Страница 32 из 36
Именно поэтому я был в восторге, когда комик Джон Стюарт, в то время как в его программе участвовал бывший глава ФРС Алан Гринспен, спросил того, зачем вообще нужна ФРС и почему процентные ставки не могут просто устанавливаться на свободном рынке. Это великий вопрос, тот вопрос, который никогда не задают в Америке «серьезные» люди, в поисках ответа на него Гринспен просто что-то бессвязно бормотал. Даже сторонники Гринспена были шокированы тем, как слабо он ответил на вопрос о необходимости учреждения, которым он руководил около двух десятилетий.
Идея центрального экономического планирования дискредитирована настолько, насколько вообще может быть дискредитирована какая-либо идея. Но даже декларируя свою преданность свободному рынку мы почему-то в то же время централизованно планируем нашу денежную систему – сердце экономики. Американцы должны отбросить всякую мысль о том, что один человек, будь то Алан Гринспен, Бен Берненке или любой другой председатель ФРС может знать, какое количество денег и процентные ставки нужны рынку. Это может определить только сам рынок. Американцы должны усвоить этот урок, если мы хотим избежать продолжающихся и углубляющихся рецессий и получить экономику, растущую на здоровой и постоянной основе.
Немногие американцы знают, что раньше Гринспен был честным защитником золотого стандарта как единственной денежной системы, подходящей для свободного общества. Через некоторое время после моего возвращения в Конгресс в 1996 году, я разговаривал с Гринспеном на специальном мероприятии, которое проводилось перед его речью для банковского комитета Конгресса. На этом мероприятии каждый конгрессмен мог подойти и пообщаться или сфотографироваться с первым лицом ФРС. Я решил принести свою оригинальную копию его статьи 1966 года в журнале «Вестник объективизма», под названием «Золото и экономическая свобода» - выдающаяся работа, в которой излагались экономические и моральные достоинства товарного денежного стандарта по сравнению с неразменными бумажными деньгами. Он любезно согласился подписать ее для меня. И пока он подписывал статью, я спросил, не желает ли он написать опровержение. Он ответил, сохраняя естественный вид, что недавно перечитывал статью и что сейчас он не изменил бы в ней не слова. Я нашел это восхитительным: неужели в самой глубине своего сердца Гринспен все еще верит в железную логику своей классической статьи?
Чуть позднее, я решил - быть может, в этом была и толика озорства – принести эту статью и привести аргументы, изложенные в ней, во время выступления Гринспена перед комитетом. Но Гринспен, председатель ФРС, на публике отнесся к ним куда менее сочувственно. Он ответил, что его взгляды изменились с момента написания статьи и он даже высказал абсурдное мнение, что ФРС не способствует экспансии правительства и дефицитному бюджету.
Реальные взгляды Гринспена, интересные разве только для информации, на самом деле абсолютно неважны. Важна система. Понятное дело, абсурдно было бы председателю ФРС выйти в Конгресс и жаловаться, что настоящая причина проблем в экономике происходит от дефицитного бюджета и что виноват только Конгресс и его неосмотрительное обращение с бюджетом. Это не так: виновата вся система. Конгресс не мог бы из года в год утверждать бюджет с превышением расходов над доходами, если бы ФРС отказалась его финансировать, приобретая банковские ценные бумаги на деньги, создаваемые из воздуха.
Истинный вопрос, который мы должны задавать таков: нужна ли нам денежная система, которой политики могут манипулировать исходя из своих выгод? Должны ли мы позволять им оплачивать свои экстравагантные проекты деньгами, которые печатаются по их запросу и обкладывают скрытыми налогами всех американцев, разрушая ценность нашего доллара?
Золото нельзя добывать также дешево, как ФРС печатает деньги. Нельзя и каждодневно манипулировать его запасом. В золотом стандарте заключено великое распределение власти. Это сила системы, позволяющая людям замечать любые монетарные выкрутасы их правителей и не разрешать им эксплуатировать себя путем ослабления ценности денег.
