Саламандра

— Ну надо же о чем-то подумать, — весело улыбнулась я, пряча в рюкзак флягу. — Буду хранить как зеницу ока, жидкость-то наиценнейшая.

— Иди уже, а то Корн и впрямь уедет, он ждать не любит. — И знахарка бесцеремонно выпихнула меня на улицу.

Корн без меня не уехал. Он терпеливо поджидал, пока мы со Сцинной простимся, и, едва я запрыгнула в телегу, тронул поводья. Лошадка весело потрусила по пустынной безлюдной дороге, но уже во многих окнах зажигался свет, начинали дымить трубы, в сараях подавала голос недоеная скотина. Деревня медленно просыпалась.

До самой околицы мы ехали молча. Я устроилась на душистой охапке соломы, прислонившись спиной к большому сундуку с оружейным заказом, и восторженно смотрела на восход солнца. Огромный огненный шар медленно выползал из-за края земли слева от нас, окрашивая небо всеми цветами желто-оранжевого, пока не взорвался яркой ослепительной вспышкой. Я невольно зажмурилась и поняла, что передо мной открывается целый мир, такой таинственный и восхитительный, полный загадок и удивительных приключений. Мне вдруг стало легко и спокойно. Что может со мной случиться, когда светит такое замечательное солнце, когда вокруг заливаются невидимые птицы, а под ногами стелется бесконечная дорога? Конечно же ничего! Настоящая жизнь только начинается!

Нисколечко не удивившись своему зашкаливающему оптимизму, я прикрыла глаза и со счастливой улыбкой на губах сладко заснула. Мне снились какие-то заоблачные дали, полеты над облаками, невиданные цветы и животные — в общем, экзотикой меня во сне побаловали изрядно. И это было так здорово!

Проснулась я только после полудня, когда солнце стояло высоко над головой и нещадно припекало макушку. Ощущение, честно говоря, не из приятных. Кому понравится, что его медленно, но верно поджаривают? Я потянулась, расправляя затекшие мышцы, и огляделась.

Мы ехали по хорошо наезженной дороге, по обеим сторонам которой поднимался густой труднопроходимый лес. Вот в таком только всякой гадости кровожадной и водиться, неожиданно подумалось мне. Но рассыпанные по обочине нежные разномастные цветочки сразу развеяли все мои страхи. Даже если тут кто и водится, то мне все равно, пусть водится себе на здоровье.

— Выспалась? — спросил Корн, оборачиваясь ко мне через плечо. Интересно, его привлек шорох соломы или похрустывание моих онемевших косточек? Скорее всего, и то, и другое.

— Ага, — радостно сообщила я. — Мне кажется, что я никогда в жизни так здорово не высыпалась. Так и тянет сделать что-нибудь эдакое.

— Это потому что на свежем воздухе, — усмехнулся оружейник, уже снова глядя вперед на дорогу. — Да еще и телега укачивает.

— Наверное.

Мне было так хорошо, что спорить и даже разговаривать особо не хотелось.

— Я там тебе приготовил кое-что, — немного помолчав, снова заговорил Корн. — Справа от сундука под соломой.

— А что там? — удивленно спросила я его широченную спину.

— Посмотри — узнаешь. Думаю, тебе понравится.

И что сегодня за день такой? Судьба так подозрительно щедра на подарки. И ведь приятно как!

Я послушно пошарила в указанном месте, и моя ладонь наткнулась на что-то длинное и прохладное. Так, посмотрим, что у нас там. В лучах солнца тускло блеснул тот самый небольшой эльфийский меч, который мне так приглянулся позавчера в оружейной Корна. Отполированный до зеркального блеска лунный металл, очень похожий на серебро, но более светлый, на ярком солнце потерял всю свою изначальную привлекательность, став блеклым и некрасивым. Охранная гравировка эльфийского мастера — плеть цветущего вьюнка — змеилась по всей длине узкого лезвия, уходя на рукоять витиеватым узором в виде переплетенных ветвей и язычков пламени. Надо же, а в прошлый раз я огоньков не заметила. Интересная вещица, очень интересная. И странная. По всему выходит, это не просто красивая железка, изготовленная искусным мастером, а оружие Луны. Отец рассказывал про такие. Эти мечи ночью подпитываются лунным светом и способны направлять движение своего хозяина гораздо лучше, чем воин сделал бы это сам. В бою с таким мечом даже выспаться можно, он направит руку в более выгодную позицию и отразит самую сложную атаку. Вот только днем его магическая сила пропадает бесследно и кроме как на себя в атаке или защите надеяться с ним не на что. Странно, конечно, что мне этот меч сразу так приглянулся, но ладонь категорически не хочет с ним расставаться.

