Княжий суд

Юрий Корчевский

Атаман. Княжий суд

Глава 1

Пировать — это, конечно, здорово. Отвлекает от насущных дел, но все пиры когда-нибудь да заканчиваются, и наступают будни.

Встал рано — не спалось. Поднялся в свою комнату. Через окно проходил свет занимавшейся утренней зари, который окрасил стены в алый цвет. Неестественно огромный диск солнца вполовину всплыл над горизонтом, подёрнутым лёгкой дымкой, — день обещал быть погожим. В такие минуты на светило можно смотреть не мигая, открытыми глазами — для глаз полезно, да и мысли в порядок приводит.

Нравились мне эти недолгие мгновения утром, они позволяли сосредоточиться на главном — его не заслоняла второстепенная мишура.

А поразмышлять мне было о чём. За несколько лет, что я в этом времени, в полной мере пришлось испытать превратности судьбы. Приходилось побывать в шкуре изгоя, преследуемого людьми князя Телепнёва-Оболенского — тогда смерть в затылок дышала. Кто бы мог подумать — и это после того, как я спас московского князя от верной погибели! Давно ли то было? И вот теперь милостью государя — сам князь!

Вспомнилось предсказание Книги судеб, найденной под развалинами дома князя Лосевского, убитого собственным сыном. Похоже, действительно, книга пророческая. Как там сказано? — «…будет за заслуги… жалован княжеским званием, но ненадолго».

Последнее слово меня озадачило. Кто, когда прервёт княжение? Однако в голову ничего стоящего так и не пришло. «Поживём — увидим. Если случится что — княжение подхватит сын Василий. Титул-то наследственный!»

Солнце уверенно взбиралось по небосводу. Вдали послышался колокольный перезвон, разорвавший утреннюю тишину — церковь Воскресения собирала паству на заутреню. Дом уже проснулся — домочадцы и слуги включались в круговерть будничных хлопот. И меня ждали дела. Княжеские…

Дворяне подчёркнуто почтительно обращались ко мне «князь». Первое время льстило, иногда — удивляло с непривычки, даже оглядывался посмотреть, где тут князь. Потом привык, воспринимая как должное, что при встрече с вологодскими боярами те первые шапки ломали да кланялись. А ведь они — родовые дворяне, бояре с рождения; я начинал в ополчении поместном ещё неопытным воеводой, когда они уже сотни в сечу водили. Думаю — завидовали, но внешне это никак не проявлялось. Да бог с ним, с чинопочитанием. Не до того сейчас мне — закрутился в делах. И то сказать — то походы, то приключения, хозяйством и заняться некогда.

Я несколько дней пропадал в вотчине: без хозяина на земле — никак. Хоть и управляющие были толковые — что Андрей, что сын его, а всё же и свой пригляд нужен. Да и деньги теперь потребуются немалые. Льготный год, на который государь освободил меня от налогов в казну, закончился.

Занимаясь повседневными делами в Вологде и Смоляниново, я с жадностью ловил новости с порубежья. Мне было важно знать, как станут развиваться события после нашей победы под Великими Луками. Готовит ли Сигизмунд ответный удар, будет ли искать союза с Крымом против России? Вопросы для меня не праздные. Если польский король пойдёт войной, государь снова призовёт меня в войско, и мне будет не до Смоляниново, и тем более — не до подъёма деревень в моём уделе под Коломной. Могу ли я расслабиться и продолжить многочисленные дела, прерванные войной?

Конечно же наш государь не станет ждать у моря погоды, а будет выстраивать отношения с соседями, искать союзников, исходя из своих, державных интересов. Мне важно было как-то ориентироваться в большой политике, чтобы определиться, где приложить свои усилия в этом году — здесь или под Коломной?

Раздумывая на досуге об этом, я старался вспомнить историю этого непростого периода. Великий князь московский Василий Иоаннович продолжил дело отца — всеми силами стремился расширить своё влияние на земли, окружающие Московию, и распространить свою власть на Псков, Смоленск, Рязань, Казань, Астрахань… Историки назовут это «собиранием» земель в единое государство. Естественно, проходило объединение с помощью войск и немалой кровью — таковы времена. А в войнах не обойтись без союзников.

