Страница 9 из 9
Но вернёмся к воинственным танцам самцов бойцовой рыбки. Они имеют совершенно то же значение, что и словесная дуэль гомеровских героев или наших альпийских фермеров, которая и по сей день предшествует шумным ссорам в деревенских гостиницах. Цель такой дуэли — запугать противника и одновременно привести себя в состояние бесстрашия. У рыб длительность этих приготовлений, их ритуальный характер и, главным образом, замечательный показ красочного наряда и развёрнутых плавников, имеющие целью запугать, сломить противника, маскируют для непосвящённого всю серьёзность ситуации. Бойцы во всем великолепии своих нарядов кажутся настроенными менее враждебно, чем это есть в действительности: вы так же не склонны приписывать им жестокую отвагу и презрение к смерти, как не связывается в вашем представлении охота за головами почти женственной красоты индонезийских воинов.
Битва бойцовых рыбок нередко оканчивается смертью одного из противников. Если они уже готовы нанести первый удар, то через несколько минут широкие продольные щели будут зиять в их плавниках, которые очень скоро превратятся в лохмотья. Способ нападения бойцовой рыбки, как вообще всех рыб, сражающихся подобным образом, — это, в буквальном смысле, удар шпагой, но никак не кусание. Рыба открывает рот так широко, что все её зубы торчат наружу, и со всей силой, развиваемой её мускулистым телом, с разбегу втыкает их в бок противника. Таранящий удар бойцовой рыбки настолько силён, что если в беспорядке боя одному из противников случится наткнуться на стеклянную стенку аквариума, звук столкновения бывает явственно слышим. Танец самовосхваления может продолжаться часами, но если танцоры перешли к действиям, часто уже через несколько минут один из противников лежит на дне, смертельно раненный.
Бои нашей европейской колюшки сильно отличаются от сражения сиамской бойцовой рыбки. В противоположность последней самец колюшки «накаляется» не только при виде противника или самки, но находится в таком состоянии все время, пока пребывает в окрестностях гнезда, в пределах выбранной им территории. Коренной принцип, лежащий в основе сражений этих рыбок, — «мой дом — моя крепость». Отнимите у самца колюшки гнездо или пересадите его в другой аквариум, и наша рыбка и не подумает о драке, даже если там будет другой самец. Напротив, она сразу станет маленькой и жалкой. Поэтому бои колюшек нельзя использовать для показа, тогда как сиамцы уже сотни лет развлекаются драками бойцовых рыбок. Самец колюшки становится физически способным приходить в состояние возбуждения только после того, как обзаведётся домом. Поэтому практически сражения колюшек можно наблюдать лишь в том случае, если держать двух самцов в большом аквариуме, где у каждого будет своё гнездо.
Воинственный пыл самца колюшки в каждый момент находится в прямо пропорциональной зависимости от близости гнезда. Когда рыбка сидит в гнезде — это беснующаяся фурия, с полным презрением к смерти безрассудно атакующая гораздо более крупного противника, даже человеческую руку. Чем дальше он отплывает от своей «штаб-квартиры», тем меньше его военный задор. Когда два самца вступают в драку, всегда можно предсказать с полной уверенностью, каков будет её исход. Около своего гнезда самый слабый самец всегда будет побеждать самого крупного и сильного. Боевая мощь самца колюшки определяется величиной территории, которую он может держать свободной от соперников. Побеждённый всегда спасается бегством по направлению к дому, а увлечённый своим успехом победитель преследует беглеца далеко во владениях последнего. Чем дальше преследователь уходит от своего дома, тем заметнее убывает его смелость. Беглец, достигнув окрестностей своего гнезда, приобретает новые силы, поворачивается и с удесятерённой яростью бросается на врага. Новая драка всегда оканчивается поражением первоначального победителя — и снова погоня, теперь уже в противоположном направлении. Столкновения чередуются с погоней то в одну, то в другую сторону, и это напоминает движение маятника, достигающего, наконец, равновесия в некоторой точке. Боевые силы сражающихся уравновешиваются как раз на границе их территорий. Тот же самый принцип играет важную роль в жизни многих животных, особенно птиц. Каждый любитель птиц мог наблюдать, как две горихвостки гоняют друг друга таким же точно образом.
