Тьма. Рассвет Тьмы

Старец принялся медленно и осторожно разворачивать сверток.

— Это принес с собой из Врат в Смерть тот великий шаман. Он завещал хранить это в клане до тех пор, пока не придет время. Мы думаем, что оно пришло. Возьми и используй в самом крайнем случае.

Шаман протянул человеку небольшой буро-зеленый гладкий шар, умещающийся на ладони. Трэрг вздрогнул от неожиданности. Шар был холодный, словно окоченевший труп, от него густой волной незримо шел запах смерти.

— Так это не легенды… — прошептал он, не сводя глаз с грязно-зеленого увесистого шара. — Слеза Некроса действительно существует…

— И еще. — Вождь протянул Трэргу небольшой медальон: — Это было на теле женщины Людей, что спрятала тебя в траве перед смертью. — Торговцы говорят, что подобные медальоны часто носят представители благородной человеческой знати. Надень, возможно, это в чем-то упростит тебе общение с Людьми. Ты не можешь отправиться к Людям в боевых доспехах орков, поэтому торговцы приготовили специально для тебя легкую кольчугу и снаряжение, которым обычно пользуются человеческие охотники. Возможно, тебе стоит взять человеческое имя…

— Это уж слишком! — отрезал Трэрг.

Спорить никто не стал. Трэрг надел медальон, и маленькая изящная вещица слабо засветилась ровным белым светом.

— Он узнал тебя, — удовлетворенно прокомментировал Гнурд. — Я так и думал. Если будет возможность, постарайся не снимать его.

— Хорошо. — Трэрг спрятал Слезу Некроса. — Когда мне отправляться в путь?

— На рассвете, когда стан будет спать после долгого празднества. Небольшой отряд надежных воинов проводит тебя до Симиллы. Все будут считать, что вы выехали по делам Союза. А сейчас тебе стоит выспаться. — Старый вождь, кряхтя, поднялся на ноги. — Что ж, Гронг Неотразимый Удар, доблестный победитель Турнира Бойцов! Пойдем, посмотрим на Танец Обнаженного Тела. Нам с тобой надлежит присутствовать на празднике до конца.

Глава 4

ТРИДЦАТЬ МИНУТ НАЗАД

— Случай очень тяжелый, Ваше Высочество! — Пожилой Оранжевый маг в чине Главного Лекаря столичной больницы сокрушенно развел руками. — Мы испробовали все методы, но так и не преуспели в излечении. — Он развернул пергамент и протянул его Принцессе. — Я тщательно фиксировал все предпринимаемые попытки, взгляните сами, Ваше Высочество. Алхимия не дала нужного эффекта. Исцеляющие заклинания на какое-то время останавливают распространение заражения, но после этого гниение поражает здоровые ткани с удвоенной силой! — Главный Лекарь уныло покачал головой. — Ногу необходимо срочно ампутировать, иначе мы скоро потеряем ребенка.

Лежащая на грубо сколоченных из неструганых досок больничных нарах девочка лет десяти, услышав слова Лекаря, побледнела еще сильнее. Ее глаза расширились от ужаса, и с обескровленных губ сорвался слабый всхлип. Большего произнести она не могла, болезнь высосала из ребенка почти все силы. Стоящая на коленях на немытом полу седая женщина в поношенных одеждах простолюдинки тихо заплакала и зашептала молитву Олдису Покровителю.

— За что ты так с нами, о Великий Боже, кто же возьмет в жены убогую, как же ей теперь жить… — негромко причитала мать, бережно стирая катящиеся по впалым щекам дочки слезы. Испуганные глаза еле живой девочки беспомощно вздрагивали, роняя слезинки, взгляд, в котором с каждым ударом сердца все сильнее гасла надежда, с трудом переходил с Главного Лекаря на Принцессу и обратно.

Айлани пробежала глазами историю болезни. Все понятно: ржавый гвоздь, столбняк, инфекция, несвоевременное обращение к лекарям вследствие бедности, газовая гангрена. Принцесса печально вздохнула и снова осмотрелась вокруг. Огромный покосившийся барак из давно прогнивших досок и крышей из битой черепицы, пристроенный к основному зданию столичной больницы со стороны двора и потому незаметный в зарослях зелени, был до отказа забит больными. Люди в ужасной тесноте лежали прямо на грязных досках длинных нар, тянущихся в два яруса вдоль обеих стен барака, и не было ни больничных одежд, ни постелей. Кто-то лежал на рваном тряпье, кто-то на охапке соломы, но большинство больных не имели под собой ничего. Ужасная антисанитария, спертый воздух, писк крыс, безо всякого страха снующих под нарами, — вот какой была медицина для нищих граждан Редонии. Айлани сунула пергамент в руки Тэрвису и с негодованием крикнула:

— Почему мне сразу не сказали про девочку? Почему вообще я впервые вижу это место?! Как вы могли, Наставник Тэрвис, скрывать от меня эту… эту… я даже не могу назвать это пропитанное грязью место больничной палатой! Половина несчастных обречена! Почему никто не оказывает им помощи? Я и представить не могла, что у вас столь жестокое сердце, Наставник!

