Страница 73 из 85
Но внезапно Мег вспомнила слова, которые сама же сказала Хейли… От того, как ты будешь действовать в следующие несколько минут, зависит, каким человеком ты станешь.
Ее обстоятельства отличаются от обстоятельств Хейли, но истина для всех одна и та же. Так каким человеком она собирается стать?
Странное чувство снизошло на нее. Не умиротворения – его Мег не ощущала уже давно, – а правоты. Опыт прошедших трех месяцев лишил ее иллюзий, за которыми она пряталась раньше. Прежде она была настолько уверена, что никогда не сможет соответствовать требованиям своей семьи, что даже не предпринимала серьезных попыток стать кем-то, кроме записной бездельницы. Ведь если бы она отважилась заняться чем-то серьезным, то рисковала бы провалиться в глазах близких. А ничем не рискуя, можно не бояться потерпеть неудачу. И этот незамысловатый расчет в итоге оставил ее ни с чем.
Но пришло время, когда Мег захотела перемениться. Стать женщиной, готовой идти собственным путем, независимо от оценок ее успехов и неудач окружающими, даже теми, кого она любит. Необходимо самой разобраться, в чем же для нее заключается цель жизни, и стремиться к ней изо всех сил. Но этого никогда не достичь, утаивая позорные секреты.
– Дело в том… – начала Мег. – То, что случилось сегодня… Все немного сложнее, чем видится.
– А мне произошедшее кажется предельно ясным, – нахмурился Джейк. – Этот мужик – напыщенное ничтожество.
– Согласна. Но, к сожалению, дело не только в нем…
И Мег рассказала родителям все, начиная со дня приезда. К середине повествования отец перебрался к мини-бару, а через несколько минут мать присоединилась к нему. Но Мег продолжала говорить. Она призналась во всем, кроме глубокой любви к Теду. С этой частью истории она разберется сама.
К концу эпопеи Мег стояла у окна спиной к мэрии, а родители сидели рядышком на низкой софе. Неудачница заставила себя вздернуть подбородок:
– Ну вот, теперь вы знаете, что из-за меня Тед единственный раз в жизни вышел из себя и проиграл. По моей вине город потеряет миллионы долларов инвестиций и множество рабочих мест… я во всем виновата.
Супруги обменялись долгим многозначительным взглядом, понятным им одним. Они часто общались подобным образом. Возможно, именно поэтому ни Мег, ни ее братья так и не вступили в брак. Дети хотели взаимной близости, как у родителей, и не соглашались довольствоваться меньшим.
По иронии судьбы ей начала чудиться такая связь с Тедом. Они действительно читали мысли друг друга. Жаль, что ей не удалось уловить самое важное. Как сильно он любит Люси.
Отец поднялся с дивана.
– Давай разберемся... Ты спасла Люси от возможной жизненной катастрофы из-за брака c мужчиной, который ей не подходил. Умудрилась выжить в городе, полном психов, одержимо объявляющих тебя главной виновницей всех их бед и преследующих, как козла отпущения. Ты не управляла загородным клубом, но добросовестно и небезуспешно трудилась в должности, которую получила. И к тому же смогла начать собственный небольшой бизнес. Я все правильно понял?
Матушка приподняла великолепно очерченную бровь:
– Ты забыл упомянуть, как долго ей удавалось сдерживать этого чванливого извращенца.
– И все же она извиняется? – Интонация отца превратила утверждение в вопрос, и знаменитые глаза Блестящей Девочки с золотыми крапинками впились в непутевую дочь.
– За что, Мег? – подхватила она. – За что именно ты просишь прощения?
Их вопрос лишил Мег дара речи. Родители вообще слушали?
Модель и киноидол терпеливо ждали ответа. Прядь белокурых волос обласкала щеку матери. Отец потер бедро, будто проверяя, на месте ли револьвер с перламутровой рукояткой, который он носил в своих ковбойских фильмах. Мег собралась возразить. Даже открыла рот. Но все впустую. На ум не приходило ничего путного.
Флер резко тряхнула головой:
– Похоже, эти техасцы на славу промыли тебе мозги.
Родители правы. Единственный человек, перед которым ей следует извиниться – она сама. За то, что оказалась недостаточно мудрой, чтобы сберечь в целости свое сердце.
