Сын архидемона

Первым делом я заказал себе крем-суп, омлет с ветчиной, омара под майонезом, жареную утку со спаржей, жареную камбалу, жареную сельдь под горчичным соусом, тушеную говядину с овощами, запеченное седло барашка, коктейль из креветок, миндальные пирожные с вишневой водкой, сандвичи с кресс-салатом, эклеры с кофейным кремом, клубнику со сливками, меренги с яблоками… и попросил не уносить меню. Там была еще целая куча завлекательных названий, большинство из которых непонятно что означали, но звучали соблазнительно. Например, будет просто грехом не попробовать преомутен под соусом ладхьон или парадинговый бульон с бакербзе.

Мне даже захотелось, чтобы мой куратор не возвращался как можно дольше.

Но он вернулся довольно быстро. Прошло всего часа полтора — я только-только утолил первый голод, когда Джемулан плюхнулся в кресло напротив, бросив на стол длинный голубой кристалл и туго скрученный пергаментный свиток с ленточками.

— Это твой новый патент энгаха, — сообщил он, указывая на свиток. — Подпиши вот здесь.

Я пробежал глазами текст, поставил роспись на указанном месте и потянулся забрать договор, но Джемулан молча свернул его и спрятал во внутренний карман.

— Начальник, документы верни, — вежливо попросил я.

— Пока я твой куратор, он будет храниться у меня, — отказал Джемулан. — Сохраннее будет.

Я хотел было возбухнуть, но потом решил, что так и в самом деле будет надежнее. Доминиканская ряса, которую я ношу сейчас, уже порядком изношена, да и карманами не особенно богата. Хватит и того, что я постоянно боюсь потерять ковчежец с Пазузу.

— Что у нас дальше на повестке дня? — миролюбиво осведомился я, продолжая закусывать.

— Из какого ты мира? — резко спросил сид, проводя рукой над столом. Там образовалось полупрозрачное облако, похожее на те, что создавал Музкельмун арб Граши.

— Эм-м… с Земли.

— Меня не интересуют туземные названия. Континуумный код знаешь?

— Понятия не имею.

— Сколько до него шагов, знаешь?

— Один, — не задумываясь ответил я.

— Серьезно? — приподнял брови Джемулан. — Соседний мир? Тогда дело облегчается. Давай-ка посмотрим… Тип мира?

— Вакуумный.

— Господствующий биологический вид или виды?

— Хомо сапиенс. Человек разумный, — добавил я, заметив непонимание на лице Джемулана.

— Закрытый, открытый или полуоткрытый?

— В смысле?

— Контакты с другими мирами там поддерживают?

— Нет.

— А о их существовании хотя бы знают?

— Нет.

— Значит, закрытый, — подытожил Джемулан. — Тип цивилизации?

— А какие бывают? — сделал тупое лицо я.

— Примитивный, техногенный, магикальный, биотический…

— Техногенный, наверное.

— Стадия развития?

— Чего?

Джемулан тяжело вздохнул и потер лоб ладонью.

— Да ты что, вообще ничего не знаешь? — устало спросил он. — Даже с зачатками универсиографии не знаком? Энгах нашелся, тля…

— Ну так просвети меня.

— А я тебе что, учитель? — высокомерно процедил Джемулан. — Делать мне больше нечего, всяких полудурков просвещать.

— А ты бесстрашный, — беззлобно сказал я, отрезая кусочек камбалы собственным когтем. — Не боишься, что я тебя на винегрет порежу?

— Видишь ли, в чем дело, странный уродец… — внимательно посмотрел на меня сид. — Мне довольно скучно быть при тебе куратором. Поэтому я буду искренне рад, если ты на меня нападешь. В этом случае я смогу быстренько тебя убить и со спокойным сердцем заняться чем-нибудь поинтереснее. Ты меня понимаешь?

— Угу. Предельно ясно.

Про себя я подумал, что еще неизвестно, кто кого. Теперь-то я знаю, чего ждать от этого остроухого, и буду наготове. Если он опять попытается меня скрючить, то узнает, какие хорошие у яцхена рефлексы и как мало времени ему нужно, чтобы убить человека… или сида. Кровь у них течет одинаково.

Но пока что не буду лезть на рожон. Яцхен — зверек добрый и миролюбивый, первым ни на кого не нападает. Что Джемулан хамит и обзывается — плевать, я не обидчивый. Дедушка Торквемада меня тоже называл исключительно «тварью» — ничего ж, не помер. Вон, даже в Библии говорится — блаженны кроткие, ибо они унаследуют землю.