Тэрвис опустил глаза.

— Это повеление Вашего отца, Принцесса. Его Величество Король Геордин под страхом казни запретил кому бы то ни было сообщать Вам о существовании в больнице корпуса для черни.

— Лорд Тэрвис всегда оказывал нам неоценимую помощь! — вступился за старика Главный Лекарь. — Если ли бы не его искусство и золото, этот корпус давно уже перестал бы существовать даже в таком виде!

— Но почему, уважаемые Лорды, здесь все находится в жутком запустении?! — Айлани никак не могла поверить своим глазам.

Способностей к магии у нее поначалу не наблюдалось, и юная Принцесса шокировала весь дворец на церемонии своего одиннадцатилетия. Подхвативший в ту зиму жестокую простуду Король постоянно чихал и кашлял во время торжества и даже был вынужден отказаться от произнесения поздравительной речи, как вдруг именинница под изумленные взгляды придворных подошла к трону и положила свои маленькие ладошки на грудь и лоб Геордина. «Папа, ты заболел! Тебя нужно лечить!» — просто заявила девочка, и кисти ее рук вдруг осветились мягким белым светом. Спустя мгновение Король был полностью здоров. В тот момент все буквально онемели от неожиданности.

Очень скоро выяснилось, что юная Айлани оказалась не просто волшебником. Олдис Покровитель даровал ей удел Белого Мага — весьма редкостный дар для любого Королевства. Геордин был в восторге: в Редонии появился свой Белый Маг! А ведь никогда раньше здесь такого не случалось, и всегда приходилось ходить на поклон к соседям, подчас через весь человеческий мир. После воцарения на Престоле Короля Геордина в Редонии вообще мало осталось магов, не говоря уже о волшебниках высоких рангов.

Когда к'Зирдский хан Кил Им Пах, вступивший в сговор с дряхлым безумцем Родбонгом, вероломно напал на войско Короля Эдрионга Справедливого прямо во время празднования по случаю рождения Наследника, в жестокой резне погибли все боевые маги Редонии. После этого сумасшедший Синий маг выкрал прямо из королевских покоев Королеву и новорожденного Принца и запер их в своей башне на окраине столицы. Пылающий праведным гневом Канцлер Геордин собрал все имеющиеся в столице силы и долго штурмовал башню вероломного мага. Ценой огромных потерь ее удалось захватить, но Родбонг жутким заклинанием умертвил себя и королевскую семью прямо на глазах Канцлера. Месяц Редония не могла прийти в себя от невиданного по своему коварству чудовищного преступления, и если бы не блестящий политический гений Канцлера, вовремя заключившего мир с к'Зирдами, оставшаяся без боевой магической мощи страна рисковала быть обращенной в руины безжалостными песочниками.

После окончания траура встал вопрос о Престоле. Так как вся королевская семья погибла в результате подлого заговора мага Родбонга, Редонии был нужен новый Король. Дворянская элита страны, принадлежащая к древним родам, единодушно выбрала Канцлера Геордина, который своей храбростью и мудростью спас страну от гибели и на деле доказал, что является верным сыном Редонии. Но, видимо, у обезумевшего Синего мага оставались тайные сторонники среди волшебников королевства, которые фанатично разрушали королевство даже после его смерти. После коронации кое-где поползли слухи, что в ту роковую ночь все происходило не совсем так, как рассказывал Геордин и его сподвижники. Будто некоторые маги ощутили открытие мощного портала со стороны осажденной башни Родбонга, через который запросто можно было пересечь добрую половину Парна. Кто-то даже утверждал, что не чувствовал возмущений магических потоков, должных неизбежно сопровождать битву, погубившую магов армии Короля Эдрионга. Почти три десятка сражающихся магов неизбежно оставили бы след в тонкой материи волшебных энергий. Были и другие, еще более грязные слухи.