Страница 35 из 100
— Но я…
Он направился к двери.
— Я вернусь перед рассветом. Фритц знает, как найти меня… хм, всех нас.
Покинув ее, Зед прошел по коридору, заставленному статуями, повернул налево и, миновав кабинет Рофа, достиг главной лестницы. Пройдя через площадку, он постучал в третью дверь противоположенного коридора. Ответа не последовало. Он постучал снова.
Он спустился вниз и нашел, что искал, на кухне.
Мэри, возлюбленная Рейджа, чистила картошку. Много картошки. Огромную кучу картошки. Она подняла глаза, и нож в ее руках замер над золотым Айдахо. Она огляделась, словно подумала, что он ищет кого-то другого. Или, возможно, она просто надеялась, что ей не придется остаться с ним наедине.
— Ты можешь ненадолго отложить свои дела? — Спросил он, кивнув на груду картофеля.
— Э-э-э, конечно. Рейдж всегда может съесть что-то другое. Кроме того, у Фритца начнется истерика, когда он узнает, что я собираюсь готовить сама. Что… ммм, что тебе нужно?
— Не мне. Бэлле. Ей сейчас пригодился бы друг.
Мэри положила нож и наполовину очищенную картофелину на стол.
— Я так хочу ее видеть.
— Она в моей комнате.
Зед развернулся, переносясь в мыслях к темным переулкам Колдвелла.
— Зейдист?
Он остановился, взявшись за ручку двери.
— Что?
— Ты очень хорошо заботишься о ней.
Он подумал о крови, которую позволил ей пить. О сексуальном желании, которое испытывал.
— Не особо, — бросил он через плечо.
«Иногда приходится начинать с самого начала», подумал О, пробираясь через лес.
В трех сотнях ярдов от места, где он припарковал грузовик, чаща уступала место широкому лугу. Он остановился, укрывшись за соснами.
На белесом снежном покрывале стоял амбар, переоборудованный в дом, где он впервые нашел свою жену. В свете уходящего дня он словно сошел с полотна Нормана Роквелла[49] или с Холмаркской открытки — прекрасное американское жилище. Только из трубы красного кирпича дымок не шел.
Он достал бинокль и осмотрел окрестности, потом сосредоточился на доме. Следы от автомобильных покрышек и отпечатки ботинок около входной двери навели его на страшную мысль — вдруг амбар продали, и новые владельцы успели занять это место? Но внутри все еще стояла прежняя мебель: он узнал ее с того первого раза, как был здесь.
Он опустил бинокль, оставив его болтаться на шее, и сел на корточки. Он подождет ее здесь. Если она осталась в живых, то должна была вернуться в свой дом… или тот, кто заботился о ней, мог приехать сюда за вещами. Если же она погибла, то кто-то должен был выносить ее шмотки из дома.
Ну, по крайней мере, он надеялся на что-то подобное. Да и других зацепок у него не было: он не знал ни ее имени, ни места проживания ее семьи. Не имел ни малейшего понятия, где она могла находиться. Альтернативой было выйти на улицы и начать расспрашивать о ней гражданских. Учитывая, что других женщин в последнее время никто не похищал, она должна была стать горячей новостью. Только вот это могло занять недели… месяцы. А информация, полученная благодаря технике убеждения, не всегда была надежной.
Нет, наблюдение за домом должно было принести желаемые результаты. Он будет сидеть здесь и ждать до тех пор, пока кто-то не явится и не приведет его к ней. Может быть, здесь даже покажется изуродованный брат — это только облегчит ему работу.
Это было бы идеально.
О опустился на колени, не обращая внимания на холодный ветер.
Боже… Он надеялся, что она осталась жива.
Глава 19
Джон опустил голову вниз и попытался собраться с силами. Раздевалка была наполнена паром, голосами и шлепками мокрых полотенец о голые задницы. Ученики сбросили свои потные доги и принимали душ перед перерывом на ужин и началом следующего занятия в классе.
Все это было совершенно нормальным для группы молодых парней, но Джон однозначно не собирался здесь раздеваться. Несмотря на то, что все они были одинакового сложения, происходящее напоминало школьный кошмар, из которого он выбрался по достижению шестнадцати лет. А сейчас он просто был слишком измучен, чтобы пытаться справится с ним.