Так что проявим кротость и не будем резать глупого сида на куски.

— Так что там насчет стадии развития? — дружелюбно поинтересовался я. — Мне так-то все равно, но мы же далеко не уедем, если ты так и будешь от меня нос воротить.

Джемулан скривился.

— Или хочешь, я сам тебя доставлю, — предложил я. — Или даже один слетать могу, делов-то.

— Нет. Пока я твой куратор, перемещением занимаюсь я. А ты даже не думай что-нибудь вякнуть — я замечу, учти.

Мне показалось это странным. Он что, боится, что я его затащу в какой-нибудь мир, где яцхену ништяк, а сид сразу сдохнет? В открытый космос, например, или еще куда…

А неплохая мысль, если задуматься…

— Что у вас там уже изобретено? — продолжил расспрашивать Джемулан, шаря в своем «облаке». — Фабричная промышленность есть?

— Давно уже.

— А молекулярный синтез?

— Вот этого нету.

— Конвейер?

— Имеется.

— Терраформирование?

— Нету.

— Вычислительная техника?

— Есть.

— Нанотехнологии?

— Э-э… планируются, — неуверенно ответил я.

— Но широко не распространены?

— Широко точно не распространены.

— Ясно. Роботостроение?

— Есть… хотя не так чтоб очень много.

— Киберпространство?

— Это как в «Матрице», что ли? — не понял я. — Вроде нету пока что… хотя…

— Телекоммуникации?

— Целая куча.

— Биотехнологическая промышленность?

— А это что такое?

— Шестая стадия, — подытожил Джемулан, засовывая руки глубоко в «облако». — Шестая стадия техногенной цивилизации. Вакуумный мир такого типа по соседству только один. Наверное, твой. Земля, говоришь?..

— Земля.

— Есть Земля, — кивнул Джемулан, поминутно сверяясь со своим «справочником». — Земля-2006, правильно?

— Угу.

— Соседние миры: Эйкр, Хорадзима, Лэнг, Похъёла, Лабиринт, Хвитачи, Пустынь, Парифат, Меру, Идавёль, Абзу, Каджети, Девять Небес, Ад, Гугу, Вигинтосферос, Шеол, Тир-Нан-Ог, Йонкрозо, Кальвария, Каф, Кввецоль-Иин, Патала, Ацтлан, Вайкунтха…

— Угу, все правильно, это наши соседи, — подтвердил я. — Хотя про некоторые я впервые слышу.

— Это еще только материальные и полуматериальные миры… — вяло ответил Джемулан.

— А какие еще бывают?

— Энергетические, астральные, полухаотические, недоступные и не поддающиеся четкой классификации. Мы учитываем только такие миры, в которых могут длительное время находиться материальные объекты. Остальные просто пропускаем — а их, кстати, ничуть не меньше, чем материальных. Некоторые даже считают, что гораздо больше… хотя это спорный вопрос.

— Угу.

— Кстати, я где-то уже слышал о твоем мире, — неожиданно заявил Джемулан. — Где же, где же… а, вспомнил. Сестра одно время им интересовалась.

— У тебя есть сестра? — удивился я.

— А почему у меня не может быть сестры? У меня даже две сестры — Бьянка и Орденозия.

— Красивые?

— Это мои сестры, полудурок. Они идеальны.

— Познакомишь?

— Думать забудь. Я всяких уродов к своим сестрам близко не подпускаю.

— Я не урод.

— В зеркало посмотрись.

Надо было обидеться, но чего уж там. Всяким сидам не понять, что истинная красота — в душе. Красота же внешняя хотя и приятна глазу, но ведет к развитию худшего из смертных грехов — гордыни. А значит, стремиться к ней незачем, и коли уж ты уродлив — радуйся этому всем сердцем.

Это меня Торквемада научил, чтобы я не комплексовал.

— Твои сестры тоже энгахи? — спросил я.

— Нет.

— А кто?

— Какое тебе до этого дело?

— Интересно.

— Бьянка владеет музеем искусств, а Орденозия — вот этим рестораном, — неохотно ответил Джемулан.

— А, так вот почему у тебя тут неограниченный кредит… Это она интересовалась моим миром?

— Нет, Бьянка.