Невеста на продажу

— Принеси бутылку лучшего коньяка в комнату Риса.

Рис наблюдал, как она всеми помыкает, и на его губах играла улыбка. Да, он правильно выбрал себе помощницу! Тем более, что это давало и другие преимущества… Но вдруг в памяти всплыла стройная, хорошо сложенная фигурка женщины с золотистыми волосами. Задумавшись, он послушно пошел за Джинджер на второй этаж и позволил ей стянуть с себя в спальне набухшую одежду.

Джинджер обратила внимание на его рассеянность, когда он раздевался. Рис не объяснил, отчего он промок насквозь, а лишь сказал, что ему пришлось неожиданно искупаться в реке Анкомпарг.

После того как черный гигант вылил два огромных ведра воды в бронзовую ванну, стоявшую в углу спальни, Рис влез в дымящуюся воду и положил голову на край ванны.

Джинджер некоторое время смотрела на его удивительно красивый профиль, потом нерешительно спросила:

— Можно я помассирую тебе шею, дорогой? Ты какой-то… напряженный.

Она не решалась его расспрашивать. Рис Дэвис был человеком с таинственным прошлым, которое он старательно скрывал. Пока что ей удалось узнать только самые элементарные подробности длинного пути, который привел его из угольных шахт Уэльса к серебряным рудникам Старлайта.

Сначала она думала, что он вряд ли ответит на ее предложение, но Рис рассеянно кивнул в ее сторону и сказал:

— Иди сюда, Джинджер, моя любовь, мне нужна теплая, мягкая рука женщины.

Она стала на колени у края ванны, не заботясь о своем новом шикарном атласном наряде и начала растирать ему мышцы шеи и плеч, руки Риса лежали на краях большой, сделанной по заказу ванны.

— Ты затвердел, как крахмал, и закоченел от холода, — пробормотала Джинджер, продолжая массировать. Она не могла удержаться, чтобы не поерошить кудряшки над его лбом и не пройтись пальцами, будто расческой, по его густым намокшим волосам, одновременно массируя голову и любуясь стройным мускулистым телом, наполовину погруженным в воду.

Небольшие капельки воды попадали на густую каштановую поросль на груди Риса, потом, набухая, стекали вниз и скрывались под поднимающимся от горячей воды паром. Кончиками пальцев Джинджер провела по оставшемуся на груди следу и перегнулась через его плечо, надавив пышной грудью на его щеку. Почувствовав щекотание бакенбардов на своей нежной коже, она застонала от возбуждения и провела губами по виску любовника. Кончиком разгоряченного языка она лизнула его ухо и игриво укусила мочку. Джинджер посмотрела на нижнюю часть его тела и шаловливо причмокнула: так… так, ты все еще твердый, будто накрахмаленный… Но теперь уже не от холода!

Рис чувствовал удивительный прилив сил и энергии, хотя накануне утром побывал в ледяной воде горной реки, после обеда предавался плотским забавам со своей любовницей, а вечером играл в азартные игры.

— Мне надо отсыпаться до воскресенья, — уныло пробормотал он, идя по улице. Он проворочался всю ночь, ему снились то кошмары, связанные с прошлым, то совершенно другие сны, связанные с будущим, которое было многообещающим.

Помывшись, побрившись, одевшись в новый элегантный синий костюм, который только что доставили от портного. Рис отправился по делам, которые он не смел обсуждать ни с Джинджер, ни с кем-нибудь другим в заведении «Голая правда».

Ему предстояло узнать, кто же такая эта обворожительная девушка с неяркими золотистыми волосами и аквамариновыми глазами — захватывающая дух русалка, которую он выудил из воды. Кто такая эта Виктория? Несомненно, и она, и ее напыщенный спутник знали, кто он. Справедливо будет, если и он узнает, кто они такие. Логично было начать с наведения справок в местной газете. Приблизившись к издательству, Рис обратил внимание на то, что застекленный фасад здания покрыт слоем пыли и сажи. Толкнув полуоткрытую дверь и войдя, он убедился, что внутри помещение выглядело не лучше. Резкие запахи льняного масла, типографской краски и накопившейся с течением лет грязи бросились ему в нос.

