Страница 8 из 13
Глава 5
– Лео, – обратилась Амелия к брату на следующее утро, когда тот появился в утренней столовой, – ты должен жениться.
Лео смерил сестру угрюмым взглядом. Амелии следовало бы знать, что не стоит заводить подобные разговоры с утра пораньше. Он предпочитал проводить утро приятно и легко, не обременяя себя дневными заботами, тогда как Амелия, едва проснувшись, немедленно бросалась в самую гущу дел. Вдобавок минувшей ночью Лео почти не спал, его преследовали эротические фантазии с главной героиней – Кэтрин Маркс.
– Я никогда не женюсь, ты же знаешь, – проворчал он.
– Это и к лучшему, поскольку ни одна здравомыслящая женщина не вышла бы за вас, – донесся голос мисс Маркс из угла. Компаньонка сидела на маленьком стуле. Ее белокурые волосы сияли в лучах солнца, и в этом сверкающем ореоле света плавали золотистые пылинки.
Лео не задумываясь принял вызов.
– Здравомыслящая женщина… – задумчиво протянул он. – Не припомню, чтобы мне встретилась хоть одна.
– А если бы и встретилась, как бы вы узнали? – ехидно осведомилась Кэтрин. – Вас ведь не интересует характер женщины. Вы принялись бы разглядывать ее… ее…
– Что же? – весело поинтересовался Лео.
– Размер ее одежды, – нашлась наконец с ответом Кэтрин.
Ее стыдливость рассмешила Лео.
– Неужели вы действительно боитесь произнести вслух названия самых обычных частей тела, Маркс? Груди, бедра, ноги – разве это звучит так ужасно? Почему вам кажется непристойным открыто говорить о человеческой анатомии?
Серые глаза Кэтрин гневно сузились.
– Потому что подобные разговоры ведут к неподобающим мыслям.
– О, мои мысли уже непристойны, – ухмыльнулся Лео.
– А мои нет, – отрезала Кэтрин. – И я предпочла бы, чтобы так оставалось и впредь.
Брови Лео поползли вверх.
– У вас не бывает непристойных мыслей?
– Едва ли.
– Но когда это все же случается, о чем вы думаете? – Кэтрин смерила лорда Рамзи уничтожающим взглядом. – Я не являюсь вам в нескромных фантазиях? – не унимался Лео, с удовольствием заметив, что лицо Кэтрин вспыхнуло от смущения.
– Я же сказала, что у меня не бывает бесстыдных мыслей.
– Нет, вы сказала «едва ли», а это значит, что пара мыслишек все же закралась в вашу голову.
– Лео, прекрати мучить мисс Маркс, – вмешалась Амелия, но Лео ее не услышал, увлеченный разговором с Кэтрин.
– Я не стал бы осуждать вас, узнав, что вас все же посещают греховные мысли, – заверил он девушку. – Сказать поправде, вы бы даже выиграли в моих глазах.
– Не сомневаюсь, – отрывисто бросила Кэтрин. – Вы, видно, предпочитаете женщин, вовсе лишенных добродетели.
– Добродетель в женщине – словно перец в супе. Малая ее толика служит прелестной приправой, но стоит переборщить, и никто не захочет продолжать знакомство с вами.
Кэтрин сердито поджала губы и отвернулась от Лео, положив конец ожесточенной перепалке.
Повисло неловкое молчание, и Лео вдруг заметил, что вся семья ошеломленно застыла, глядя на него.
– Я сделал что-то не так? – вскинулся он. – Какого черта тут происходит? И что вы все читаете, скажите на милость?
Амелия, Кэм и Меррипен разложили перед собой газеты на столе, а Уин с Беатрикс искали что-то в толстом юридическом справочнике.
– Только что пришло письмо от нашего лондонского поверенного, мистера Гадуика, – ответил Меррипен. – Похоже, когда вы унаследовали поместье, кое-какие бюрократические формальности остались неулаженными.
– Ничего удивительного, – отозвался Лео, направляясь к буфету, где стояли блюда с закусками. – Поместье и титул швырнули мне в руки, как бросают оберточную бумагу из-под рыбы. Заодно с проклятием Рамзи.
– Нет никакого проклятия Рамзи, – возразила Амелия.
– Вот как? – мрачно скривил губы Лео. – Тогда почему последние полдюжины наследников титула умерли один за другим?
