Саламандра

Ничего себе свадебный подарочек мой благоверный приготовил. Отсутствием оригинальности он явно не страдает, но чтобы с такими извращениями?! Можно, конечно, понять, что жаркое нужно употреблять горячим, и даже его в этом поддерживаю, только я же не ужин! Вывод номер один: когда Полоз голодный, от него нужно держаться как можно дальше. Вывод номер два: точно скажу «нет» на любое его предложение, каким бы невинным оно ни было. Даже в карты рядом играть не сяду. Если смогу пошевелиться после только что пережитого, конечно.

Я прислушалась к внутренним ощущениям. Ни боли, ни слабости не было и в помине. Пошевелила лапкой, другой, головой повертела, хвостиком подергала — все исправно работает.

— Что это было? — ошеломленно просипела я. Голос тоже никуда не делся. Ура! Потери минимальные.

— Высшее соединение, — прошипели в ответ.

— …а посему этот брак считается законным, и вы объявляетесь мужем и женой! — торжественно и более вразумительно ответил мне священник и вытер выступивший от усердия или же от катастрофически упавшего уровня алкоголя в организме пот со лба. — Аминь! Жених, можете поцеловать неве… Кхе… Кхе… М-да…

Он смущенно закашлялся, видимо сообразив, что сморозил явную глупость. На его практике, вероятно, еще ни разу никто не целовал ящериц (да и не венчал, естественно), и он плохо себе представлял, как это вообще должно выглядеть. Думаю, все остальные тоже, потому что сейчас на нашу потрясающую пару смотрели с нескрываемым любопытством и информационной жадностью.

— Что?! — возмущенно пискнула я, окончательно прорезавшимся от возмущения голосом. — Какая жена?! Какой муж?! Меня вообще чуть не уничтожили по твоей милости!

— Высшее соединение — это когда союз совершается во имя…

Тихое монотонное шипение вывело меня из равновесия окончательно.

— Я не давала своего согласия! Это произвол!

— Разве? — равнодушно приподнял одну бровь Полоз, глядя куда-то поверх меня. — Все прекрасно слышали, как ты ответила «да» на вопрос «готова ли ты взять в законные мужья наследника Царства Золотоносных Гор Великого Полоза?», — и отошел в сторону, не желая зарабатывать головную боль от моих громогласных возмущений в самом начале такого сомнительного мероприятия, как брак. Хотя что я говорю? Головную боль (а если повезет, то и еще что-нибудь посущественнее) он уже себе заработал, и имя этому прекрасному букету недоразумений — Саламандра.

— Я не это имела в виду! — взвизгнула я ему вслед, снова балансируя в опасной близости от края подушки. — Так нечестно! Это обман. Ты воспользовался моей задумчивостью в корыстных целях! А где же кольца? А букет невесты, который кидать надо? А свадебные подарки?

— Интересно, и куда тебе кольцо надевать? — хмыкнул Полоз, даже не глядя в мою сторону. — На шею если только.

— А вот сюда хотя бы! — Я кокетливо подставила хвостик и невинно похлопала глазками. — Подойдет?

— Когда примешь свой нормальный человеческий облик, тогда и о кольцах поговорим, — сквозь зубы процедил он и нагло спрятал бархатную темно-синюю коробочку в карман. Демонстративно так, чтобы я видела.

— Ну и пожалуйста! — вполне искренне обиделась я. — Ну и не надо! Не больно-то и хотелось! Нужна мне эта ваша дешевая бижутерия!

— На эту «дешевую бижутерию», между прочим, можно купить весь ваш дворец с полной меблировкой и обслуживающим персоналом, — холодно заметил Владыка.

Я мысленно прикинула, но так и не смогла представить, что же это должно быть за кольцо. Даже по самым скромным меркам, чистых бриллиантов на нем должно быть не менее десяти килограмм.

— Посмотреть-то хоть дай, — невинно попросила я, не в силах совладать с любопытством. — Себе-то вон уже нацепил. Скромненькое, правда, но со вкусом. Это чтобы сильно в глаза не бросалось?

Обручальное кольцо моего новоиспеченного мужа действительно было более чем простеньким — тонкий золотой ободок и несколько маленьких изумрудиков. Даже на себе экономит, и это в столь важный день. Сидеть мне на хлебе и воде до скончания века с таким скупердяем…

— Обойдешься, — не потрудившись подыскать более вежливый ответ, брякнул Полоз.