По его подсчетом сейчас было около полуночи, хотя ему казалось, что уже четыре часа утра… послезавтрашнего дня. Тренировка прошла ужасно. Никто не был особенно силен, но всем им удавалось справиться с позициями, которые демонстрировали Фьюри и Тор. Черт, некоторые были самыми обычными. Но Джон оказался в заднице. Его ноги двигались слишком медленно, руки все время находились не в том месте и не в то время, и у него начисто отсутствовала координация. Черт, как бы он ни старался, он просто не мог найти точку равновесия. Его тело походило на шевелящийся мешок с водой; он не двигался, а плюхался из стороны в сторону.
— Лучше поторопись, — сказал Блэйлок. — У нас осталось только восемь минут.
Джон посмотрел на дверь в душевую. Краны все еще были включены, но, насколько ему удалось разглядеть, в помещении было пусто. Он снял доги и бандаж[50] и быстро прошел в…
Черт. В углу стоял Лэш. Словно поджидал.
— Привет, здоровяк, — растягивая слова, произнес он. — Ты, и правда, показал нам класс пару раз…
Лэш замолчал и уставился на грудь Джона.
— Ты маленький подлиза, — отрезал он и выскочил из душевой.
Джон посмотрел вниз — на круглый шрам, расположенный на левой стороне груди… тот, с которым он родился. Тор сказал ему, что члены Братства получают такие во время обряда инициации.
Ужас. Теперь ему придется добавить и отметину, полученную при рождении, к разраставшемуся списку вещей, о которых он не хотел бы слышать от своих одноклассников.
Когда он вышел из душа с полотенцем на бедрах, все парни — даже Блэйлок — стояли вместе. Пока они рассматривали его, словно единый бессловесный отряд, он спросил себя, не сбиваются ли вампиры в стаи, как собаки или волки?
Они всё продолжали пялиться на него, и он подумал: «О да. Ответ на этот вопрос: да».
Джон опустил голову и прошел к своему шкафчику, отчаянно желая, чтобы день скорее закончился.
Было около трех часов ночи, когда Фьюри быстро шел по десятой улице по направлению к «ЗироСам». Бутч ждал его снаружи перед стеклянно-металлической дверью клуба, расхаживая как ни в чем не бывало по тротуару, несмотря на стоявший холод.
Он отлично выглядел в своем длинном кашемировом пальто и кепке «Ред Сокс» надвинутой низко на глаза. Неприметно, но хорошо.
— Как дела? — Спросил Бутч, когда их ладони соприкоснулись.
— Ночь прошла зря. Не нашли ни одного лессера. Эй, приятель, спасибо за компанию. Она мне необходима.
— Без проблем.
Бутч еще ниже натянул козырек кепки. Как и Братья, он не особо распространялся о себе в разговорах с посторонними. Работая детективом в уголовном отделе, он засадил пару местных наркодилеров за решетку, так что ему не стоило маячить у публики на глазах.
Внутри клуба гремело раздражающее техно. Аналогичные чувства вызывали и вспыхивающие огни, и человеческие тела. Но у Фьюри были причины для визита. Бутч же старался быть вежливым. Ну, типа того.
— Это местечко такое вычурное, — сказал коп, разглядывая парня, одетого в ярко-розовый костюм свободного покроя. — Я скорее согласился бы на деревенщин и доморощенное пиво, чем на эту эктази-культуру.
Когда они подошли к VIP-зоне, атласная веревка, преграждающая вход, мгновенно опустилась, и они шагнули внутрь.
Фьюри кивнул вышибале, а потом посмотрел на Бутча.
— Я недолго.
— Ты знаешь, где меня искать.
Коп направился к их обычному столу, а Фьюри шагнул вглубь зоны для избранных, остановившись перед двумя маврами, охранявшими дверь частных апартаментов Преподобного.
— Я скажу ему, что вы здесь, — сказал тот, что слева.
49
Норман Роквелл — американский художник и иллюстратор.
50
Бандаж — поддерживающая повязка для мошонки; используется для профилактики спортивной травмы.