Роковой поцелуй

— Как дела?

Он не пошевелился, продолжая снизу вверх смотреть на нее. Анна всей спиной почувствовала приближение Грейли, прежде чем услышала его шепот:

— Ричард не говорит

Анна встала на колени перед мальчиком.

— Ты заговоришь, когда будет что сказать, верно? — Она протянула было руку, чтобы убрать с его лба непослушную прядку волос, но он протестующе дернул головой.

Анна улыбнулась.

— По крайней мере ты способен думать. А я буду знать на будущее, что ты не любишь, когда трогают твои волосы. — И ей показалось, что в его глазах мелькнуло одобрение.

Встав и отряхнув колени, она повернулась к очередному ребенку, плотной девочке шести-семи лет, со спутанными вьющимися волосами, одетой в рваное платье с пятнами от травы.

— Как поживаешь?

Девочка вытерла нос грязным рукавом.

— Я — дева Мариан. Анна подавила улыбку.

— Как поживаешь, дева Мариан? Когда я была маленькой, я тоже любила рассказы про Робин Гуда.

Дева Мариан покосилась на братьев и сестер, которые смотрели на нее. Это, видимо, придало ей храбрости, и она выпалила:

— Десфорд сделал мне лук и стрелы!

— Как это любезно с его стороны! А у меня не было брата, поэтому я сама себе сделала лук и стрелы из ручки от метлы и куска бечевы и притворялась, что стреляю. Ты мне нравишься.

— Я победила Десфорда! — похвасталась Мариан.

— Вот еще! — запальчиво выкрикнул Десфорд. — Если бы Лиза не лезла под руку, я бы попал в яблочко.

— Да Лизы там и в помине не было! — хлопнула себя по бедрам Мариан. — Я попала ближе к центру, чем ты. Поэтому я победила!

Бойкая девочка явно не давала спуску своему брату-задире. «Вот оно, слабое звено», — с удовольствием отметила Анна.

Она подошла к последней девочке, совсем маленькой, с ниспадающими на лоб и плечи коричневыми волосами и с обрамленными густыми ресницами голубыми глазами, неподвижно глядящими на нее. В одной руке малышка держала однорукую куклу, посасывая палец другой руки.

— Это мое несчастье, — с грубоватой лаской сказал граф, и дитя, ничуть не смущаясь, улыбнулось ему. Его лицо смягчилось, и он взъерошил ей волосы. — Дьявольское отродье, хотя и выглядит ангелочком.

— Я все сделала! — похвасталась девочка, тыча себя пальцем в грудь. — Я сама!

— Да, я знаю, — с напускной серьезностью сообщил Грей-ли и, поймав вопросительный взгляд Анны, пояснил: — Согласно Десфорду и иже с ним, весь этот кавардак в доме — дело рук мисс Селены.

— Даже лягушки? — Анна взглянула на нее.

— Я их поймала! Своими руками! Фраза показалась Анне заученной.

— Как смело! Лично я не люблю лягушек. — Анна наклонилась к девочке. — Хорошо, что они не кусаются.

У Селены округлились глаза, и она посмотрела на Десфорда.

— Лягушки не кусаются, — сдвинув брови, ответил тот на немой вопрос.

Селена, похоже, успокоилась. Анна усмехнулась про себя.

— Что, если мы покатаемся вместе? — Она повернулась к Грейли. — Что скажете?

Граф Грейли опешил.

— Дети катаются на пони по вторникам и четвергам. Можете к ним присоединиться в эти же дни.

— Нам хочется покататься сегодня. Правда, дети?

На кислую физиономию графа невозможно было смотреть без смеха.

— Мисс Тракстон!

— Это мой первый день, и, я думаю, совместное катание нам всем пойдет на пользу.

Граф медленно вдохнул и выдохнул.

— Мисс Тракстон!

— Кто это, Грейли? — раздался у дверей пронзительный голос. — Вы что, опять наняли гувернантку не посоветовавшись со мной?

Голос принадлежал полной низкорослой женщине, одетой в траурное платье, с бледным лицом и волосами, окрашенными в неестественный белый цвет. Она двинулась навстречу, разглядывая Анну своими маленькими голубыми глазками.

— Кто она? И почему она так одета?

С выражением абсолютной покорности судьбе граф возвел глаза к небу.

— Если это новая гувернантка, то почему она в амазонке? Кто разрешил? — кричала женщина, не слушая ответа.

— Леди Патни, позвольте представить вам мисс Трак-стон, — начал граф.

