Принцесса и воин

Он летел вниз и был уже почти у поверхности воды, когда падающий камень ударил его по затылку и он потерял сознание.

Увидев, что он падает в воду, София вскрикнула.

Тимо, стоявший у перил рядом с ней, тоже закричал. Быстро оглядевшись вокруг, ее сообразительный телохранитель прыгнул в одну из судовых шлюпок и, неистово жестикулируя, попросил экипаж спустить его на воду.

Когда София уселась в лодку вместе с ним, Тимо был потрясен. Он принялся было ее отговаривать, но она заглянула ему в глаза, и он ее понял и кивнул.

Как только гребная лодка коснулась воды, они оба – каждый со своей стороны – отстегнули цепи и, взявшись за весла, принялись энергично грести, чтобы добраться до Гейбриела, пока еще не поздно.

Гейбриел падал, опускался вниз сквозь воду туда, где все было загадочно синим. Он медленно погружался. Его тянул вниз груз оружия, которое он носил при себе.

Свою кавалерийскую саблю он выпустил из рук, и она погружалась все глубже и глубже, пока не упала на дно.

Гейбриел продолжал опускаться вниз, все его тело обмякло, и ему показалось, что он открыл глаза и увидел свет. Он знал этот свет. Он спокойно смотрел на него – такой мягкий, чистый и белый. Он был уверен в одном: все будет в порядке.

Гейбриел почувствовал, что его тянут за руки, но тело еще не подчинялось ему.

– Пожалуйста, очнись, вернись ко мне! – слышал он как будто издалека, как кричала, всхлипывая, София. – Боже милостивый, не отнимай его у меня! Тимо, сделай же что-нибудь! Гейбриел, пожалуйста, не покидай меня, дорогой! Я без тебя не смогу жить!

Она изо всех сил трясла его, нажимала на грудную клетку. Наконец с громким кашлем он вернулся к жизни. Ему не хватало воздуха, а легкие были заполнены соленой водой, которой он нахлебался.

– Переверни его! Покашляйте, полковник. Вот так. А теперь дышите!

Тимо, промокший, так же как он, орудуя в судовой шлюпе, перекатил его на бок. Гейбриел не совсем понимал, где он и что происходит, но голова у него болела, а легкие жгло как огнем. Он скорчился, и его тело судорожно выбросило из груди фонтан морской воды. Его сотрясал мучительный кашель.

София всхлипнула.

– Я жив? – шепотом спросил он, все еще плохо соображая после удара по голове.

– Любовь моя, ты теперь в безопасности, со мной. – Она обняла его и заплакала, укачивая. Он в полном изнеможении положил голову ей на колени и тут заметил озабоченную физиономию Тимо.

Слабый, словно новорожденный младенец, Гейбриел собрался с силами и спросил:

– Кажется, ты только что спас мою жизнь?

– Что-то вроде того, – сказал Тимо. – Но мне помогали. – Он кивком указал на Софию.

Проследив за его взглядом, Гейбриел уставился на Софию, как будто впервые увидел ее.

По правде говоря, возможно, так оно и было. Он смотрел на нее как на чудо: утренний свет поблескивал на ее волосах, кожа светилась изнутри, а глаза сияли счастьем.

Тогда он понял, что вся эта красота находится здесь, в реальной жизни, и на нее просто можно любоваться.

– Глупый, – прошептала дрожащим голосом София, – больше никогда не смей так пугать меня, понятно?

Все семейство Найт прибыло в Каврос, чтобы участвовать в рассчитанных на неделю торжествах, начавшихся с коронации Софии и продолжившихся королевским бракосочетанием. Поскольку в Англии уже наступила зима, то по прошествии почти трех месяцев все не спешили возвращаться домой.

Они отправили приглашение любимому кузену Гейбриела, лорду Джеку Найту, и его жене Иден, рассчитав, чтобы те успели прибыть из Вест-Индии, но, учитывая беременность Софии, было бы неразумно ждать еще дольше.