Я нежно провела пальцами по клинку и почувствовала легкую вибрацию и тепло в ответ на прикосновение. Неужели меч чувствует мое к нему отношение? Невероятно! Да, красавец, ты тоже мне очень нравишься, я, можно сказать, в тебя влюбилась с первого взгляда, но мне нечем заплатить за то, чтобы мы были вместе. Пока нечем. Может быть, позже, когда моя жизнь обретет хоть какое-то подобие спокойствия и уверенности в дальнейшем будущем, я вернусь за тобой, а сейчас… Извини…

— Ты хорошо с ним смотришься, — выдернул меня из трепетного созерцания Корн. — Умеешь обращаться?

Я подняла на него глаза и только сейчас заметила, что он почти полностью развернулся ко мне, предоставив лошадке полную свободу действий, и внимательно наблюдает за моей реакцией.

— Умею, но толку-то? — грустно вздохнула я. — Мне этот меч не по карману. Не трави душу.

— Он твой, Сатия. Только настоящий воин умеет не просто выбрать хорошее оружие, но еще и договориться с ним.

— Что значит договориться? — не поняла я. — И что значит — он мой? Корн, еще раз повторяю — у меня нет сейчас столько денег. Я помогла Сцинне, потому что это была жизненная необходимость, а без меча я уж как-нибудь смогу обойтись. У меня вон кинжалы и арбалет есть, и те, думаю, поржавеют раньше, чем я успею ими воспользоваться.

— Сатия, ты разговаривала с этим мечом, и он ответил тебе… признал своей подругой.

— Что?! Ты шутишь?

Значит, я последние свои мысли произнесла вслух? Какой кошмар! Корн теперь точно будет думать, что я сумасшедшая. Мне, конечно, по барабану его мнение, но все-таки выглядеть идиоткой, разговаривающей с вещами, в глазах человека, с которым придется провести еще несколько дней, как-то не очень хочется.

— Послушай, девочка, я на своем веку перевидал немало разного оружия, как самого обыкновенного, так и достаточно редкого, можно сказать единичного. И покупателей видел достаточно. Но лишь немногие умеют правильно выбрать себе меч. А ты не просто выбрала, но еще и смогла получить согласие такого непростого меча. Посмотри, его остро заточенное лезвие просто льнет к твоей ладони, а ты до сих пор еще не отчекрыжила себе ни одного пальца.

— И что, ты готов так запросто отдать его и ничего не потребовать взамен? — Мне с трудом верилось, что он говорит правду.

— Да. И давай больше не будем возвращаться к этому вопросу. Меч отныне принадлежит тебе, и пусть он послужит только на благое дело.

С этими словами Корн отвернулся от меня и, подобрав вожжи, прикрикнул на медленно плетущуюся лошадь, которая воспользовалась временной свободой и неторопливо обдирала придорожные кустики:

— А ну пшла, кукушка ленивая!

Лошадь возмущенно пофыркала, выказывая недовольство по поводу прерванной трапезы, но нелестное сравнение возымело свое действие — мы поехали гораздо быстрее.

— Корн, спасибо тебе! — очень искренне сказала я, присаживаясь рядом с ним на облучке. Мне почему-то очень захотелось чмокнуть этого немного странного здоровяка в щеку, но я решила не перебарщивать с благодарностью.

— Не за что, — кивнул он, даже не посмотрев в мою сторону.

— Давай я поведу, а ты поспи немного, встал ведь ни свет ни заря. Да и на солнце изрядно размаривает.

— Давай, — легко согласился он, перебираясь в телегу и устраиваясь по диагонали. Рост и сундук не позволяли ему вытянуться с большим комфортом, поэтому бедолаге пришлось ютиться в несколько скрюченном состоянии. — Тут пока дорога одна идет, — дал он последние наставления, отчаянно зевая, — а как до развилки доедем, налево повернешь. Если что — буди!