Рыжая проказница

— Ах, конечно, непременно, — сразу же ответила Эверилл. — Мы бы очень этого хотели.

— Когда все наладится, — повторил Кейд. — Поехали.

И, не отпуская руку жены, он повел ее к двери. Эверилл немного рассердилась, потому что это показалось ей грубым. Вытянув шею, она обернулась.

— Спасибо за все, — сказала Эверилл. — Угощение было чудесным, и знакомство с вами доставило мне большое удовольствие.

— Мне тоже, — проговорила с улыбкой Эвелинда. — Я обязательно напишу Мерри, какая вы красавица. Быть может, они с Александром навестят вас, когда Мерри разрешится от бремени, и мы сможем собраться все вместе.

— Это будет славно, — согласилась Эверилл.

Эвелинда заверяла ее, что Мерри, сестра Кейда и невестка ее и Эвелинды, была очень мила и совершенно не заслуживала прозвища Строптивая, каким ее наградили в Стюарте. Эверилл не знала, что ее золовку так называли, а когда услышала об этом, очень удивилась. Наверное, шотландцы любят давать людям прозвища, которые совершенно им не подходят, вот и Дункана называют Дьяволом, хотя он очень добрый и приветливый человек.

Она думала об этом, пока все прощались и садились на лошадей. Они уже выезжали из ворот, когда Эверилл заметила, что повозка была с верхом нагружена припасами, которые Кейд купил у Доннехэда, но особого внимания этому не уделила.

— Почему у тебя такой задумчивый вид? — спросил Кейд у Эверилл.

Сразу после отъезда на нее напала безудержная разговорчивость; как малое дитя, она щебетала о том, как мила леди Дункан, как она ей понравилась, какое удовольствие доставил ей их визит. После того как они покинули Доннехэд, каждым вторым словом было «Эвелинда»: Эвелинда — то, Эвелинда — это.

— Да так… — немедленно откликнулась она, а потом спросила с любопытством: — А у тебя, Кейд, есть прозвище?

— Прозвище? — удивленно спросил он.

— Ну да, вот Каллена называют Дьяволом, а твою сестру Мерри — Строптивая Мерри, — пояснила она.

Кейд скривился при упоминании прозвища сестры. Он знал, что Мерри получила его просто потому, что пыталась помешать отцу и братьям напиваться до полумертвого состояния… и, наверное, именно отец и братья дали ей его, решил он. Но Мерри его не заслуживала.

— Нет, — ответил он наконец.

— Почему? — Вид у Эверилл был ужасно разочарованный, и она упрямо продолжила: — Судя по тому, что рассказал мне Уилл, ты такой же отважный воин, как и Каллен. Так почему же никто не придумал тебе никакого прозвища? Может, нам самим его придумать?

Это предложение развеселило Кейда, а Уилл заявил:

— У меня есть для него прозвище.

— Вот как? — с интересом спросила Эверилл и подалась в седле вперед, чтобы видеть брата. — И какое же?

— Стюарт Святой, — немедленно ответил Уилл.

— Стюарт Святой? — неуверенно переспросила Эверилл.

— Да, потому что только святой мог на тебе жениться.

Кейд усмехнулся, а Эверилл рассердилась. Фыркнув, она отвернулась от брата и недовольно поджала губы… Кейд с улыбкой наблюдал за ней. Эверилл разрумянилась после разговоров с Эвелиндой. Несколько прядей ее прекрасных огненных волос упали на лицо, глаза сверкали, как изумруды. «Красивая у меня жена», — с удовольствием подумал он и ощутил, как его охватывает возбуждение. После дурацкой истории с болеутоляющим снадобьем он с облегчением понял, что с ним все в порядке, и огляделся, чтобы увидеть, достигли ли они уже земель Стюартов.

— Уилл! — позвал он.

— Да?

— Мы с твоей сестрой остановимся здесь на некоторое время. Потом догоним вас.

Уилл вздернул бровь, однако кивнул и поехал дальше, а Кейд направил свою лошадь в сторону и заставил съехать с дороги и кобылку жены.

— Почему мы остановились? — с любопытством спросила Эверилл, глядя на то, как повозка и воины едут мимо них.

— Я хочу показать тебе одно местечко, которое очень любил в детстве, — ответил Кейд. — Матушка часто водила сюда меня и Мерри, когда я приезжал домой, и устраивала здесь пикники.

— Вот как?

Эверилл улыбнулась — судя по всему, эта мысль пришлась ей по душе. Она направила свою лошадь за лошадью мужа, в то время как последние воины проехали мимо.

