«Откровение»

- Почему? - ору я. Ору так, что снова слышу свой голос сквозь сон, и все равно не просыпаюсь. - Почему?

- Потому что так расписаны роли в этой партии, - усмехается призрак, и я начинаю плакать. Слезы душат меня. Они заливают щеки и мгновенно замерзают. Лицо покрывается инеем. Сквозь Сон я чувствую, как холод ползет по шее, подбирается к груди. Мне становится тяжело дышать. Я последний раз всхлипываю и - открываю глаза.

Теперь можно точно сказать, что я сошла с ума: ночь, сон закончился, но я продолжала видеть перед собой Макса.

Глава II МЕРТВАЯ ПУНА

- Здравствуй, Маша! - прошептал Макс мне в волосы.

Мама на кровати глубоко вдохнула. Я испуганно взглянула на Макса, он понимающе кивнул, подхватил меня на руки и вынес на балкон.

- Как у тебя это получилось? - Я чувствовала знакомую прохладу его кожи, вдохнула морозный запах. Как же я по нему скучала! - Это и правда ты? Ты приехал?

- Плачешь?

Ледяной палец коснулся щеки, я вспомнила свой холод во сне. Понятно: Макс пытался меня будить поцелуями, а мне казалось, что слезы превращаются в лед.

- Не надо, - шептали его губы. - Никто не стоит твоих слез. Тем более я.

Хотелось закрыть глаза и слушать его вечно.

- Я тебя так ждала! - Слез больше не было. Я только всхлипнула, снова пряча лицо у него на груди. - Думала, всю ночь спать не буду, а потом… вдруг нарушился сон…

Холодные ладони подняли мое лицо, холодные губы коснулись века, и мне сразу стало легче. Тоска, тревога - все ушло, не оставив о себе даже воспоминания.

- Значит, я пришел вовремя. - Макс снова прижал меня к себе, и я почувствовала, как мне становится хорошо. Ненавижу жару и Африку. Ненавижу солнце. Пускай всегда будет осень, пасмурно и сыро!

Но вокруг была все та же душная южная ночь. Она шумела далеким морем, шелестела листьями пальм, охала сонными звуками.

- Но как… - начала я приходить в себя, - как ты здесь очутился?

- Я шел за луной. - Макс придвинул к себе белый пластмассовый стул, сел, устроив меня на своих коленях. - Солнце идет с востока на запад, и я от него убегал, догоняя луну. Получилась несколько затянувшаяся ночь.

Это надо было как-то представить. Вот Земля. Она вертится. Солнце медленно ползет с меридиана на меридиан, и Макс, прыгая с одной воображаемой линии на другую, мчится вперед.

- А тебе здесь не опасно? - Я глянула в ночь. Сколько времени?

- Мне опасно, когда тебе плохо.

Макс запустил руки мне в волосы, и духота Африки отступила. Я почувствовала себя дома, в своей комнате на двенадцатом этаже. Мне было хорошо и прохладно. Раньше Макс всегда ходил в перчатках. Сейчас он без них, и я впервые ощущаю его холодную ладонь у себя на голове.

- Что тебе приснилось?

Я опустила глаза. Сон оставил неприятное ощущение, и вспоминать его не хотелось.

- Я так скучала… - вместо рассказа начала я. Зачем говорить о сне? Пускай все кошмары останутся в прошлом.

Макс притянул меня к себе.

- Я не мог появиться раньше. Там, в городе, - ОН запнулся, - остались кое-какие дела. Надо было кое-что завершить.

Интересно, как ему все эти пыльные пальмы, соленый воздух? Наверное, жутко. - А что в городе? - ухватилась я за его последние слова.

- Пока все спокойно, - как-то странно сказал он, словно сквозь зубы.

- Все? - переспросила я.

Почему он отводит глаза? Откуда такая отрешенность во взгляде?

- Возникли кое-какие сложности. - Макс взял мою руку и развернул ладонью вверх, посмотрел на линии на ней. У него были бледные тонкие пальцы. Сквозь прозрачную кожу виднелись фиолетовые жилки. Синеватые ногти аккуратно обработаны и блестели, словно их отполировали. Кожа руки была гладкая, без морщинок и складочек. - Хм, ты, оказывается, фантазерка, - пробормотал он, - смотри, как развит у тебя холм Луны. - Он показал на нижнюю часть ладони с противоположной стороны от большого пальца. - А линия жизни у тебя ровная и четкая. Ты долго проживешь…

- Макс! - Я склонилась, чтобы заглянуть в его опущенные глаза.

