Страница 15 из 55
Эверилл попыталась сохранить ясную голову, чтобы сделать свое признание в первый же удобный момент, но трудно сохранить голову ясной, когда Кейд вызывает в ней такое потрясение чувств. Ее сорочка каким-то образом упала с ее плеч и собралась вокруг талии. Теперь Эверилл была голой до пояса. Кейд ласкал ее грудь, сжимал, гладил, а Эверилл стонала, ощущая, как по телу разливается тепло. Тут Кейд на мгновение прервал поцелуй и снова опустил голову к ее груди.
— У меня строптивый характер, — выдохнула Эверилл почти сонным голосом в короткий миг, прежде чем его губы сомкнулись на ее груди.
— Да, — прорычал он, не отрывая губ от ее груди. — Это мне тоже нравится.
Потом он лизнул ее сосок, и Эверилл решила, что пусть уже все остается как есть. На самом деле она не поверила, что ему нравится ее характер, но это уже не имело никакого значения, поскольку своим характером она всегда могла управлять. Ей просто хотелось убедиться, что больше ей не придется пить, к чему ее принудил отец сегодня утром.
Довольная тем, что сумела признаться во всех своих недостатках, и тем, что Кейд не может теперь ни удивиться, ни разочароваться, Эверилл запустила пальцы ему в волосы и закинула назад голову со стоном, потому что он в это время ласкал сначала одну ее грудь, а потом другую. Его губы сводили ее с ума, потому что он упивался ею, а от его рук по телу бежали мурашки, поскольку его ладони скользили то вверх, то вниз по ее ноге.
Мышцы ее живота напряглись, и Эверилл инстинктивно развела ноги, когда пальцы Кейда прикоснулись к ее лону. Она застонала и выгнула спину.
— Ах, Кейд! — еле слышно проговорила Эверилл.
Ощущения, которые вызвали его ласки, были ошеломляющими и почти пугающими. Задыхаясь, Эверилл снова сдвинула ноги и прошептала:
— Я не могу…
— Нет, можешь, — заверил ее Кейд и снова завладел ее губами.
Потом он прервал поцелуй и шепнул:
— Ты влажная.
— Что? — смущенно проговорила Эверилл, но тут же поняла, что имеет в виду Кейд.
— Это хорошо, — прошептал он и снова завладел ее губами.
Этот поцелуй был не похож на все остальные. Он был властный и требовательный.
Эверилл впилась ногтями в плечи Кейда и пылко отвечала на его поцелуй. Она смутно чувствовала, что твердая выпуклость под ее ягодицами стала больше и еще тверже, и когда Кейд тоже застонал, Эверилл забеспокоилась, что делает ему больно. От его ласк она выгибалась и стонала. Она словно двигалась под музыку, которую никто, кроме нее, не слышал.
Неожиданно кто-то постучал в дверь.
Кейд и Эверилл замерли и затаили дыхание. Стук повторился.
Со вздохом Кейд прервал поцелуй и, прижавшись лбом ко лбу Эверилл, прошептал:
— Я убью твоего брата.
— Уилла? — удивилась она. — За что?
Кейд молча вздохнул, покачал головой и снял Эверилл с колен. Стук раздался в третий раз.
Он встал и пошел к двери, но Эверилл схватила его за руку и остановила.
— Вы не можете открыть дверь, раз я здесь. Подождите, пока я…
Кейд заставил ее замолчать быстрым поцелуем, а потом сухо сказал:
— Если это Уилл и я не отзовусь, он так и будет стучать. Я отошлю его.
И прежде чем Эверилл успела возразить, он пошел к двери. Она решила не тратить время на препирательства и, схватив свечу с каминной полки, открыла потайной ход и скрылась в темноте.
Увидев Уилла, Кейд нахмурился:
— Ты не вовремя. Уходи.
Он хотел было закрыть дверь перед его лицом, но Уилл помешал ему.
— Я просто хотел узнать… о-о! Ты что, спал? — спросил он.
Выражение решимости на его лице сменилось удивлением, когда он заглянул в комнату.
Кейд обернулся и поднял брови, увидев, что комната погружена в темноту. Эверилл взяла единственную зажженную свечу и убежала.
— Как ей это удалось? — пробормотал он.
Он хорошо помнил, что когда подошел к двери, комната была освещена. Единственное, что ему пришло в голову, — это то, что Эверилл закрыла вход в тоннель в тот момент, когда он открыл дверь в комнату.
— Ага! — сказал Уилл, озираясь. — Значит, сестра была здесь.
— Да. — Кейд сердито посмотрел на друга. — А ты помешал очень важному разговору.