Все помещение было буквально завалено кипами пожелтевших газет, раскрытыми книгами, стопками рукописей. Пол был засыпан клочками мятой бумаги. В углу, положив ноги на заваленный бумагами стол, сидел небольшой, заросший щетиной человек и что-то бешено строчил в блокноте. На носке одного башмака сверкала дырка. Репортер работал с таким увлечением, что, казалось, не заметил вошедшего. Но Рис не успел откашляться и обратиться к писаке, как тот небрежно махнул рукой в его сторону и заговорил, продолжая писать.

— Дэвис, снимите бумаги со стула и садитесь.

Подождите минуточку.

Посетитель поступил, как его попросили, а приземистый ирландец закончил тем временем свою писанину, изобразив карандашом заключительные завитушки и смачно причмокнув.

— Этот проклятый осел, владелец шахты в Сильвертоне, который тратил целое состояние на благоустройство городского парка, только что обрушился с критикой на расточительность городского совета, который якобы переплатил за полдюжины венецианских гондол, приобретенных для озера. «Почему надо было покупать шесть? — вопрошает он. — Купите пару и пусть размножаются. До лета их станет столько, сколько требуется!»

Приземистый человек встал и покачал головой.

— Бомонт — настоящий болван, но не только Сильвертон богат ими. Дураков хватает и в Старлайте.

— Вам известна моя фамилия? Полагаю, что вы и есть Майкл Меньон, — произнес Рис, пожимая протянутую руку, запачканную чернилами.

— Он самый, но зовите меня просто Майк. Я послал своего начинающего журналиста Виргила подготовить заметку о торжественном открытии вашего заведения. Сам я по делам уезжал из города. Жалею, что не присутствовал на торжестве. Но я заехал к вам, когда вернулся, мне хотелось полюбоваться на изображение прекрасной дамы, которое висит в вашем заведении. Женская красота получила возвышенное выражение, — добавил он со вздохом.

Рис улыбнулся.

— Мы получили картину из самого Денвера.

— Натурщица, должно быть, небесное создание… а, может быть, как раз наоборот, исчадие ада…

— Я приобрел картину на аукционе в магазине Лоринга. По-моему, это очень удачное приобретение для салу на.

— Объявление, которое вы поместили в моей газете, тоже оказалось вполне удачным. Вы человек в моем вкусе. Рис Дэвис. Думаю, нас роднит кельтское происхождение.

Рис рассмеялся.

— Я валлиец, а не ирландец, но меня воспитывала суровая старая дама, сестра Фрэнсис Роуз О'Хэнлон. В том приюте с нами воспитывался задира по фамилии Маньон — Эван Меньон. Есть ли у вас родственники в Нью-Йорке?

Худощавое лицо Майка осветилось проказливой улыбкой, а в карих глазах запрыгали заразительные смешинки. Он почесал затылок, обдумывая ответ.

— Это был здоровый, сильный парень?

— Вот именно.

— Тогда определенно он не является моим родственником, — ответил Меньон, показывая на свое худосочное тело, одетое в помятые брюки и пожелтевшую хлопчатобумажную рубашку, в буквальном смысле слова залитую чернилами. — Во мне пять футов и четыре дюйма. Я самый высокий представитель за всю историю этого рода Меньонов. Что заставило вас прийти в газету «Плейн Спикер» в такое прекрасное утро. Рис? — он жестом указал на видавший виды ящик с типографским шрифтом, который стоял у стены рядом с очень старым ручным печатным станком. — Могу ли я надеяться на то, что вы и дальше будете помещать у нас объявления? Мой наборщик придет на работу, как только протрезвеет. Знаете ли, работа — это проклятье пьющего класса.

— Поскольку выпивка — часть моего бизнеса, то я надеюсь, ваш служащий проводит свое свободное время в заведении «Голая правда». Но на сей раз я пришел не по поводу объявления, а за информацией.

Проницательные глаза Меньона оценивающе осмотрели Риса.

— И что же вас интересует?

— Не что, а кто, — Рис помолчал, собираясь с мыслями о том, как описать свое приключение в холодной воде.

— Я имею в виду женщину… даму. Настоящую леди.

Майк усмехнулся.

— Здесь, на Западе, кто из них не величает себя настоящей леди, молодой человек?