Он поджал губы, улыбнулся. Нет, ни о каких сложностях, возникших в городе, говорить он не будет. Скорее два часа посвятит разгадыванию ли- ний на моей ладони, чем за пять минут все мне скажет. Я уже открыла рот, чтобы потребовать объяснений, ведь я могла помочь, я уже однажды помогла… Но он опередил меня:

- Никогда не был в Африке. Здесь так жарко, и будто воздуха не хватает. Как ты здесь можешь находиться?

- Да, очень жарко, - кивнула я, чувствуя себя вдруг немножко вампиром. - И еще кошмары начали сниться… Наверное, от духоты. - Я осторожно посмотрела на любимого.

Он должен был кивнуть или сказать «да», но не делал ни того, ни другого. Смотрел на пальмы и молчал.

- Почему ты по телефону сказал, что это был не сон? - Я откинулась, готовая вот-вот соскользнуть с его колен, но он удержал меня. - А сейчас мне приснилось, что мы с тобой дрались на саблях и я тебя убила!

- Canaille, - прошептал Макс, закрывая глаза.

Мне оставалось только смотреть на него. Голова внезапно оказалась пустой. Я ничего не понимала. Почему он так реагирует? Почему ничего не рассказывает? Хотелось засыпать его вопросами, но слова путались. Их надо было как-то так собрать, чтобы получился единственно верный вопрос. Вопрос, на который нельзя не ответить. Но ничего не получалось - слова разлетались испуганными бабочками. Оставалось только то, что я люблю его, и все сделаю, чтобы ему было хорошо. Следом приходило понимание - ему хорошо, значит, хорошо и мне. Это так просто. Это так легко.

Макс вслушивался в живую тишину ночи. Ру-

ки его были напряжены, я видела, как под фут- Щ болкой напряглись мышцы. Х: - Давай куда-нибудь пойдем отсюда? - вдруг г, щ» едложил он.

- На море! - не задумываясь, воскликнула я и,; смутилась. - А тебе можно на море? Ты потом

еще задержишься, или тебе надо уходить?

- Verdammt! (Проклятье! (нем.) - негромко выругался Макс, поднимаясь и ставя меня на пол. Ступни встретились с холодной плиткой на полу балкона.

Как я могла забыть? Выгляжу ужасно! Босиком, на мне старая вытянутая футболка, голова лохматая - придя с пляжа, я ее не вымыла…

- Я только переоденусь! - заторопилась я.

- Не надо. У нас немного времени.

- Ты уходишь? - испугалась я.

II Макс застыл, закрыв глаза, и я решила, что сейчас услышу смертельное «да».

- Не говори, не говори, - потянулась я к нему. - Может быть, сегодня не будет солнца. Может быть, сегодня пойдет дождь!

- Маша, не в том дело, - качнул головой Макс, обнимая меня за плечи. - Это действительно были не совсем сны.

Он обхватил меня сильнее и прыгнул через перила. Мы взвились в воздух, а потом теплый ветер ударил мне в лицо. Я легко могла представить, где Щ мы бежим - по дорожкам, выложенным плитками, мимо детской площадки, ресторана, мимо ярких цветов…

Ночь надвигалась на нас темной громадой моря. Макс осторожно поставил меня на ноги около Г воды. Бриз шелестел волной и будто перебирал в своих пальцах мелкий песок. Изрезанная лунная дорожка струилась по водной глади, утекая за горизонт.

- Не сны? - Вопрос застыл у меня на языке, еще когда мы стояли на балконе, и теперь я его просто отпустила. - Но я видела тебя! И ты был такой, как сейчас!

- Да, но… - Макс еще держал меня сильно-сильно, и мне передавалось размеренное биение его сердца. Удар за ударом. Медленно-медленно. И мое сердце, подстраиваясь под его ритм, успокаивалось.

- Вчера ты пришел, - шептала я в его голубые глаза, - сел на кровать, поцеловал. Как сейчас! - Мне не было стыдно, что я говорю это, ведь поцелуй был точно такой же, как тот, который Макс подарил мне только что. - Все происходило как наяву.

- Не я… к тебе приходил не я. - Макс говорил медленно, словно ему было тяжело говорить. - Но кое-кто хотел, чтобы ты думала, что это я!

- Что это значит?

Он смотрел на низкую луну. Еще недавно полная, сейчас она кособочила, норовя завалиться налево. Я не понимала его молчания. Я боялась недоговоренностей, пауз между словами.