отпустил ее и гигантскими шагами вышел из кабинета. Через минуту хлопнула парадная дверь — и они услышали стук копыт его жеребца.

— Боже мой, он так же целовал тебя, когда соблазнял? Должна признаться, очень волнующее зрелище.

— Фелисити, если ты еще хоть слово скажешь о той ночи, клянусь, задушу тебя. Так что поосторожнее, дорогая. Теперь, когда ты больше не намерена искать выгодного брака, ты уже не представляешь для нашего дома такой ценности, как раньше.

— Хорошо, я запомню. Но тебе повезло, что тетушка Эффе не засвидетельствовала этого прощального поцелуя.

Дверь кабинета распахнулась, и в комнату вошла тетушка Эффе. Глаза ее горели.

— Что такое? — требовательно спросила она. — Зачем приезжал Сент‑Джастин? Миссис Стоун заявляет, что он тебя бессовестно бросил.

— Успокойся, тетя. Ему необходимо съездить к отцу, который, кажется, при смерти.

— Но ведь еще не было официального объявления о помолвке. И ничего не послано в газеты.

— У нас достаточно времени для всех этих формальностей, — спокойно ответила Гарриет.

Миссис Стоун появилась в открытых дверях. Ее глаза горели мрачным удовлетворением.

— Он не вернется, я же говорила вам, — зловеще прошептала она. — Я знала, что это случится. Но вы отмахнулись от моего предупреждения. Он не вернется. Вы его больше не увидите. Бедная мисс Гарриет! Брошена, какая ужасная судьба!

— Миссис Стоун, умоляю вас, только не пытайтесь падать в обморок. Я не в том настроении, чтобы это наблюдать.

Но предупреждение запоздало. Глаза миссис Стоун закатились, и она рухнула на пол.

Письмо от тетушки Аделаиды пришло на следующее утро. Тетушка Эффе вскрыла его за завтраком и громко, с возрастающим волнением принялась читать послание Фелисити и Гарриет:

— Мы спасены. Бог услышал мои молитвы!

— Добрая старая тетушка Эдди, — проговорила Фелисити. — Она не сдалась и прибрала к рукам все его денежки. Какое прекрасное время наступает для нас! Когда мы уезжаем?

— Тотчас. Не теряем ни секунды, — объявила тетушка Эффе. — Вы только представьте себе, вы обе наследницы!

— Не совсем, — указала Гарриет, — тетушка собирается потратить, сколько сможет. А кто скажет, сколько у нее после этого останется?

— Но никто в Лондоне этого не поймет, — практично заметила тетушка Эффе. — В обществе будут знать, что вы обе получите значительные доли. Вот что будет браться в расчет. Я пошлю миссис Стоун в деревню заказать места в почтовом дилижансе. А мы начнем немедленно упаковывать вещи. Я хочу, чтобы вы обе были готовы рано утром.

— Погодите, тетушка. — Гарриет отложила перо. — Действительно, это замечательная возможность для Фелисити, но, спрашивается, мне‑то зачем ехать в Лондон? Да я и не хочу. Я как раз начинаю работать над чрезвычайно интересным открытием. Пока я нашла только зуб, но, надеюсь, найду еще какие‑то останки этого существа.

Тетушка Эффе поставила чашку с кофе. Взгляд ее зеленовато‑голубых глаз стал напряженным.

— Ты поедешь с нами, Гарриет, — и весь разговор.

— Я только что сказала, что не имею желания ехать в город. Вы с Фелисити отправитесь в Лондон и прекрасно там развлечетесь. Я отлично чувствую себя и в Аппер‑Биддлтоне.