– Чистое совпадение, – отрезала Амелия. – Просто та родовая ветвь оказалась слабой и выродилась. Такое нередко случается с аристократами, которые женятся друг на дружке.
– Ну, нам это, похоже, не грозит. – Лео перевел взгляд на Меррипена. – Расскажите об этих юридических тонкостях. Только покороче. Я не люблю думать по утрам. Это слишком утомляет.
Меррипен поморщился. Вид у него был не слишком счастливый.
– Эта усадьба, – начал он, – и участок земли, на котором она стоит, всего примерно четырнадцать акров, не входят в первоначальные владения Рамзи. Их добавили позднее. Выражаясь юридическим языком, эта собственность – копигольд, недвижимое имущество, обладающее особым статусом. В отличие от остальных владений копигольд может быть заложен, куплен или продан по воле обладателя.
– Прекрасно, – отозвался Лео. – А поскольку я и есть владелец, а я не собираюсь ничего закладывать или продавать, вопрос можно считать закрытым, не так ли?
– Нет.
– Нет? – Лео недоуменно нахмурился. – Согласно уложению о заповедном имуществе, за лордом навсегда закреплено право на землю и дом. Майорат неотчуждаем и неделим. Ничто не в силах этого изменить.
– Верно, – подтвердил Меррипен. – Вам принадлежит древний замок, тот, что расположен в северо-западной части владений, на пересечении двух рек.
Лео опустил наполовину заполненную тарелку, непонимающе глядя на зятя.
– Но там же груда булыжника, поросшая кустарником. Боже милостивый, эту развалину построили во времена Эдуарда Исповедника [2].
– Да, – будничным тоном произнес Меррипен. – Это и есть ваш настоящий дом.
– Но мне не нужны чертовы руины! – все больше распаляясь, вскричал Лео. – Я хочу эту усадьбу. Не понимаю, в чем проблема?
– Можно, я ему объясню? – взволнованно вмешалась Беатрикс. – Я прочитала все, что сказано в законе, и знаю подробности лучше других. – Она решительно вскинула голову, на плечах у нее, словно боа, свернулся хорек Доджер. – Понимаешь, Лео, старый замок превратился в руины несколько веков назад. Тогдашний лорд Рамзи приобрел этот участок земли в четырнадцать акров и построил на нем новый дом. С тех пор Рамзи-Хаус переходил от одного виконта к другому как обособленная часть владений. Однако последний лорд Рамзи, твой предшественник, нашел способ оставить все отчуждаемое имущество, включая и копигольд, своей вдове и дочери. Это называется вознаграждением за превращение копигольда во фригольд. Так что Рамзи-Хаус вместе с четырнадцатью акрами земли принадлежит графине Рамзи и ее дочери Ванессе Дарвин пожизненно.
Лео недоверчиво покачал головой:
– Почему же мы раньше ничего об этом не знали?
– Похоже, прежде вдова не интересовалась домом, ведь он сильно обветшал и превратился в настоящую развалину, – угрюмо ответила Амелия. – Но теперь, когда мы полностью его восстановили и так красиво отделали, она уведомила нашего поверенного, что собирается вступить в права владения и въехать сюда.
Лео охватила ярость.
– Да будь я проклят, если позволю кому-то отнять у Хатауэев Рамзи-Хаус. Коли потребуется, я дойду до суда лорд-канцлера в Вестминстере.
Меррипен устало потер пальцами виски.
– Суд лорд-канцлера не станет рассматривать это дело.
– Откуда вы знаете?
– Наш поверенный советовался в своей конторе со специалистом по копигольду. К несчастью, Рамзи-Хаус не является неотчуждаемым имуществом и не подлежит майоратному наследованию, к вам переходит лишь древний замок.
– А нельзя ли выкупить копигольд у вдовы?
– Она уже заявила, что не уступит дом ни за какие деньги.
– Женщины часто меняют свои решения, – не согласился Лео. – Мы сделаем ей выгодное предложение.
– Хорошо. Но если она откажется вести переговоры, У нас остается только один способ сохранить за собой Рамзи-Хаус.
– Мне не терпится о нем услышать, – пробурчал Лео.
– Покойный лорд Рамзи оговорил условие, при котором вы сможете оставить себе поместье и усадьбу. Для этого в течение пяти лет после получения титула вы должны жениться и произвести на свет законного наследника мужского пола.
[2] Эдуард Исповедник (ок. 1003 -1066) – король Англии с 1042 г., основатель Вестминстерского аббатства, канонизирован в 1161 г.