Страница 28 из 43
— Держись за меня, да покрепче. И ничего не бойся. Мы полетим в Бенден через Промежуток. Будет темно и холодно, но помни — я рядом. Спасена! А ведь она уже совсем отчаялась! — Менолли была так потрясена, что лишилась дара речи.
А коричневый дракон уже стремительно шагнул к краю обрыва, ринулся вниз и, раскинув крылья, взмыл в вышину. Менолли прижало к кожаной куртке спасителя, дыхание перехватило. Краем глаза она увидела своих файров, тщетно пытающихся не отставать, — и тут дракон нырнул в Промежуток.
Пот застыл у нее на лице, невыносимый холод сковал тело, заледенил ободранные ступни. Менолли почувствовала: еще миг — и она задохнется. Девочка судорожно ухватилась за плечи всадника — и не почувствовала ни его ни дракона под собой!
И тут крошечной частью рассудка, устоявшей перед леденящим ужасом, девочка поняла истинный смысл учебной баллады. Его подсказал пережитый страх.
Мгновение — и все вернулось: зрение, слух, осязание, дыхание. Они спускались с умопомрачительной высоты, плавно кружа над Вейром Бенден. Как ни велик был Полукруглый, эта обитель драконов и всадников оказалась несравнимо больше. Даже необъятная гавань морского холда свободно уместилась бы в чаше огромного Вейра.
Пока дракон снижался, Менолли успела разглядеть огромные Звездные камни и знаменитый Глаз-камень, предсказывающий время, когда Алая Звезда начинает свое роковое Прохождение. Рядом со скалами она увидела сторожевого дракона, услышала, как он приветственно затрубил, встречая собрата. В горле коричневого раздался гулкий рокот — он ответил на приветствие. Когда они спустились еще ниже, девочка заметила на дне чаши Вейра нескольких драконов, а рядом — группу людей. Вот и ступени, ведущие в покои королевы, а поодаль — зияющий вход на Площадку Рождений. Да, Бенден оказался еще огромнее, чем она ожидала. Коричневый приземлился неподалеку от других драконов, и Менолли поняла: они получили ожоги в бою с Нитями и теперь их раны врачуют. Наполовину сложив крылья, коричневый изогнул шею и выжидательно взглянул на седоков. — Можешь ослабить свою мертвую хватку, парень, — добродушно усмехнувшись, сказал коричневый всадник, расстегивая боевую упряжь. Сбивчиво извиняясь, Менолли убрала руки. — Как мне вас благодарить — если бы не вы, меня бы накрыли Нити.
— Кто же выпустил тебя из холда перед самым Падением?
— Нужно было наловить клешнезубов, мы вышли еще на рассвете.
Кажется, всадник удовольствовался этим торопливым объяснением, но если он захочет узнать подробности… Менолли никак не могла припомнить название ближайшего к Полукруглому холда со стороны Нерата. — Слезай, парень. Мне пора догонять свое Крыло.
Вот уже второй раз, как он называет ее парнем!
— А ты здорово бегаешь! Не собираешься стать скороходом в своем холде? — Коричневый всадник подтолкнул Менолли вперед, и она съехала с плеча дракона, как с горки. Но едва ноги коснулись земли, как она чуть не лишилась сознания от боли и вцепилась в переднюю лапу дракона, чтобы не упасть. Он ткнулся носом ей в плечо и что-то сочувственно прогудел. — Брант говорит, что ты ранен? — всадник соскочил следом за ней.
— Не могу ступить на ноги! — Сгоряча Менолли и не заметила, что от сапог остался один верх, а ступни изодраны в кровь.
— Вот оно что! Ну-ка погоди… — Он схватил девочку за руку и привычным движением перекинул через плечо. Шагая к входу в Нижние пещеры, всадник велел кому-то принести горшок с холодильным бальзамом. Очнулась Менолли уже на стуле, в ушах громко стучала кровь. Кто-то подставил скамеечку, чтобы она могла положить на нее израненные ноги, а со всех сторон уже сбегались женщины.
— Фелина, Манора! — оглушительно взревел коричневый всадник, — Скорее сюда!
— Нет, вы только взгляните на его ноги — сбиты до живого мяса!
— Послушай, Т'гран, где ты его…
— Увидел, как он старается обогнать Нити неподалеку от Нерата. И, можете себе представить, это ему почти удалось!
