Страница 77 из 100
Его язык снова прикоснулся к ней, лаская, и Зейдист застонал. Она прикусила губу, удерживая себя от крика, и, вращая бедрами, вцепилась в его голову.
— О, хозяин, прощу прощения. Я думал, вы в тренировочном центре…
— Потом, Фритц.
— О, конечно. Как долго вы…
Оставшуюся часть фразы поглотило эротичное рычание Зейдиста, объяснившее Фритцу все необходимое. И, вероятно, немного больше.
— О… Боже мой. Простите меня, хозяин. Я не вернусь за ее вещами, пока… не увижу вас.
Язык Зейдист продолжал двигаться, руки вцепились в ее бедра. Он не отступал ни на секунду, шепча горячие, сексуальные слова, обдувая дыханием ее тайную плоть. Она толкнулась навстречу его рту, выгнулась. Он был таким диким, таким жадным… Она разлетелась на мелкие кусочки. Не отрываясь, он дразнил ее дальше, пытаясь продлить оргазм, словно не хотел, чтобы тот затухал.
Тишина, наступившая позже, охладила ее. Его рот, наконец, освободил ее плоть. Он приподнялся, вытирая губы рукой. Посмотрев на нее, он лизнул ладонь, собирая остатки того, что стер со своего лица.
— Ты ведь собираешься остановиться сейчас, не так ли? — Грубо спросила она.
— Я говорил. Я пришел сюда не ради секса. Я хотел только этого. Я хотел почувствовать тебя последний раз.
— Эгоистичный ублюдок.
Какая ирония — называть его так за то, что он не трахнул ее. Боже… это было просто ужасно.
Когда она потянулась за джинсами, из глубины его горла вырвался низкий звук.
— Я бы пошел на убийство, ради того, чтобы оказаться в тебе в эту секунду.
— Катись в ад, Зейдист. Убирайся туда в эту самую секу…
Он двигался быстро как удар молнии, повалив ее на кровать, прижимая ее к матрасу своим тяжелым телом.
— Я и так в аду, — прошипел он, прижимаясь к ней бедрами. Он потерся о ее промежность, а потом его огромная эрекция толкнулась в то самое теплое местечко, где только что был его рот. Чертыхнувшись, он отпрянул назад, расстегнул кожаные штаны… и вошел в нее, растягивая так сильно, что почти причинял боль. Она вскрикнула от ярости его проникновения, но подняла бедра еще выше, чтобы он мог войти глубже.
Зейдист, схватившись за ее колени, завел ее ноги дальше, сгибая ее под собой, продолжая двигаться, не щадя ни себя, ни ее. Она вонзила клыки в его шею, почувствовав вкус крови, окончательно потеряв себя в яростном ритме его толчков. Так она и представляла себе секс с ним. Агрессивный, жесткий, дикий… безумный. Когда она снова достигла вершины, он, зарычав, кончил, изливаясь в нее. Горячий поток наполнил тело, потом брызнул на бедра, когда он не прекратил движений.
Рухнув, наконец, на нее, он освободил ее ноги и тяжело задышал в шею.
— О, Боже… Я не собирался этого делать, — в конце концов сказал он.
— Я более чем уверена. — Она оттолкнула его и села. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой усталой. — Мне нужно встретиться с братом. Я хочу, чтобы ты ушел.
Он издал глухой, полный боли звук. Потом протянул ей брюки, хотя из собственных рук не выпускал. Он долго смотрел на нее, а она, как полная дура, ждала слов, которые так хотела услышать: «Прости, что причинил тебе боль. Я люблю тебя. Не уходи».
Через секунду он отпустил, наконец, джинсы, поднялся, привел себя в порядок, застегивая ширинку. Он пошел к двери, двигаясь со свойственным ему смертоносным изяществом. Он обернулся, и она вдруг поняла, что он был полностью одет, пока они занимались любовью. И вооружен.
О, ну это ведь был просто секс, так?
Его голос был низким:
— Прости…
— Не смей говорить мне этого сейчас.
— Тогда… Спасибо, Бэлла… за… все. Да, правда. Я… благодарен тебе.
И он ушел.