— Вот как? — Уилл выгнул бровь. Он прошел в комнату мимо Кейда. — Рассказывай все.
Кейд переминался с ноги на ногу, размышляя, не выпроводить ли друга восвояси и не отправиться ли самому на поиски Эверилл, однако решил все же этого не делать. Если он снова окажется с ней наедине, то они, пожалуй, согрешат, не дожидаясь свадьбы.
Уилл зажег от своей свечи новую свечу и выглянул в коридор, чтобы поставить подсвечник на подставку. Закрыв дверь, он прошел в комнату и сел в кресло. Кейд нахмурился и уселся напротив друга.
— Итак? — спросил Уилл, обращаясь к другу. — Что произошло?
Кейд вздохнул, откинулся на спинку кресла и пожал плечами:
— Она пришла, чтобы рассказать мне о своих недостатках.
— О каких? — с интересом спросил Уилл.
— О ее волосах, родимом пятне, заиканье, груди и дурном характере.
— Я говорил сестре, что волосы у нее совсем не безобразные, — нахмурившись, сказал Уилл. — А ее родинка не… Постой-ка, ты что-то сказал о груди? — прервал он самого себя.
Кейд кивнул и объяснил:
— Кажется, лорд Сьюэлл нашел ее грудь слишком маленькой.
— О, ради Бога… — Уилл вздохнул и покачал головой. — Вот дурак. Я совершенно уверен, что грудь у Эверилл нормальная.
— Да, нормальная, — успокоил его Кейд и улыбнулся, вспомнив, какая ее грудь мягкая и упругая, как он несколько минут назад упивался ею.
Лорд Сьюэлл, быть может, предпочитает грудь размером с дыню, но ему нравились яблоки, и яблоки Эверилл были прекрасны.
— Нормальная грудь? — резко спросил Уилл. — Что это значит?
Кейд скривился, услышав возмущенный тон друга; пришлось напомнить себе, что он имеет право возмущаться, ведь он брат Эверилл. Не желая посвящать Уилла в подробности, Кейд сказал:
— У меня есть глаза.
— Хм-м… — Уилл вздохнул. — Надеюсь, ты успокоил ее.
— Успокоил, — коротко ответил Кейд.
— И что же ты сказал? — с любопытством спросил Уилл.
— Сказал, что мне нравятся ее волосы и… все вообще, — с запинкой договорил Кейд.
— Хм-м… — Уилл откинулся на спинку кресла, чтобы обдумать услышанное. — Она хочет выйти за тебя?
— Да.
Кейд рассердился от одного только предположения, что она может этого не захотеть. Теперь, когда он узнал вкус ее страсти, ему хотелось большего. Если Эверилл откажется выйти за него, ему придется самому прокрасться по тоннелю, напомнить ей о пережитых мгновениях страсти и постараться сделать так, чтобы его застигли на месте преступления. Тогда ей просто придется выйти за него замуж.
Кейд был человек благородный, он не стал бы вынуждать Эверилл сделать то, чего ей не хочется делать… кроме как стать его женой. С ним она будет более счастлива, чем с любым из тех английских ослов, которых ее отец приводил в замок.
— А ты сказал ей, что теперь видишь нормально? — спросил Уилл.
Кейд с серьезным видом кивнул.
— Она рассердилась?
— Нет. По крайней мере мне так показалось.
Но все же Кейд нахмурился, решив, что Эверилл немного растерялась тогда. Ему хотелось надеяться, что она не рассердится, когда остынет страсть, затуманившая ей голову.
— Ну хорошо. Тогда я пошел спать.
Кейд снова кивнул, но остался сидеть, когда Уилл встал и направился к двери. Он смутно сознавал, что друг уходит, но его мысли были заняты Эверилл и тем, чего от нее можно ждать наутро. Рассердится ли она, поняв, что они сыграли с ней шутку насчет его зрения? Будет ли по-прежнему возражать против их брака? Сможет ли он удержаться и не прикасаться к ней? Единственный вопрос, на который он мог ответить с уверенностью, был последний. С этим у него явно будут затруднения. Эта девушка в его руках горела, точно жаркий огонь, она задыхалась, ахала, стонала и извивалась от его прикосновений, прося большего.
Кейду пришлось совладать с желанием выскользнуть из своей комнаты и явиться к ней, чтобы снова разбудить ее страсть. Умом он понимал, что они все равно поженятся, так что в этом не будет ничего особенно дурного, но в то же время он осознавал, что Эверилл — сестра друга, равно как и дочь человека, приютившего его у себя в доме, нельзя же отплатить за их доброту, лишив Эверилл девственности до оглашения брачного договора.