— Ценой собственных ног! Манора, пойди-ка сюда на минутку!
— Что сначала — вымыть ему ноги или…
— Нет, сначала дайте ему вашего сока, — предложил Т'гран. — А сапоги придется разрезать.
Кто-то поднес к губам Менолли кружку, уговаривая выпить все до дна. В желудке у нее с утра не было ничего, кроме нескольких листков салата, поэтому сонное зелье подействовало мгновенно, и лица столпившихся вокруг женщин расплылись в тумане.
— Клянусь небом, эти холдеры совсем рехнулись — болтаются невесть где в разгар Падения! — Менолли показалось, что она узнала голос Маноры. — За сегодняшний день это уже второй.
В следующий миг голоса слились в неразличимый гул. Девочке никак не удавалось сладить со зрением. Ей казалось, что она парит на расстоянии вытянутой руки от земли. Но так даже лучше — можно, по крайней мере, не ступать на ноги.
Эльгион, который в это время сидел за столом на противоположной стороне кухни, сначала подумал, что мальчуган потерял сознание от радости — ведь его спасли от верной гибели. Он, как никто другой, мог понять паренька: его тоже заметил всадник, когда молодой арфист, мысленно прощаясь с жизнью, мчался во весь дух по направлению к Полукруглому. Теперь, наевшись до отвала отличного жаркого, отдышавшись и поразмыслив на досуге, Эльгион был вынужден признать свою ошибку — не стоило забредать так далеко от холда перед самым Падением. И уж вовсе ему не хотелось думать о том, какой прием его ожидает по возвращении в Полукруглый. Опять начнут долдонить: позор для холда, позор для холда… А его лепет о том, что он де пошел искать яйца файра, только еще больше разозлит Януса. Даже Алеми, и тот неизвестно что подумает. Эльгион вздохнул и стал смотреть, как женщины несут мальчика к жилым пещерам. Он уже привстал, собираясь предложить свою помощь. И тут впервые в жизни увидел файра — и сразу забыл обо всем.
Причиной тому была маленькая золотая королева. Жалобно крича, она влетела в пещеру, на мгновение неподвижно повисла в воздухе и вдруг исчезла. Через минуту огненная ящерица появилась снова; на этот раз она вела себя спокойнее и, казалось, кого-то искала.
Из жилой пещеры вышла девушка и, увидев файра, протянула руку. Маленькая королева мягко опустилась на нее и стала тереться треугольной головкой о щеку девушки, а та, что-то ласково приговаривая, направилась к выходу.
— Что, арфист, в первый раз увидел файра? — послышался рядом чей-то добродушный голос. Эльгион с трудом сбросил оцепенение и ответил на вопрос женщины, которая подавала ему еду:
— Да, в первый.
В голосе его прозвучало такое сожаление, что женщина понимающе рассмеялась.
— Это Гралл, Ф'норова королева, — пояснила Фелина и неожиданно предложила Эльгиону еще жаркого.
Он вежливо отказался, поскольку и так уже съел две порции — видимо, в Вейре считали, что спасенных лучше всего приводит в чувство обильная еда.
— Мне нужно выяснить, когда я смогу вернуться в Полукруглый. Меня уже наверняка хватились и…
— По этому поводу, арфист, можешь не беспокоиться — боевые Крылья уже дали знать в холд, что ты цел и невредим.
Эльгион рассыпался в благодарностях, однако не мог отделаться от мысли, что Янус будет весьма недоволен случившимся. Нужно будет дать правителю понять, что он выполнял указания Бендена — ведь Янус любил подчеркивать свое послушание Вейру. И все равно Эльгион не спешил возвращаться в Полукруглый. Да он и не мог просить, чтобы его доставили туда немедленно: усталые драконы только что вернулись с поля боя, успешно отразив очередное нашествие Нитей.
Скоро худшие опасения арфиста вновь вернулись, а виною тому был Т'геллан, бронзовый командир Крыла, возглавлявший силы Вейра во время сегодняшнего Падения.
— Я сам передал им, что ты жив, здоров и находишься в полной безопасности, а то они уже собирались отправиться на розыски — небывалый случай для старины Януса.
Эльгион состроил кислую мину.
— Просто им не хочется так быстро менять арфиста.
— Ты не прав. Янус успел тебя оценить и даже ставит выше рыбы — так, во всяком случае, сказал мне Алеми. — Он, наверное, здорово разозлился? — Кто, Янус?