Страница 9 из 19
— Плеер Сабины, — ответила Карин. — Я видела тебя вчера.
Тут я вспомнила флейту, игравшую в зале, когда я поднималась по лестнице. На обратном пути музыки уже слышно не было. Наверно, Карин вышла следом за мной со своей флейтой. Но я была в наушниках и ничего не слышала.
Мысли бешено крутились в голове. Сабина ей не поверит, думала я. Почему она должна верить Карин, а не мне?
Но ведь плеер исчез, и ходила за ним я. Странно, что Сабина меня не заподозрила. К тому же зачем Карин лгать?
Если Карин пойдет к Сабине и расскажет то, что видела, нашим отношениям придет конец. А ведь они только-только начали возрождаться.
Я побоялась рисковать.
18. Майка с серебряным рисунком и красное платье
Мы с Карин делали на кухне математику, когда туда зашел Антон, открыл холодильник и попил молока прямо из пакета. Карин посмотрела на Антона так, будто он плюнул в еду или сделал что-нибудь и того хуже. Антон, конечно, этого не заметил, проворчал что-то и ушел к себе.
Для меня в математике нет ничего сложнее процентов. Я их понимаю плохо, а когда мама объясняет, запутываюсь еще больше. Но Карин здорово умела объяснять, и к маминому приходу я успела правильно сделать несколько примеров.
Мама была в пальто, несла Калле, два пакета с продуктами и еще один с одеждой. Я не понимаю, как она столько всего носит. Калле она посадила мне на руки, пакеты поставила на кухонный стол.
— Можешь снять с него комбинезон? — спросила мама и повернулась к Карин: — Привет, я мама Норы, меня зовут Лена.
Карин встала, протянула маме руку и слегка поклонилась:
— Карин Эрикссон.
Мама удивленно пожала протянутую руку. Потом увидела наши учебники и сказала:
— Вы уроки вместе делаете! Вот молодцы!
Калле извивался как червяк, но я все же раздела его. Он сполз на пол и начал играть под столом в кубики. Мама налила воды в большую кастрюлю и поставила ее на плиту, потом стала распаковывать сумки. Пальто она так и не сняла.
Я покосилась на пакет с одеждой.
— Что ты купила? — спросила я.
— Макароны, — ответила мама, стоя ко мне спиной.
— А в другом пакете?
— Ах, ты про это! — мама повернулась к нам лицом.
Она открыла пакет и достала платье. Красное, с длинным рукавом и глубоким вырезом, оно было сшито из тонкой и блестящей ткани.
Держа платье перед собой, мама позировала перед нами, как фотомодель. Сразу было видно, что платье ей очень идет.
— Правда, красивое? — спросила мама. — Только нужно следить, чтобы, когда наклоняешься, сиськи не вывалились.
Карин покраснела как рак.
— Платье красивое, — подтвердила я. — Дорогое?
— Не особенно, — сказала мама, однако тут же оторвала и выбросила ценник в помойку.
Потом она снова заглянула в пакет и вытащила сверток поменьше.
— А это вам, — она протянула мне сверток. — В честь школьного вечера.
Это была майка, та самая, с серебряным рисунком!
Я примерила майку перед зеркалом у себя в комнате. Да, на витрине она смотрелась совсем по-другому. На манекене она была натянута и приподнята на груди. А у меня пока никакой груди не было.
Карин стояла сзади и смотрела. Я так и не поняла, понравилась ли ей майка.
— Мне не разрешили идти на вечер, — вдруг сказала Карин.
— Почему?
— Они боятся, как бы со мной что-нибудь не случилось.
— Кто — «они»?
— Мои родители.
Я ничего не поняла. В каком смысле «случилось»? Что может случиться на школьном вечере?
— Что они имеют в виду?
— Ну что какой-нибудь мальчик…
Я чуть не расхохоталась.
— Что ты… и кто-то из мальчишек…? — проговорила я, стараясь не рассмеяться.
Она серьезно кивнула.
— А ты?.. — спросила она. — Ты ведь Юнасу нравишься, да?
Всем так и хочется свести меня с Юнасом!