М-да, манеры его оставляют желать лучшего. Вот и хорошо, я тоже церемониться не собираюсь. Все равно в бракованном состоянии недолго буду пребывать. Пусть пеняет теперь на себя.

На свадебном пиру сначала царили траурное спокойствие и благочестивая тишина, как на похоронах. Народ еще не знал, как стоит себя правильно вести — радоваться (повод подходящий) или оплакивать (было кого), а потому сохранял довольно стойкий нейтралитет. Правда, недолго. Спиртное все-таки обладает поистине волшебной, если не сказать магической силой, и уже очень скоро гости начали потихоньку переговариваться, посмеиваться, переругиваться, некоторые пытались петь песни, больше похожие на заупокойные. Нас, молодоженов (какой ужас, докатилась я все-таки до такой жизни, сама не заметив когда!), посадили во главе стола, причем для меня натащили целую груду подушек, чтобы невесту хоть немного было видно, но мне это помогло мало — приходилось балансировать на этой шаткой и непрочной конструкции, выискивая центр равновесия. Хоть немного облегчать мне жизнь никто не спешил, моя служанка-несушка свалила в полубессознательном состоянии, как только представилась такая возможность, а остальным было до фонаря, Полозу и подавно. Личные трудности невесты никого не волновали.

Мой новоиспеченный муженек откровенно скучал и обращал на меня внимания не больше, чем на поставленный в углу пыльный канделябр, отчего я обиделась еще сильнее. Презрительно сощурившись, в промежутках между опасными поисками все того же равновесия, которое исчезало даже от элементарного моргания, я наблюдала, как гости поглощают многочисленные яства, от которых стол буквально ломился, и завистливо сглатывала слюну. Дотянуться самой хоть до чего-нибудь я просто-напросто была не в состоянии ввиду мелких размеров и разделявшего меня и стол расстояния, а лапки-то короткие. А есть хотелось. И пить, собственно, тоже, желательно чего-нибудь покрепче, нервишки подлечить. Говорят, помогает. Сейчас самое время проверить это на практике.

После осознания окончательного и бесповоротного факта моего замужества наглости у меня несколько поубавилось, и я теперь пыталась хотя бы свыкнуться с этой не очень жизнерадостной мыслью, потому что выхода никакого пока не видела. Да ладно бы еще жених нормальный был, а то… Бррр…

— Что же мы сидим, как на похоронах? — вдруг вспомнила правая голова моего папашки истинную причину сегодняшнего сборища. — Горько! — И он вытер рукавом один увлажнившийся скупой слезой глаз. Его зачем-то активно поддержали, в основном свои, регулярно поддерживающие отца в его страсти к хмельному.

Отец был уже в той стадии подпития, когда абсолютно неважно, за что пить, и то, что невеста может запросто уместиться на ладони жениха, да и вообще имеет вид, совершенно не располагающий к поцелуям, его совсем не волновало. Хотя ящерка из меня очень даже ничего, но не все способны оценить столь экзотическое очарование. Мой узкоглазенький оказался как раз из их числа. Никакой романтики и чувства юмора у человека… точнее, змеюки подколодной. Вообще-то я бы на месте жениха от такого откровенного издевательства давно уже смылась, но он молодец, стойко держится. И что ему так приспичило именно на мне жениться? Посговорчивей не нашлось, что ли? Интересно, как он выкручиваться сейчас будет, видно же, что эта обязательная часть программы любой свадьбы его совершенно не радует.

Я злорадно повернулась к Полозу, даже забыв о грозящей мне опасности (желание увидеть, как его холодное лицо перекосит, пересилило все доводы осторожности), за что тут же и поплатилась. Подушки зашатались, явно не рассчитанные на столь резкие движения, накренились, завибрировали, и вся это пуховая груда начала неторопливо осыпаться вниз. Естественно, вместе со мной.

Пол катастрофически быстро приближался, а он каменный, между прочим. Восторга это напоминание, конечно, с моей стороны не вызвало, и валяться бы мне распластанной и погребенной под все теми же подушками, если бы я вдруг не зависла в воздухе всего в нескольких вершках от этого самого пола. Резкая боль в хвосте красноречиво дала понять, какой именно части тела я должна быть благодарна за свое спасение, но вот то, кто вцепился в мой несчастный хвостовой отросток, меня совершенно не радовало.