Страница 80 из 86
Другая карта.
И другое дерево.
Это то, на котором должна была висеть Ребекка?
Малин, не расстраивайся. Ведь это еще не конец.
Я видел Ребекку в ее постели. Она спит. Операция по пересадке кожи на ее щеки и живот прошла успешно. Может быть, она уже не будет такой красивой, как раньше, но она давно перестала придавать этому большое значение. Ей не больно. Ее сын спит на кровати рядом с ней, и новая кровь струится у нее в жилах.
С Карлом хуже.
Я знаю, я должен злиться на него за то, что он сотворил со мной.
Но он лежит там, в своей холодной землянке, завернутый в одеяла, возле очага, в котором затухает огонь, и я вижу, что на всей планете нет человека более одинокого.
У него нет никого, и самому себе он не принадлежит. Я не был так одинок даже в минуты самого сильного отчаяния, когда отрубил своему папе ухо.
Злиться на такое одиночество все равно что злиться на людей. Если это и возможно, то, во всяком случае, бесполезно.
Ведь в глубине, души мы все добры и руководствуемся лучшими побуждениями.
Ветер снова холодеет.
Малин.
Ты должна продолжать.
И я не успокоюсь, пока этот ветер не утихнет.
Малин кладет записную книжку на место.
Она упрекает себя за то, что оставила на ней отпечатки пальцев, хотя какое это теперь имеет значение?
Кому звонить?
Заку?
Свену Шёману?
Малин достает мобильник и набирает номер. Ей отвечают после четырех сигналов.
Сонный голос Карин Юханнисон.
— Да, Карин.
— Это Малин. Извини, что побеспокоила.
— Ничего страшного, я засыпаю легко.
— Ты можешь подъехать на Таннефорсвеген, тридцать четыре?
— Сейчас?
— Да.
— Буду через пятнадцать минут.
Малин роется в одежде Карла Мюрвалля.
Находит несколько волосков.
Она кладет их в чистый полиэтиленовый пакет, который отыскала на кухне. Слышно, как у подъезда останавливается машина, хлопает дверь. Она выходит на лестницу и шепчет, обращаясь к Карин:
— Сюда, наверх.
— Я иду.
Малин проводит Карин по квартире.
— Осмотрим гардероб, а потом все остальное, — говорит Карин, вернувшись в прихожую.
— Я вызвала тебя первой, но не для этого. Хочу сделать еще один ДНК-тест. Вот с этим. — Она протягивает пакет с волосами. — Немедленно. Надо сверить с данными того, кто изнасиловал Марию Мюрвалль.
— Это Карл Мюрвалль?
— Да.
— Если я поеду в лабораторию прямо сейчас, к завтрашнему утру будет готово.
— Спасибо, Карин. Так быстро?
— С хорошими волосами это пара пустяков. Мы еще кое-что умеем. А почему это так важно?
— Я не знаю. Но так или иначе, это важно.
— Это все? — Карин делает жест в сторону квартиры.
— У тебя же есть коллеги, — говорит Малин. — Пусть даже и не такие расторопные, как ты.
Как только автомобиль Карин отъезжает от тротуара, Малин звонит Свену Шёману.
Чтобы двигаться дальше.
Запустить машину как положено.
75
Спальня освещена прожекторами техников.
Свен Шёман и Зак после осмотра гардероба выглядят усталыми. Еще раньше, по телефону, Шёман спросил Малин, с чего это вдруг ей вздумалось отправиться в квартиру Карла Мюрвалля и как она вошла. «Интуиция. А дверь была не заперта», — отвечала она, и Свен не стал вдаваться в подробности.
Зак в резиновых перчатках снова потянулся за записной книжкой. Листает и читает, а потом кладет на место.
Как только Свен и Зак вошли, Малин сразу показала им дневник с записями и картами. Рассказала о том, что успела предпринять и что Карин уже была здесь. Нарисовала общую картину событий, которые должны были произойти вплоть до настоящего момента. Малин заметила, как утомляет слушателей ее рассказ, как сонливость затуманивает сознание и мешает воспринимать, пусть даже Зак кивал, как бы подтверждая, что все это выглядит вполне правдоподобно.