Отец Василия III, Иван III, во главу угла ставил задачу ослабить Золотую Орду. Союзником и другом государя был тогда крымский хан Менгли-Гирей: интересы Москвы и Тавриды совпадали. Но вот позади поход русского войска и отрядов казанского хана Мухаммед-Эмина в Дикое поле, в помощь Менгли-Гирею — против ханов Орды. Орда разгромлена и распалась на осколки — небольшие ханства. Кому они достанутся?

Теперь, когда могущество Орды увяло, недавний союзник, крымский хан, сам мечтает владеть Астраханью и Казанью: «собрать земли правоверных» и возродить «царство Батыя» под своей рукой. Такого Василий III допустить не мог. «Значит, — думал я, — судьбу Поволжья и прикаспийских земель решит сила оружия, и мне надо быть готовым к походу». Но когда?

Прошла весна, наступило лето. Оставив на время дела, я отправился в Москву, к Кучецкому. То, что поведал мне Фёдор, удивило и насторожило меня одновременно. Оказывается, ноне мы и крымцы — в друзьях! Хан Магмет-Гирей предложил Василию III союз против Литвы и направил отряды свои громить войско нашего врага — гетмана Константина Острожского, демонстрируя дружеское отношение к Москве! Глядя на побратима, я видел — и Фёдора такие отношения коробят, он морщился, стараясь скрыть досаду, однако политика — дело особое!

Ещё Фёдор сказал, что Сигизмунд изумлён нападением хана, которого дотоле считал своим союзником. Теперь же хан с торжеством разбойника опустошал королевство. Наёмники — немцы и богемские славяне — после поражения под Опочкой с досадой покидали войско польского короля. По Литве толпами скитались беженцы из сожжённых крымцами деревень.

Я вернулся в Вологду. Вскоре и сюда дошли новые вести — русские полки вступили на земли княжества Литовского! Со дня на день я ждал вызова к наместнику Плещееву. Однако — обошлось. Государь послал воевать Литву дружинами из ближних городов.

Я продолжал дела в Вологде, снова отложив поездку на Оку.

Так шло время — в ожидании развязки.

Меж тем Плещеев сообщил, что дружины смоленского князя Василия Шуйского, псковского князя Горбатого, стародубского князя Курбского дошли до самой Вильны. Другая рать — московских воевод Василия Годунова, князя Елецкого, Засекина — штурмует Витебск и Полоцк. В походе на Литву третья рать — под началом царевича Феодора. Дружины вологодских бояр пока не собирали, но — всё может быть. Я жил в ожидании вызова к наместнику, безвыездно.

«Так кто же для нас Магмет-Гирей? Друг и союзник или хитрый противник?» — недоумевал я. Ослеплённый успехами, Василий Иоаннович склонился к первому и заключил-таки договор с кровожадным ханом. Дорого заплатит Русь за близорукость государя! Доказав Сигизмунду, что призрачный союз варваров хуже явной вражды, Магмет-Гирей то же докажет и Василию. Но ещё два года будет накапливать силы для жестокого удара, до поры скрываясь под личиной друга.

На следующий год Сигизмунд не выдержал. Видя бедственное положение державы, опустошаемой войной и язвой, он умоляет Василия III о перемирии, заодно задабривая щедрыми дарами злодея Магмет-Гирея.

Ну что же, теперь можно и на Оку ехать — на новые земли, коими государь одарил. Тягло большое, земель много, новых воинов искать теперь нужно, дружину свою увеличивать. К тому же — не думаю, что хозяйство моё под Коломной в порядке: на землях сих хозяина долго не было. Вернее, как я успел уже узнать, был пять лет назад боярин там, да в сече сгинул. За неимением детей земли те государю отошли. И какой там пригляд без хозяина был, я догадывался: с голоду крестьяне не мрут — уже хорошо, лишь бы налоги в казну платили.

А на днях случай произошёл — сколь странный, столь и удивительный. Дело было так. После пира дал я своим холопам три дня отдыха: родню посетить, по девкам пройтись. И всё бы ничего, но после такого отдыха — дня через два — приходит ко мне Фёдька-заноза. Мнётся, вид какой-то странноватый, вроде испуган чем.