Волшебная луна

— Ой, смотри, Хонор! Наша уродка не может выбрать, какую рубашечку взять — похабную или невинно-нежную? — Стейша гадко улыбается. — Мой тебе совет: если не можешь решить, бери похабную. Вернее будет, да к тому же, насколько я знаю Деймена, невинной нежностью его не проймешь.

Я застываю желудок скручивает беспричинная ревность, горло перехватывает. Всего лишь на мгновение — потом я заставляю себя дышать ровно и продолжаю разглядывать вещи на полках. Пусть она не думает, что ее слова задели меня хоть на секунду!

Кроме того, я прекрасно знаю, как все происходило на самом деле, и, к счастью, могу сказать совершенно точно: ничего между ними не было, ни похабства, ни нежностей. Деймен просто делал вид, будто Стейша ему нравится, назло мне. И все-таки мне до сих пор противно думать об этом, хоть там и было одно притворство.

— Да ладно, пойдем! Она все равно не слышит, — говорит Хонор, почесывая себе руку, после чего принимается в сотый раз проверять, не ответил ли Крейг на ее смску.

Но Стейшу не сдвинешь — она так легко не сдастся. Как же, такое развлечение!

— Слышит, слышит, — уверенно усмехается краешком губ. — Ты не смотри, что она в наушниках. Слышит не только, что мы говорим, а даже — что думаем. Эвер у нас не просто уродка, она еще и ведьма!

Отворачиваюсь и перехожу к другим полкам. Рассматриваю лифчики и корсеты, а про себя твержу: «Не обращай внимания, не обращай внимания! Притворись, что ничего не замечаешь — ей надоест, и она уйдет»

Не тут-то было. Стейша дергает меня за руку.

— Давай, не стесняйся, покажи Хонор, какое ты чудо природы!

Стейша уставилась прямо мне в глаза, от нее бьет поток злой темной энергии, а руку она мне стиснула так, что большой и указательный пальцы почти сомкнулись на моем запястье. Я понимаю, что она меня провоцирует. Стейша знает, на что я способна, после того случая в школьном коридоре, когда я потеряла терпение и не сдержалась. Только тогда Стейша меня доводила не нарочно — она ведь не знала, что может случиться.

Хонор переминается с ноги на ногу и ноет:

— Стейша, ну брось! Пойдем отсюда. Ску-у-учно. Стейша не слушает, еще сильнее сжимает мою руку вонзая ногти в тело, и шипит:

— Ну давай, скажи ей, что ты видишь!

Я закрываю глаза. Все внутренности скрутились узлом, а в голове, как в прошлый раз, теснятся образы: Стейша карабкается к успеху, прокладывая себе путь зубами и когтями, топча всех, кто попался на пути… В том числе и Хонор. Особенно Хонор, которая даже не смеет дать сдачи, так боится стать непопулярной,…

Я могла бы ей рассказать, какая у нее на самом деле подруга… Могла бы оторвать от себя Стейшу и швырнуть через всю комнату, так, чтобы пробила головой оконное стекло…

Но я не смею. В прошлый раз, когда я дала себе волю и высказала Стейше все, что знаю о ее мерзостях, это оказалось колоссальной ошибкой. Теперь мне еще больше приходится скрывать тайны — ведь они не только мои, но и Деймена.

Стейша смеется, а я изо всех сил уговариваю себя сохранять спокойствие. Напоминаю себе: казаться слабой — это нормально, страшнее поддаться слабости. Я обязана притворяться нормальной, делать вид, что ничего не понимаю, и пусть Стейша радуется, воображая, что победила.

Хонор морщится, глядя на часы — ей хочется уйти. Я уже собираюсь выдернуть руку и, может быть, совершенно случайно при этом смазать Стейше по физиономии как вдруг вижу нечто настолько ужасное, настолько отвратительное, что, шарахнувшись, опрокидываю всю стойку с нижним бельем.

Лифчики, трусики и прочие причиндалы кучей валятся на пол, а я приземляюсь сверху, словно вишенка на пирожное.

— Ой, мамочки! — визжит Стейша, ухватившись за Хонор. Они обе надо мной потешаются. — Вот припадочная!

Стейша вытаскивает мобильник, чтобы заснять все происходящее на видео. Подходит поближе и с удовольствием снимает, как я барахтаюсь, пытаясь сбросить красный кружевной поясок с резинками, обвившийся вокруг шеи.