Золотой стандарт всегда был надежным бастионом на пути инфляции. В инфляции виноваты только политические манипуляции деньгами, которые мы наблюдаем с 1930-х годов. Это не новость и это не так сложно понять. Запас золота относительно стабилен и растет медленно. Но в свободной экономике инвестиции в капитал ведут к всевозрастающей производительности труда и способности экономики производить все больше и больше товаров. Но при том, что количество золота относительно стабильно, а предложение товаров растет, золото должно становиться относительно дороже, а цены товаров должны становиться все ниже и ниже.
История доказывает это. Вещь, которая стоила 100$ в 1913 году (когда был принят закон о Федеральном резерве), в 2006 году стоила бы 2014.81$. Вещь, которая стоит 100$ в 2006 году, в 1913 стоила бы всего 4.96$. Как мы видим, доллар потерял почти всю свою ценность с момента основания ФРС. Если бы золотой стандарт привел к такому удешевению доллара, мы не услышали бы конца воплям его противников. Но ФРС довела доллар до этого и … мертвое молчание. ФРС удалось оградить себя от той критики, которая обычно должна обрушиваться на все институты, которые вредят американцам.
И, заметим, золотой стандарт не приводил к таким последствиям. Сбережения людей росли в цене и не разграблялись инфляцией. Вещь, которая стоила 100$ в 1820 году, в 1913-ом стоила бы 63.02$.
Федеральная резервная система теперь не публикует значение агрегата М3, общего предложения денег. Ответственные лица утверждают, что одна из причин этого в том, что сбор исходных данных для его подсчета стоит слишком дорого – и это мы слышим от учреждения, которое создает из ничего столько денег, сколько оно желает, без всяких ограничений и проверок! Я уверен, реальная причина, по которой мы не получаем этих цифр – это то, что они слишком разоблачающие. Они скажут нам больше о том, что на самом деле творит ФРС и покажут истинный размер вреда, наносимого нашим долларам, чем ФРС хочет, чтобы мы знали.
Любое правительство, которое ведет инфляционистскую политику, несет риск гиперинфляции, которая начинается тогда, когда предложение денег становится таким большим, что деньги теряют всю свою ценность. Это происходит очень быстро и всегда неожиданно, а также обладает сильной положительной обратной связью.
Классический пример гиперинфляции имел место в Германии в 1923 году (хотя, еще худший вариант имел место в Венгрии после Второй Мировой войны). Когда в том году французские войска заняли Рур, индустриальный и богатый ресурсами район западной Германии, правительство Германии призвало рабочих устроить всеобщую забастовку и отказаться работать. Оно выплачивало им заработную плату, просто допечатывая необходимые деньги.
Однако процесс вышел из-под контроля. Люди видели, как быстро их деньги теряют ценность, они знали, что чем дольше они держат деньги на руках, тем меньше они смогут на них купить. Поэтому они спешили как можно быстрее купить все что могли купить, купить что-нибудь стоящее больше чем кусочки бумаги, которыми стремительно становились немецкие марки. И чем больше они тратили, тем выше становились цены, мотивируя еще большее число людей к бегству от наличности, закупки первых попавшихся товаров и еще большему росту цен в будущем. И так далее. Результатом стал полный крах немецкой марки, из которой дети делали бумажных птичек, а взрослые жгли для того, чтобы согреться.
Для кого станет сюрпризом то, что в 1923 году Адольф Гитлер сделал первую попытку прийти к власти? Нетерпимость и экстремизм всегда обретают свою аудиторию в неблагоприятной или (в данном случае) хаотической экономической обстановке.
В США только в ноябре 2007 года оптовые цены возросли на 3.2 процента – если привести это к годовому росту, то получится почти 40 процентов. Притом, что предполагается оказывать помощь ипотечным заемщикам и том, что ФРС активно производит все больше и больше денег, можем ли мы быть уверенными, что гиперинфляция не начнется прямо здесь и сейчас? На сегодняшний день этот исход становится все более и более вероятным.