Страница 9 из 18
— Слушай, я без сил…
— Да, ты поздно ушла с работы. В девять сорок пять. Я говорил с твоим боссом. Дик сказал, ты все еще сидела за своим столом, когда он пошел к «Чарли». Ты шла домой, так? Вдоль по Трейд. Точно так же, как, могу поспорить, делаешь это каждую ночь. И ты была одна. Некоторое время.
Бет сглотнула, когда тихий звук заставил ее кинуть взгляд на стеклянную раздвижную дверь. Бу снова начал шагать и мяукать, его глаза устремились во мрак.
— Так теперь ты мне расскажешь, что случилось на пересечении Трейд и Десятой? — Его взгляд стал мягче.
— Откуда ты знаешь…
— Просто расскажи мне. И обещаю, я позабочусь, чтобы ублюдок получил сполна.
Роф стоял в ночной тиши, уставившись на фигуру дочери Дариуса. Для человеческой женщины она была высокой, а ее волосы — темными, но это все, что могли сказать ему глаза. Он вдохнул, но не смог уловить ее аромат. Двери и окна ее квартиры были закрыты, а ветер, веющий с запада, нес фруктовый запах гниющих отбросов.
Однако через закрытую дверь до него доносился приглушенный звук ее голоса. Она с кем-то разговаривала. С мужчиной, которому, очевидно, не доверяла или которого не любила, потому что ее слова были отрывисто коротки.
— Я облегчу это для тебя настолько, насколько смогу, — говорил парень.
Роф наблюдал, как девушка подошла к стеклянной двери и глянула наружу. Она смотрела прямо на него, но он знал, она его не видит. Вампир стоял глубоко укутавшись в тени.
Она открыла дверь и высунула наружу голову, одновременно заблокировав ногой проём, чтобы не дать ускользнуть коту.
Когда до Рофа донесся ее аромат, у него перехватило дыхание. Она пахла воистину прекрасно. Как благоухающий цветок. Или, может, как цветущие по ночам розы. Он втянул побольше воздуха в легкие и закрыл глаза, когда его тело среагировало, а кровь забурлила. Дариус был прав, она приближалась к своему Переходу. Он чувствовал на ней этот запах. Полукровка или нет, но ей придется пройти изменение.
Она повесила москитную сетку и обернулась к мужчине. С открытой дверью ее голос слышался намного яснее, и Рофу нравилось его хрипловатое звучание.
— Они пересекли улицу и подошли ко мне. Их было двое. Тот, что повыше затянул меня в переулок и…
Роф весь обратился в слух.
— Я пыталась вырваться. На самом деле пыталась. Но он был крупнее меня, а потом его друг зажал мне руки, — ее дыхание стало прерывистым. — Он сказал, что отрежет мне язык, если я закричу, и я подумала, он собирается меня убить, действительно подумала. Затем он разорвал мне блузку и сдвинул вверх мой бюстгальтер. Я была в шаге от… но освободилась и убежала. У него были голубые глаза, каштановые волосы, и серьга: квадратный ограненный алмаз в левом ухе. Он был одет в темно-синюю рубашку-поло и шорты цвета хаки. Я не рассмотрела его ботинки. Его дружок был светловолосым, с короткой стрижкой, никаких сережек, одет в белую футболку с названием той местной группы «Tomato Eater».
Мужчина поднялся и подошел к ней. Он обнял ее и попытался прижать к груди, но она отдернулась и отошла от него подальше.
— Ты правда думаешь, что сможешь достать его? — произнесла она.
Мужчина кивнул.
— Да. Правда.
Батч покинул квартиру Бет Рэндалл в поганом настроении.
Он не любил ту часть своей работы, где приходилось видеть женщин с разбитыми лицами. А в случае Бет это казалось особенно возмутительным, так как он некоторое время был знаком с ней и даже находил ее привлекательной. Тот факт, что она была необычайно красивой женщиной, не делал это более вопиющим. Но ее опухшая губа и синяки вокруг горла были кричащими дефектами в противоположность совершенству ее черт.
Бет Рэндалл была просто великолепна. У нее были длинные густые черные волосы, невозможно ярко-синие глаза, кожа, как светлые сливки, рот, словно созданный для мужских поцелуев. И потрясающая фигура. Длинные ноги, узкая талия, идеальных пропорций грудь.