Джон остался в спортзале, когда его одноклассники рванули к двери, ведущей в раздевалку. Было семь часов вечера, но он мог бы поклясться, что сейчас три утра. Ну и денек. Тренировка началась в полдень, потому что Братство хотело освободиться пораньше, а потом были занятия по тактике и компьютерным технологиям, которые вели два брата — Вишес и Рейдж. После заката приехал Тор, и началось надирание задниц. Трехчасовая тренировка была особенно жесткой. Бег. Джиу-джитсу. Рукопашный бой с оружием, включая первые занятия по нунчакам.
Эти две деревянные палочки, соединенные цепью, стали для Джона настоящим кошмаром, наглядно демонстрируя его слабость и полное отсутствие координации. Но сдаваться он не собирался. Когда остальные ребята пошли в душ, он вернулся в комнату, где хранилось снаряжение, и достал пару этих штук. Он решил, что будет тренироваться до тех пор, пока не приедет автобус, а душ примет дома.
Он начал медленно крутить нунчаки — визжащий звук приносил странное успокоение. Потихоньку увеличивая скорость, он сделал выпад, а потом перебросил их в левую руку. Обратно. Снова и снова, пока пот опять не выступил на его коже. Снова, и снова, и снова…
А потом эта херня врезалась в него. Прямо в голову.
От удара колени его задрожали — с секунду он пытался бороться со слабостью, но потом позволил себе сползти на пол. Обхватив себя руками, он прижал ладонь к левому виску. Звезды. Он совершенно определенно видел звезды.
Полностью поглощенный мерцанием, стоявшим перед глазами, он едва расслышал тихий смех, раздавшийся сзади. Удовольствие, сквозившее в нем, могло принадлежать только одному человеку, но Джону все равно пришлось обернуться. Бросив взгляд из-под прижатой ко лбу ладони, он увидел Лэша, стоявшего в пяти футах от него. Его светлые волосы блестели после душа, одежда была аккуратной, улыбка — холодной.
— Ты полный неудачник.
Джон сосредоточился на тренировочном коврике — его не особо заботило то, что Лэш видел, как он сам заехал себе в голову нунчаком. Парень стал свидетелем всему этому в классе, так что никакого нового унижения Джон не чувствовал.
Господи… Если бы еще к нему вернулось нормальное зрение. Он потряс головой, размял шею… и увидел на мате еще одну пару нунчаков. Лэш бросил их в него?
— Ты никому не нравишься, Джон. Почему бы тебе просто не уйти? Ой, подожди-ка. Тогда ты не сможешь бегать за Братьями. Чем же ты будешь заниматься днями напролет?
Смех парня неожиданно прервался, когда раздалось низкое рычание:
— Не двигайся, блондинчик, можешь только дышать.
Огромная рука появилась в поле зрения Джона, и он взглянул наверх. Над ним возвышался Зейдист. Он был полностью вооружен.
Джон рефлекторно схватился за то, что было перед ним, и Зейдист с легкостью оторвал его от пола.
Его черные глаза превратились в щелки, в них сиял гнев.
— Автобус подъехал, так что иди забери рубашку. Встретимся около раздевалки.
Джон рванул через спортзал, думая, что если такой мужчина, как Зейдист говорит тебе сделать что-то, ты делаешь это с максимальной скоростью. Добравшись до двери, он все же обернулся.
Зейдист схватил Лэша за шею и приподнял над матом так, что ноги парня болтались в воздухе. Воин проговорил ледяным загробным голосом:
— Я видел, как ты уложил его. И я бы убил тебя сразу же, но мне не хочется иметь дела с твоими родителями. Так что послушай меня, мальчик. Если ты еще хоть когда-нибудь сделаешь что-то подобное, я выдавлю тебе глаза и заставлю тебя их сожрать. Ясно?
В ответ рот Лэша задвигался как односторонний клапан.
Воздух входил. Ничего не выходило. А потом он обмочился в штаны.
— Я приму это за согласие.
И Зейдист отпустил его.
Джон не медлил ни минуты. Он понесся в раздевалку, схватил свою сумку и через мгновение был в холле.
Зейдист уже ждал его.
— Пошли.
Джон последовал за братом на подземную парковку, где стоял автобус, по пути раздумывая над тем, как он мог отблагодарить мужчину. Зейдист затормозил перед автобусом и впихнул Джона внутрь. Потом забрался сам.
Все ученики вжались в сидения. Особенно в тот момент, когда Зейдист достал из ножен кинжал.
— Мы сидим здесь, — сказал он, указывая черным лезвием на передние сиденье.