— Тракстон?! Где-то я уже слышала это имя. Но оно мне ни о чем не говорит!

— Разумеется, не могли не слышать, — терпеливо согласился Грейли. — В Бате это очень влиятельная семья. Мисс Тракстон — лучшая во всей Англии гувернантка.

Анна готова была поклясться, что леди Патни узнала ее, но не подала виду.

— Надеюсь, она продержится дольше других, — процедила леди Патни и, бесцеремонно повернувшись к ней спиной, заговорила с детьми: — Вот вы где, сладкие мои. Бабушка только что приехала из города и привезла вам конфет. Ну пойдемте же, я угощу вас.

— Дорогая Эвелина, — строго сказал граф, — не пичкайте детей сладостями перед обедом. Мы уже обсуждали это.

— Да? — удивилась леди Патни.

— Совершенно излишне портить себе аппетит в каждый ваш приезд, — повысил голос Грейли.

Леди Патни картинно заломила руки, что было предвестием мелодраматичной сцены.

— Бессердечный! Вам бы только шпынять бедных сироток! — Она подтащила к себе Элизабет. — Не бойся, дорогая! Бабушка тебя в обиду не даст.

Происходящее напоминало Анне бездарную пьесу. Грейли, видимо, думал так же.

— Довольно, Эвелина!

— Я всего лишь хотела угостить конфетами детей! — Ее нижняя губа мелко тряслась. — Вы хотите лишить их последней радости?!

Дети выжидающе посмотрели на графа.

— Довольно! — сказал граф.

После сладких речей леди Патни его голос показался резким, даже грубым. Анна поморщилась. Селена едва не заплакала. Лица остальных детей помрачнели. Однако леди Патни была любительницей патетических речей и не собиралась просто так уходить со сцены.

— Я еще не все сказала! Анна откашлялась.

— Милорд, я снова прошу вас, позвольте детям прокатиться сегодня со мной.

Грейли посмотрел мимо нее.

— Дети не готовы!

— А я хочу прокатиться! — Элизабет вырвалась из объятий леди Патни.

— И я! — шагнула следом Мариан.

Граф насупился. Анна наклонилась, накрыла его руку своей и прошептала:

— Свежий воздух пойдет им на пользу.

— А как же расписание?

— Милорд, я поражена вашей пунктуальностью. Раньше вы были более импульсивны.

— Я? — Грейли почти обиделся. «На что она намекает? «

— Лет в тринадцать-четырнадцать.

— Откуда вам знать, каким я был в четырнадцать лет?

— Ваша сестра рассказывала много историй о вас.

— Историй? — оживилась Селена. — Я люблю страшные истории.

— И я, — подхватила Элизабет. Мариан снова вытерла нос рукавом.

— А я смешные.

Анна лукаво посмотрела на графа.

— Есть и смешные. Очень смешные, — лучезарно улыбалась она, наблюдая за мрачнеющим Грейли.

— Некрологи смешнее, — пробурчал вечно недовольный Десфорд.

— Вот видите, никто не хочет слушать ваши россказни, — заявил Грейли.

— И даже о Ма… Как же ее звали? — Анна задумалась, словно припоминая. — Как же ее?.. Ах да! Матильда!

Граф внезапно покраснел как школьник.

— Убью Сару!

— Это ваше дело, — пожала плечами Анна. — Она показывала мне ваши сонеты. Я даже помню особо смешные моменты.

— Кто такая Матильда? — заинтересовалась Элизабет.

— Молочница, давняя знакомая графа Грейли. Румяная, симпатичная молочница.

— Звучит романтично, — удовлетворенно заметила девочка. — Расскажете о ней?

— Матильда не была молочницей, — отрекся граф.

— Как же там говорилось?.. — Анна потерла подбородок. — Сейчас… А, вот! Глаза, яркие, как угольки…

— Мисс Тракстон! — зловеще прошипел Грейли.

— Да, милорд. — Анна едва спрятала улыбку. Сонеты и в самом деле были ужасными, и Грейли это понимал.

— Вы неисправимы.

— Вы меня к этому вынуждаете.

Они смотрели друг другу в глаза. Леди Патни кисло морщилась.

— Кто такая Матильда, Грейли, и почему вы не хотите, чтобы дети знали об этом?

— Не было никакой Матильды. Не было и нет. Это очередная выдумка мисс Тракстон. Мне не следовало позволять вам это. — Он взглянул на Анну, затем перевел взгляд на леди Патни. — Но придется.