Все мужчины в участке были поголовно влюблены в нее, и Батч отдавал ей должное: она никогда не пользовалась своей привлекательностью, чтобы вытянуть из мальчиков закрытую информацию. И во всем сохраняла профессионализм. Бет никогда ни с кем из них не встречалась, несмотря на то, что большинство пожертвовали бы своим левым яичком, лишь бы подержать ее за руку.
Одно было бесспорно: выбрав ее, нападавший совершил ужасную ошибку. Вся полиция начнет охотиться на этого идиота, как только выяснится, кто он.
А уж Батч позаботится об этом.
Он сел в свою служебную машину и поехал к Больничному комплексу Святого Франциска, располагавшемуся на противоположной стороне города. Припарковался у обочины перед отделением неотложной помощи и пошел внутрь.
Охранник у вращающейся двери улыбнулся ему.
— Направляетесь в морг, детектив?
— Не-а. Просто навещаю друга.
Мужчина кивнул, пропуская его.
Батч прошел мимо приемного покоя отделения неотложной помощи с его пластиковыми растениями, истрепанными журналами и беспокоящимися людьми. Толкнув двойную дверь, он окунулся в стерильную белую больничную обстановку. Идя к столу сортировки больных, он кивал медсестрам и докторам, которых знал.
— Эй, Дуг, ты знаешь того парня, которого мы привезли со сломанным носом?
Лечащий врач поднял взгляд от медкарты, которую читал.
— Да, его скоро выпишут. Он в заднем крыле, палата двадцать восемь, — терапевт негромко рассмеялся. — Я тебе скажу, нос — наименьшая из его проблем. Какое-то время ему не взять низких нот.
— Спасибо, приятель. Между прочим, как жена?
— Хорошо. Ожидает со дня на день.
— Сообщи мне, как все пройдет.
Батч направился в заднее крыло. Перед тем, как зайти в палату двадцать восемь, он с обеих сторон оглядел коридор. Все было тихо. Ни медперсонала поблизости, ни посетителей, ни пациентов.
Он открыл дверь и просунул голову внутрь.
Билли Риддл, лежа в кровати, поднял глаза. У него под носом была примотана белая повязка, будто удерживая его мозги внутри.
— Как дела, офицер? Нашли того парня, что меня избил? Меня собираются выписывать, и я чувствовал бы себя лучше, зная, что вы держите его под стражей.
Батч закрыл дверь и бесшумно защелкнул дверной замок.
Улыбаясь, он пересек палату, не отрывая взгляда от драгоценного камня квадратной формы в левом ухе парня.
— Как нос, малыш Билли?
— Хорошо. И медсестричка тут — просто пальчики оближешь.
Батч схватил ублюдка за отвороты синей рубашки-поло и вздернул на ноги. Затем так сильно швырнул напавшего на Бет об стену, что приборы позади кровати затряслись.
Батч придвинул к нему лицо так близко, что они могли бы поцеловаться.
— Развлекся сегодня?
Широко распахнутые синие глаза встретились с его.
— О чем вы говорите…
Батч вновь ему врезал.
— Тебя опознали. Женщина, которую ты пытался изнасиловать.
— Это был не я!
— Черта с два не ты. А учитывая твою маленькую угрозу о ее языке и твоем ноже, у меня уже имеется достаточно оснований, чтобы послать тебя в Даннемору[29]. У тебя раньше был бойфренд, Билли? Могу поспорить, ты будешь пользоваться популярностью. Такой миленький белый мальчик.
Парень сделался бледнее стены.
— Я ее не трогал!
— Как мерзко, Билли. Если будешь со мной честен и скажешь, где твой приятель, сможешь сам отсюда выйти. В противном случае я доставлю тебя в участок на носилках.
Билли, казалось, мгновение обдумывал сделку. А потом слова поспешно полились с его губ.
— Она хотела этого! Она сама меня просила…
Батч поднял колено и прижал его к промежности Билли. Воздух прорезал пронзительный визг.
— Так это поэтому тебе теперь придется мочиться сидя всю следующую неделю?
Когда подонок начал что-то лепетать, Батч отпустил его и стал наблюдать, как он скатывается на пол. Хныканье стало еще громче, когда Билли заметил доставаемые наручники.
29
Даннемора (Da