Железный крест

Только сейчас Патрик обратил внимание, что в коляске сидит малыш и улыбается от уха до уха.

— Смотри-ка, — сказал Патрик. — Тайминг — лучше некуда. У меня девчушка в том же возрасте.

— Слышали, слышали, — засмеялась Карин. — Ты ведь женился на Эрике Фальк? Передай ей, мне нравятся ее книги.

— Передам обязательно. — Патрик сделал «козу» Людде. Тот заулыбался еще шире, эксплуатируя свое младенческое обаяние на полную катушку. — А чем ты сейчас занимаешься? Я слышал, ты в какой-то ревизионной конторе…

— Когда это было! Я уже три года там не работаю. Вообще-то я в консалтинговой фирме — экономические вопросы, то-се, но сейчас в отпуске по уходу за ребенком.

— И я, — с определенной гордостью сказал Патрик. — Уже третий день.

— А где же?.. — Карин заглянула Патрику за спину.

— Она сейчас с Эрикой, — глупо улыбнулся Патрик. — У меня кое-какие срочные дела…

— Знакомо, — подмигнула Карин. — Мужчины совершенно неспособны делать сразу несколько дел одновременно.

— Пожалуй, так и есть.

— У меня идея — мы же можем вместе гулять с детьми! Они друг друга будут занимать, а мы сможем поболтать о чем-то, кроме «ути-пути». По-моему, неплохо придумано.

— Вполне. А где вы гуляете?

— Мы с Людде идем гулять часов в десять. Можешь присоединиться. Встретимся у аптеки в четверть одиннадцатого.

— Договорились… Кстати, сколько сейчас времени? Забыл дома мобильник.

Карин посмотрела на часы.

— Четверть третьего.

— О, дьявол! Я уже два часа болтаюсь!

Патрик схватил тележку и почти побежал к кассе.

— Увидимся! — крикнул он на ходу.

— Четверть одиннадцатого у аптеки! И не опаздывай, как всегда!

— Ни в коем случае! — Патрик лихорадочно кидал покупки на ленту конвейера.

В глубине души тлела слабая надежда, что Майя еще спит.

Он посмотрел в иллюминатор — утренний туман. Молочный, густой. Самолет уже заходил на посадку в Ландветтере — послышался характерный звук выпускаемого шасси. Аксель откинул голову на подголовник и опустил веки. Не надо было этого делать — перед глазами понеслись картины, преследовавшие его все эти годы. Ночью он почти не спал — лежал в своей квартире в Париже и вертелся с боку на бок.

Особого тепла в голосе звонившей ему женщины он не заметил. Вежливо, но без особого сочувствия. Профессиональная холодность — наверное, она не в первый раз сообщает людям о смерти их близких.

Сколько же было таких извещений в новейшей истории… Звонок из полиции, священник у дверей, конверт с военной печатью. Миллионы, миллионы, миллионы… Кто-то же должен извещать родных. К этому тоже привыкаешь.

Аксель прикрыл рукой ухо — выработавшийся с годами бессознательный жест. Он давно уже оглох на левое ухо, и ему казалось, что неприятный шум становится меньше, если прикрыть ухо ладонью.

Он опять посмотрел в иллюминатор и увидел собственное отражение. Седой, морщинистый восьмидесятилетний старик. Он провел рукой по лицу — ему показалось, он видит Эрика.

Самолет крякнул и покатился по бетону.

Мельберг не забыл давешнее происшествие, а потому снял с гвоздя поводок и закрепил карабин на ошейнике Эрнста.

— Пошли, чтобы с этим было покончено.

Он сказал это довольно сурово, но Эрнст, ошалев от счастья, тут же потащил его за собой, так что Бертилю пришлось чуть ли не бежать.

— По идее, ты должен вести собаку, а не она тебя, — весело прокомментировала Анника.

— Иди сама и гуляй с ним, — огрызнулся Мельберг, открывая тяжелую дверь.

Чертов барбос! У Мельберга заболела рука, он с трудом удерживал пса. Тот остановился у первого же кустика, поднял ногу, пописал и немного успокоился. Дальше они двинулись уже помедленнее. Вдруг Мельберг поймал себя на том, что начал насвистывать. А что… не так уж плохо. Свежий воздух, да и прогулка не повредит. И Эрнст вел себя более чем достойно — обнюхивал землю и то и дело оглядывался на хозяина. Животным тоже нужна сильная рука. Не так уж трудно с ним управляться.