Итак, остановившись, наконец, на воображаемой линии, разделяющей их владения, рыбки не решаются напасть друг на друга. Приняв особые угрожающие позы, они то и дело опрокидываются головой вниз. Рыбки проделывают это вновь и вновь, поворачиваются друг к другу боком, и каждый угрожающе выпрямляет спинной шип на той стороне тела, которая обращена к противнику. Все время рыбки касаются ртом дна, и можно подумать, что они заняты поисками пищи. Самец колюшки ведёт себя точно таким же образом в момент постройки гнезда; при столкновении каждый из двух самцов демонстрирует перед противником, так сказать, ритуальную версию этого поведения. Дело в том, что если нечто мешает особи совершить какое-либо инстинктивное действие, вытекающее из данной ситуации, животное часто «находит облегчение» в том, что выполняет другое действие, казалось бы, совершенно не соответствующее обстоятельствам. Так и в этом случае: колюшка, не решаясь напасть на противника, вместо этого производит движения, характерные для периода постройки гнезда. Это явление, имеющее огромный теоретический интерес как с точки зрения физиологии, так и психологии, в сравнительной этологии принято называть смещением действий[22].
В отличие от бойцовой рыбки колюшка не тратит много времени на угрозы до начала драки, она делает это между столкновениями или после них. Колюшки никогда не дерутся до конца, хотя, если исходить из их способа нападения, можно было бы ожидать обратного. Удары и контрудары следуют один за другим с такой быстротой, что взгляд наблюдателя едва способен уследить за ними. Правда, большой спинной шип, имеющий столь зловещий вид, играет подчинённую роль.
В старой литературе об аквариумах встречаются утверждения, что один из сражающихся может пасть мёртвым, проткнутый шипом противника. Очевидно, авторы этих книг никогда не пробовали «проткнуть» колюшку; и мёртвая рыбка будет выскальзывать из-под самого острого скальпеля, прежде чем вам удастся продырявить её прочную шкуру даже в том месте, где она не подкреплена костистым панцирем. Положите колюшку на какую-нибудь мягкую поверхность, которая, конечно, оказывает гораздо большее сопротивление, чем вода, и попробуйте проткнуть рыбку острой иглой. Вы будете удивлены, увидев, сколько силы требуется для этого. Благодаря чрезвычайной прочности своей шкуры колюшка не может получить в бою сколько-нибудь серьёзной раны, да и сами сражения, если их сравнить с драками бойцовых рыб, безвредны до нелепости. Конечно, в ограниченном пространстве аквариума более сильный самец может загонять более слабого до смерти, но если в аналогичные условия поместить кроликов или горлиц, их взаимоотношения могут привести к такому же результату.
Колюшка и бойцовая рыбка ведут себя по-разному и в любви, и в драке, но как родители имеют много общего. У обоих видов не самка, а самец берет на себя устройство гнезда и заботу о молоди. И когда будущий отец ещё только начинает подыскивать себе пару, у него уже готова колыбель для ожидаемых детей. Но здесь сходство кончается и начинаются различия. Колыбель колюшки, как уже упоминалось, лежит «под полом», а у бойцовой рыбки она расположена «над потолком». Иными словами, первая выкапывает небольшую камеру на дне водоёма, а вторая строит гнездо на поверхности воды. Одна употребляет для постройки гнезда волокна растений и особые клейкие выделения почек, другая пользуется только воздухом и своей слюной.
Воздушный замок бойцовой рыбки, как и её ближайших родственников, состоит из маленькой кучки пузырьков воздуха, покрытых прочным слоем слюны. Этот домик очень устойчив и слегка выдаётся над поверхностью воды. Уже в то время когда самец занят постройкой гнезда, он окрашен в великолепные цвета, которые становятся глубокими и радужными в момент появления самки. Самец, подобно молнии, бросается к ней и останавливается, пылая. Если самка готова принять его, она «сообщает» об этом, обретая особую окраску, — на общем коричневом фоне появляются светло-серые вертикальные полосы. С плотно сложенными плавниками она плывёт к самцу, который, трепеща от возбуждения, до предела расправляет плавники и поворачивается к невесте ослепительно сверкающим боком. Б следующий момент кавалер поворачивается в сторону гнезда и плывёт скользящими движениями, грациозно извиваясь всем телом. Манящий характер этих жестов ясен, даже если видишь их впервые. Телодвижения говорят: «Я уплываю от тебя, торопись и догоняй меня!». Между тем самец никогда не плывёт быстро и не уходит далеко; он вскоре останавливается и поджидает самку, которая робко и застенчиво следует за ним по пятам.
22
Смещённые действия (displacement activity) — действия животного, которые, с точки зрения наблюдателя, не соответствуют внешней ситуации. Например, петухи ЕО время драки часто клюют землю, словно собирая корм. Потревоженная около гнезда овсянка перебирает клювом перья, как будто бы приводя их в порядок. Испуганный кулик поворачивает голову назад и прячет клюв в оперение спины, как он делает, погружаясь в сон. На самом деле это ложное клевание, ложная чистка пера, ложный сон. Причину такого рода форм поведения видят в борьбе противоречивых стремлений — дерущийся петух хочет одновременно напасть на соперника и бежать от него. Смещённые действия служат в эволюции материалом для формирования различных брачных и угрожающих церемоний, заменяющих животным речь и язык.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.