— Давай, шустрей поднимайся и приводи все в порядок, а то ведь, знаешь, придется платить за испорченный товар!

Продавщица появляется как раз, когда я вскакиваю на ноги. Стейша и Хонор удирают. У самой двери Стейша оглядывается через плечо.

— Имей в виду, я за тобой слежу, Эвер! Я тебя в покое не оставлю!

Глава 10

Почувствовав, что машина Деймена свернула на нашу улицу, я — в который уже раз — бросаюсь к зеркалу, спешно поправляю одежду, убеждаюсь, что все детали — платье, лифчик, новые трусики — находятся на своих местах и, надеюсь, там и останутся… По крайней мере, до тех пор, пока не придет время все это снять.

После того, как мы с продавщицей разобрали и заново развесили упавшие вещи, она помогла мне выбрать очаровательный комплект — лифчик и трусики, не из хлопка, не слишком непристойные и в то же время ничего, по сути, не прикрывающие… Как я понимаю, именно это и требуется. Затем я отправилась в бутик фирмы «Нордстром» и там купила очень красивое зеленое платье и к нему — чудные босоножки. По дороге домой я еще забежала сделать маникюр и педикюр, чего со мной не случалось… да, наверное, с самой аварии, навсегда оборвавшей мою прежнюю жизнь — ту, в которой я была хорошенькой девочкой и пользовалась успехом, вроде Стейши.

Только на самом деле я никогда не была такой, как Стейша.

То есть, может, я и пользовалась успехом, и, как она, выступала в команде болельщиц, но я не была стервой.

— О чем задумалась? — спрашивает Деймен.

Поскольку Сабины нет дома, он сам открыл дверь и сразу поднялся ко мне.

Я не могу отвести от него глаз. Вот он прислонился к дверному косяку, стоит и улыбается. Я рассматриваю его всегдашнюю одежду: черные джинсы, темную рубашку, куртку, черные байкерские сапоги — и мое сердце делает перебой.

— О прошедших четырех столетиях, — отвечаю я и внутренне сжимаюсь, потому что его глаза мучительно темнеют. — Я не в том смысле! — Тороплюсь объяснить, чтобы он не решил, будто я опять страдаю из-за прошлого. — Просто я подумала: мы столько веков уже вместе и еще ни разу… ну…

Деймен выгибает бровь, а на губах у него играет улыбка.

— В общем, я рада, что эти четыре столетия закончились, — шепчу я.

Деймен подходит ближе, обнимает меня за талию и притягивает к себе. Мой взгляд скользит по резким чертам его лица, впивает его всего — темные глаза, гладкую кожу, неотразимый рот…

— Я тоже рад, — говорит Деймен, дразня меня смеющимся взглядом. — Нет, поправка — больше, чем рад. Я в полном восторге. — Он улыбается и тут же сдвигает брови. — Нет, все равно не то. Нужно придумать новое слово. — Он смеется, а потом шепчет, склонившись к моему уху: — Ты сегодня такая красивая — как никогда. Я хочу, чтобы все у нас было идеально. Не хуже, чем ты мечтала. Надеюсь, что не разочарую тебя.

Я отодвигаюсь, чтобы посмотреть ему в лицо. И как он только мог подумать? Это я все время беспокоюсь, как бы его не разочаровать!

Он за подбородок приподнимает мое лицо, и в конце концов наши губы встречаются. Я целую Деймена с таким жаром, что он сам отодвигается со словами:

— Может, лучше поедем прямо в «Монтедж»?

— Ладно, — шепчу я, ища губами его губы.

И тут же начинаю жалеть о своей выходке, потому что Деймен отстраняется и я вижу в его глазах надежду.

— Да только нельзя — Майлз меня убьет, если я не приду на премьеру.

Я улыбаюсь и жду ответной улыбки.

А он не улыбается. Наоборот, смотрит на меня так серьезно и напряженно, что становится ясно: я слишком близко подошла к правде. Каждый раз моя жизнь заканчивалась в эту ночь — ночь, которую мы собирались провести вместе. И хоть я не помню подробностей, Деймен, как видно, помнит.

Правда, на его побледневшее лицо тут же возвращаются краски, и он берет меня за руку.

— К счастью, ты уже не убиваема, так что нас ничто не может разлучить.