Во время церемонии бракосочетания по всему Кавросу в ознаменование их союза торжественно звонили свадебные колокола. Когда кавросские рыбаки поведали всем о героизме Гейбриела, который возглавил борьбу против ордена Скорпиона, а также о том, как их волевая принцесса плакала от отчаяния, думая, что потеряла его, население Кавроса приняло этого англичанина с распростертыми объятиями, как своего.

Он перешел, как это требовалось, в греческую православную веру и принял титул принца-консорта при королеве Софии.

В связи с этим по всей Европе удивленно поднимали брови, и Гейбриел утратил репутацию единственного нескандального члена семейства Найт. Возможно, некоторые считали его авантюристом, а ее – глупышкой, одураченной махинатором, но им не было дела до того, кто и что об этом думает, потому что они были счастливы. Их будущее, как и будущее Кавроса, представлялось Софии светлым и прекрасным.

Орден Скорпиона был уничтожен. Его лидер, шейх Сулейман, был мертв, и его кости лежали на дне, придавленные огромной каменной глыбой, отвалившейся от древней крепости во время землетрясения.

Хотя Али-паша отрицал свое участие в вынашиваемом мятежными янычарами плане свержения власти в Кавросе, его хозяин, султан Махмуд, был крайне недоволен поведением Ужасного Турка и намеревался в обозримом будущем не спускать с него глаз.

Как только изменились обстоятельства, начали с поразительной быстротой происходить столь необходимые Кавросу перемены. Прибыли деньги и ресурсы, обещанные щедрыми британцами во время Греческого бала Софии. По всей цепи островов начались ремонтно-восстановительные работы.

Став королевой, она первым делом посвятила в рыцари своих преданных телохранителей – Тимо, Яниса, Нико, Маркоса и Косту. Так она отблагодарила их за годы безупречной службы. У мужчин же, когда они вернулись в Каврос, появились теперь новые заботы. С одобрения Софии они оказывали помощь патриотам по всей территории оккупированной Греции, которые начали подниматься против оттоманского господства. Великобритания и в этом случае доказала свое дружеское отношение к ее соотечественникам, когда известный английский поэт, лорд Байрон, назвал свободу Греции делом чести и заговорил о личном участии в борьбе.

Джорджиана в качестве свадебного подарка Гейбриелу и Софии собиралась финансировать создание по английскому образцу учебного заведения для девочек. Лиззи и ее муж, лорд Стратмор, хотели составить каталог всех произведении античного искусства, чтобы сохранить их, насколько это возможно, для последующих поколений. Из-за землетрясений и ущерба, причиненного войной, многие остатки памятников древнегреческой культуры в Кавросе находились под угрозой исчезновения. Стратмор имел намерение привлечь к этому группу ученых и специалистов по античной культуре.

Для Кавроса настали волнующие времена. Бракосочетание такой необычной пары неожиданно сделало Каврос местом, где вдруг вознамерилось побывать все европейское высшее общество.

Лорд Алек Найт вскользь заметил: жаль, что туристам негде остановиться, – и подбросил гениальную идею строительства большого отеля с хорошим казино, что позволило бы посетителям с шиком отдохнуть; они могли бы приехать туда поразвлечься, а также насладиться великолепным климатом. Услышав это, второй по счету из братьев Найт, Джек, немедленно ухватился за эту идею как за отличную возможность вложения капитала и начал сразу же зондировать почву насчет аренды у правительства участка земли с выходом на пляж. Они с Робертом приступили к осуществлению этого проекта, хотя еще недавно братья даже не общались.

Что касается Дерека, младшего брата Гейбриела, то его реакцией на все, что произошло, была хитрая понимающая улыбка.

– То, что ты в конце концов стал принцем, меня совсем не удивляет, – с томной медлительностью произнес он, потрепав Гейбриела по его ныне королевской спине. – Ты, черт возьми, отдаешь все свои деньги и чин, а потом каким-то образом остаешься при короне и целой стране.

– Да, но что самое важное, я остался при ней, – ответил он, кивком указав на Софию.

Дерек расплылся в улыбке.

– Теперь ты знаешь, что это значит.