Сглазил… Эрнст внезапно остановился как вкопанный, напрягся и навострил уши. Постоял несколько секунд и рванул так, что Мельберг еле удержался на ногах.

— Эрнст! Какого черта! — Он пытался удержать пса, но тот тянул с такой силой, что чуть не волок Мельберга за собой. Если бы я упал, с горечью подумал Бертиль, его бы и это не остановило. — Эрнст!.. Эрнст!.. Место! Ко мне!..

С непривычки он задохнулся от бега, так что вынужден был переводить дыхание чуть ли не после каждого слова. Пес не обращал на его команды ни малейшего внимания. Только когда они свернули на боковую тропинку, Мельбергу стала ясна причина внезапного бунта — Эрнст подбежал к большой белой собаке той же неопределенной породы, что и он сам, и они завертелись друг вокруг друга, весело тявкая и припадая передними лапами к земле.

— Сеньорита, место! Фу! Сидеть! — Невысокая темноволосая женщина, в отличие от Бертиля, сразу добилась результата — собака села рядом с ней и посмотрела на хозяйку, словно извиняясь. — Фу, Сеньорита, как не стыдно! — Женщина произнесла эти слова, глядя собаке прямо в глаза и таким тоном, что Мельбергу захотелось встать по стойке «смирно».

— Прошу прощения, — заикаясь, произнес он, изо всех сил удерживая поводок.

— Похоже, ваша собака не особенно вас слушается, — с каким-то южным акцентом произнесла женщина и вперила в Бертиля темные строгие глаза.

— Вообще-то это не моя собака… Меня попросили за ней последить. — Мельберг откашлялся и произнес более уверенно: — У меня никогда не было собак. Пес, как сказано, не мой.

— Он, мне кажется, придерживается другого мнения. — Она показала на Эрнста, который тесно прижался к ноге Мельберга и поглядывал на него с таким обожанием, что было невозможно истолковать его взгляд как-то по-другому.

— Да-да… успел привязаться, знаете ли…

— Могу составить вам компанию. Меня зовут Рита. — Она протянула Бертилю крепкую смуглую руку для пожатия. — Я всю жизнь с собаками, так что могу вас кое-чему научить. И потом, в компании веселей.

Не дожидаясь ответа, она двинулась по тропинке, и Мельберг, сам не зная почему, пошел за ней. И Эрнст не протестовал. Он примерился к шагу Сеньориты и шел рядом, весело помахивая хвостом.

~~~

Фьельбака, 1943 год

— Эрик? Франц? — Бритта и Эльси постучали и, не дождавшись ответа, шагнули через порог.

Пугливо огляделись — доктор и его жена вряд ли одобрят, что к сыну в их отсутствие приходят две девочки. Обычно они встречались внизу, в поселке, но на этот раз Эрик набрался смелости и позвал их домой — родителей до вечера не будет.

— Эрик! — На этот раз Эльси крикнула погромче и услышала в ответ шипение.

Эрик высунул голову из двери.

— Ш-ш-ш… Аксель спит наверху. Вернулся только под утро.

— Он такой смелый! — Бритта вздохнула, но тут же просияла — в комнате появился Франц.

— Привет!

— Привет! — откликнулся Франц и поискал глазами Эльси. — Привет, Эльси!

— Привет, Франц. — Эльси подошла к книжным полкам. — Ух ты… Сколько у вас книг!

— Можешь взять что-нибудь почитать, — храбро предложил Эрик, но тут же добавил: — Только аккуратно. Папа не любит, когда портят книги.

— Еще бы! — Эльси погрузилась в разглядывание корешков. Она обожала читать.

Франц исподтишка наблюдал за ней.

— А по-моему, чтение — пустая трата времени, — заявила Бритта. — Гораздо интереснее пережить все самой, чем читать, что другие пережили. Правда, Франц? — Она уселась в кресло и посмотрела на парня.

— Одно другому не мешает, — не глядя на нее, возразил Франц. Он по-прежнему не отводил глаз от Эльси.

Бритта нахмурилась и опять вскочила.

— В субботу танцы! — Она сделала несколько па.

— Меня наверняка родители не пустят, — тихо сказала Эльси, не поворачиваясь.