— Да, черт. — Зак поворачивается к Малин.
Она сидит на стуле у письменного стола, мечтая о чашке кофе.
— Как ты думаешь, где он сейчас?
— В лесу, полагаю. Где-то возле охотничьей избушки.
— Мы не нашли его там.
— Он может быть где угодно.
— Нам известно, что он ранен. Ребекка Стенлунд говорила, что ударила его.
Раненый зверь.
— Розыск объявлен, — говорит Свен. — Есть вероятность, что он покончил с собой.
— Может, стоит выслать в лес патруль с собаками? — спрашивает Малин.
— Дождемся утра. Сейчас слишком темно. И потом, собаки не чувствуют запахов на морозе, так что едва ли из этого выйдет толк. Собаководы это знают, — говорит Свен. — Сейчас в поиске задействованы все наши машины, а единственное основание искать его в лесу — точки на картах в записной книжке.
— Это немало, — замечает Малин.
— Вчера вечером его не было в охотничьей избушке. Если он ранен, то должен был забраться куда-нибудь и затаиться. И то, что он сейчас в избушке, очень маловероятно.
— Но он может быть где-то поблизости.
— Форс, это подождет.
— Малин, — говорит Зак. — Я согласен со Свеном. Сейчас пять утра, а его не было там не далее как вчера вечером.
— Форс, ступай домой и ложись спать, — предлагает Свен. — Для всех будет лучше, если ты немного отдохнешь. А через несколько часов мы подумаем на свежую голову, где он может быть.
— Нет, я…
— Малин, — настаивает Свен. — Ты переходишь все границы, тебе нужно отдохнуть.
— Мы должны найти его. Я думаю…
Тут Малин обрывает свою мысль: они все равно не поймут.
Потом встает и выходит из комнаты.
На лестнице она сталкивается с Даниэлем Хёгфельдтом.
— Это правда, что Карла Мюрвалля подозревают в убийстве Бенгта Андерссона и нападении на Ребекку Стенлунд? — спрашивает он как ни в чем не бывало.
Не отвечая, Малин продолжает спускаться по лестнице.
«Она устала и измучена», — думает Даниэль, преодолевая последние ступеньки на пути к квартире Карла Мюрвалля. Двое полицейских в форме несут караул у двери.
Пройти будет нелегко.
Но позор тому, кто отступает без боя.
«То, что я отказался работать в „Экспрессен“, похоже, не произвело на Малин никакого впечатления.
Но чего я, собственно, ждал? Нам хорошо в постели — не более. Потребность тела, но не души.
Но ты была прекрасна, Малин, когда проходила сейчас мимо меня. Такая красивая, усталая и измученная».
Последняя ступенька.
Даниэль улыбается полицейским.
— Ни малейшего шанса, Хёгфельдт, — говорит тот из них, кто повыше ростом.
И улыбается в ответ.
Иногда, когда Малин думает, что не сможет заснуть, сон одолевает ее за пару минут.
Ей снится, что она лежит в уютной постели. На мягком полу в белой комнате с прозрачными стенами, которые слегка покачиваются на теплом ветру.
И за этими стенами она видит множество теней. Это мама и папа, Туве и Янне, и Зак там, и Свен Шёман с Юханом Якобссоном, и Бёрье Сверд со своей женой Анной. Там же братья Мюрвалль, Ребекка, и Мария, и толстая фигура, ковыляющая с мячом в руках. Потом появляются Маркус, Бигган и Хассе и охранник из будки «Коллинза», Готфрид Карлссон, Вейне Андерссон, медсестра Херманссон и «крутые парни» из Юнгсбру, Маргарета Свенссон, Йоран Кальмвик и Никлас Нюрен и многие, многие другие. Все они явились к ней во сне, словно топливо памяти, навигационные точки сознания. Люди, с которыми она встречалась в последние недели, разместились в освещенном пространстве, которое может быть чем угодно. И в центре его — тень Ракели Мюрвалль, от которой исходит черное сияние.
Звонит будильник на ночном столике.
Резкий и громкий механический сигнал.
7.35.
Время спать вышло всего через полтора часа.