Кейд пустил свою лошадь в заросли деревьев. Прошло много времени с тех пор, как мать водила его на поляну, о которой он вспомнил теперь, и Кейд не сразу нашел ее. В конце концов он просто поехал вдоль реки, и поляна внезапно открылась перед ним.

— Ах, как здесь красиво! — промолвила Эверилл.

Восхищенная улыбка появилась на ее губах, а глаза окинули сначала окружающие деревья, потом реку и небольшой водопад.

— Теперь я понимаю, почему твоя матушка приводила тебя сюда.

Кейд кивнул в знак согласия, спешился и снял с лошади жену.

— А мы далеко от Стюарта? — спросила Эверилл.

— Нет.

Обернувшись, он увидел, что она направилась к водопаду. Держась одной рукой за крепкий ствол дерева, Эверилл нагнулась вперед, зачерпнула ладонью холодной чистой воды и поднесла к губам.

Неудивительно, подумал Кейд, что ей хочется пить после того, как она проболтала всю дорогу после отъезда из Доннехэда. Кейд подошел к жене. Он терпеливо подождал, пока она утолит жажду, но едва Эверилл повернулась к нему с улыбкой, он ласково поцеловал ее. Она обвила его руками и раскрыла губы, и тогда его язык проскользнул ей в рот. Рот был холодный от воды, но скоро Кейд согрел его своим поцелуем.

Когда Эверилл начала задыхаться и извиваться в его объятиях, он потянул было за вырез ее платья. Она схватила его за руки и прервала поцелуй.

Вопросительно подняв брови, Кейд посмотрел на жену, но она уже выскользнула из его рук.

— Что?…

Едва он проговорил это, как удивленно осекся и прижался спиной к дереву, потому что Эверилл вдруг повернула его. Обретя равновесие, Кейд выпрямился и смущенно спросил:

— Что ты?…

Вопрос замер на его губах, когда Эверилл неожиданно опустилась на колени и принялась возиться с его штанами. Вспомнив тот последний раз, когда она прикасалась к его плоти, он поспешно протянул руку, чтобы остановить ее, но она оттолкнула его руки, пробормотав:

— Я доставлю тебе удовольствие… Губами.

Ее слова совсем не подействовали на него вдохновляюще. Когда она в последний раз «доставляла ему удовольствие» губами, она лизала его плоть, точно кошка, которая вылизывает свою лапу. Никакого удовлетворения он от этого не получил.

— А-ах! — задохнулся Кейд, потрясенный тем, что она, не сумев сладить с завязками штанов, просто вытянула его мужское достоинство из штанов и взяла в рот.

Кейд не стал прерывать жену, чтобы не обидеть ее, а закрыл глаза и откинул голову назад, прислонясь к грубой коре дерева. Но когда Эверилл принялась водить языком по кончику его плоти, Кейд больше не мог этого вынести. Ведь он привел ее сюда для того, чтобы заниматься с ней любовью, и если он не остановит ее сейчас, он ничего не успеет сделать.

С зубовным скрежетом он отвел голову жены назад и, схватив Эверилл за руки, заставил подняться.

— Я что, неправильно сделала это? — тревожно осведомилась Эверилл. — Эвелинда сказала…

Кейд даже остановился, чтобы спросить ее, какого черта она обсуждает с леди Дункан такие интимные вопросы, но ведь он уже тогда заметил, что женщины быстро нашли общий язык… и действительно был благодарен за совет, который Эверилл получила на этот раз. Он быстро поменялся с ней местами и, прижав к дереву, пылко поцеловал.

Эверилл не ответила на его поцелуй, и когда он поднял голову, чтобы посмотреть, что случилось, она немедленно повторила:

— Я что, неправильно сделала это?

От тревоги и разочарования она нахмурилась и сдвинула брови, и он быстро покачал головой.

— Нет. Ты все делала правильно, — успокоил ее Кейд. — Но я тоже хочу доставить тебе удовольствие.

— Ах!

Тут Эверилл улыбнулась и успокоилась, а Кейд снова поцеловал ее. На этот раз она ответила на его поцелуй и обвила его шею руками, и Кейд был доволен. Ему хотелось, чтобы ее охватил такой же пыл, каким был охвачен он сам, и он уже мог погрузиться в ее жаркие глубины, но ему мешало ее платье. Когда он начал тянуть за его вырез, Эверилл сама опустила вырез, желая помочь мужу. А еще она завела руку себе за спину и распустила шнуровку. Платье упало на землю, и за ним последовала сорочка.