— Я его терпеть не могу! — воскликнула я. — Никогда больше мне про него не говори!
Она снова кивнула и уставилась в пол.
19. Ты бы хоть раз спросила меня!
Новую майку я решила приберечь до праздника и опять переоделась в старую. Когда мы вышли на кухню, там уже вкусно пахло едой.
— Мы скоро будем есть? — спросила я, рассчитывая на то, что уж теперь Карин точно отправится домой.
Я не знала, во сколько Сабина за мной зайдет, но знала наверняка, что хочу до этого избавиться от Карин.
— Через десять минут, — ответила мама, потом, повернувшись к Карин, предложила: — Если хочешь, можешь остаться у нас. На ужин спагетти с мясным фаршем.
— Спасибо, — ответила Карин, — мне, наверно, не разрешат.
Я с облегчением перевела дух, но, как оказалось, зря, потому что мама на этом не успокоилась:
— Ты можешь позвонить и спросить. Телефон в прихожей.
Карин вышла из кухни. Я слышала, как она набирает номер.
— Нора, накрой, пожалуйста, на стол, — сказала мама.
— Ты бы хоть раз спросила меня! — прошипела я сквозь зубы, одним махом скидывая со стола учебники, тетради и ручки.
— Но я подумала… — начала мама, — …ведь у тебя совсем никто не бывает. Что у вас с Сабиной?
Нашла время спрашивать!
Из прихожей доносился голос Карин:
— Я у Норы… Это девочка из класса… Я ей помогала с уроками… Можно мне у нее поужинать?
Она замолчала и через мгновение заглянула в кухню.
— Извините… Она хочет поговорить…
— Со мной? — спросила мама.
Карин кивнула. Мама вышла, взяла трубку, и я услышала, как она отвечает:
— Нет, это совсем не в тягость. Ужин готов, и для Карин тоже еды хватит. Я всегда готовлю с запасом, на тот случай, если к кому-то из детей придут друзья. Да, хорошо. Я прослежу, чтобы она не позднее семи часов была дома.
Странный это был ужин. Карин во все глаза смотрела на Калле, который баловался и опускал белые макаронины то на стол, то на пол, то себе на голову. Антон, как загипнотизированный, пялился на грудь Карин, набивая рот спагетти и фаршем.
Карин не стала наливать себе молоко. Взглянув на ее пустой стакан, мама спросила:
— Налить тебе молока, Карин?
Карин покраснела и ответила:
— Спасибо, не надо.
— Ты не любишь молоко? — не сдавалась мама. — Или у тебя на него аллергия? Может, хочешь что-то другое?
Сок, например?
— Спасибо, не надо, — снова пробормотала Карин.
Она взяла молоко, достала салфетку, обтерла салфеткой отверстие на пакете, и только потом налила себе молока. Антон вытаращил на нее глаза. Мама в это время пыталась накормить Калле и ничего не заметила.
Время тянулось бесконечно долго. Вот секундная стрелка обошла круг, вот минутная перескочила еще на одно деление. Тик-так, тик-так, тик-так — прыжок. Часы показывали без восемнадцати семь.
«Скоро, — думала я. — Скоро она поест. Будет без десяти семь. В самый раз, чтобы успеть собрать учебники, поблагодарить маму за ужин и одеться. Лишь бы она не встретила на лестнице Сабину».
И тут в дверь позвонили. Я похолодела.
Антон хотел встать, но я опередила его.
— Я открою, — быстро сказала я и бросилась к двери.
— Ты готова? — спросила Сабина.
— Нет, — промямлила я. — Мы едим.
Я пыталась встать так, чтобы закрыть Сабине вход в кухню. Жалко, что дверь в кухню мама сняла, а то можно было бы ее притворить. Я надеялась, что Сабине не видно стол и тех, кто за ним сидит.
— Можно, я зайду и подожду тебя? — спросила Сабина.
Я понимала, что если скажу «нет», она обидится. Но я не могла ее впустить, пока Карин была здесь.
— Лучше ты иди, — сказала я. — Я приду позже.
— Хорошо, — ответила Сабина. — Приходи.