– Ты не можешь здесь оставаться, – постановил отец. – Это место тебе не подходит.
В некотором отношении это было прекрасное место, но Мег согласно кивнула:
– Мои пожитки уже в машине. Жаль сбегать от вас, когда вы проделали такой долгий путь. Но вы правы. Я должна уехать, и немедленно.
Мать перешла на сугубо деловой тон:
– Мы хотим, чтобы ты вернулась домой. Тебе нужно время, чтобы оправиться.
Отец приобнял ее за плечи:
– Мы скучали по тебе, детка.
Именно об этом она мечтала с тех самых пор, как ее пинком отправили в жизнь. Немного безопасности, местечко, где можно отсидеться и разобраться с проблемами. Дочернее сердце переполнилось любовь к родителям.
– Вы самые лучшие. Вы оба. Но я должна справиться самостоятельно.
Предки попытались спорить, но Мег устояла и после эмоционального прощания спустилась по черной лестнице к своей машине. Прежде чем уехать навсегда, ей необходимо сделать одну вещь.
Стоянка при «Раустэбауте» была переполнена, автомобили выстроились вдоль шоссе. Мег припарковалась позади «Хонды-Цивик». Идя по дороге, она не заморачивалась поиском знакомого пикапа или мерседеса. Она была уверена, что Теда здесь нет, и так же твердо знала, что все остальные собрались внутри и обсасывают послеполуденную катастрофу.
Мег глубоко вдохнула и толчком распахнула дверь. Ее окутал запах жарящейся пищи, пива и барбекю. Обширное помещение было забито. Люди стояли вдоль стен, между столами и в коридорчике, ведущем к уборным. Тори, Декс и Трэвелеры в полном составе сидели в центре зала. Зоуи и Бёди устроились поблизости. Мег не увидела ни Далли, ни Франческу, хотя Скит и некоторые из старших кедди притулились к стенке рядом с игровыми автоматами и потягивали пивко.
Потребовалось время, чтобы ее заметили, а затем началось. Маленькие очаги тишины разрастались с каждой секундой. Распространились по бару, затем захватили остальную площадь, пока не остался только звон посуды и голос Кэрри Андервуд, доносящийся из музыкального автомата.
Было бы гораздо проще незаметно смыться, но прошедшие месяцы доказали, что она не неудачница, каковой привыкла себя считать. Она умная и способна упорно и тяжело трудиться. К тому же у нее имеется план относительно будущего, хотя и довольно шаткий. И пусть голова кружилась, а от запахов подташнивало, Мег вынудила себя подойти к Питу Ларамену (он всегда давал ей пять долларов за охлажденные «Милки Вэй», которые она припасала специально для него).
– Могу я одолжить ваш стул?
Он поднялся и даже подал руку, жестом, по ее мнению обусловленным скорее любопытством, чем любезностью. Кто-то вырубил музыкальный автомат, и Кэрри прервала свою балладу. Взгромоздиться на сиденье, возможно, было не лучшей идеей, так как у нее подгибались коленки, но, раз уж она решилась, нужно все сделать правильно, чтобы все ее видели и слышали.
Мег заговорила в гнетущей тишине:
– Знаю, сию минуту все вы меня ненавидите, и с этим ничего не поделаешь.
– Можешь убраться отсюда к черту! – выкрикнул какой-то крысеныш из бара.
Тори хлопнула по ноге:
– Заткнись, Лерой. Дай ей сказать.
Брюнетка, в которой Мег опознала мать Хантера Грея, тут же встряла:
– Мег уже достаточно наговорила, и теперь мы все остались на бобах.
Женщина, сидевшая рядом с ораторшей, привстала:
– Наших деток тоже обездолили. Можем поцеловать на прощание всякие школьные усовершенствования.
– Черт с ними, со школами! – влез еще один завсегдатай бара. – А что насчет рабочих мест, которые мы не получим из-за нее?
– Из-за Теда, – подхватил его закадычный друг. – Мы ему доверяли, а смотрите, как вышло.
Недружелюбный ропот при упоминании Теда убедил Мег, что она на правильном пути. Леди Эмма попыталась вступиться за мэра, но Кенни усадил жену обратно. Мег оглядела толпу.