Тьма. Рассвет Тьмы

— Ты, в самом деле, думал, что я не умею обращаться с мечом? — удивился Трэрг — Или что ты первый орк, бросивший мне вызов?

— У тебя зачарованный меч, подлый человеческий лжец! — взревел Ргорд. держась за болтающуюся на одной мышце перерубленную ногу.

— А у тебя зачарованные доспехи, подлый оркский глупец! — парировал человек. — Ты ведь хотел меня обмануть, вождь.

Он немного помолчал и добавил:

— Мне не нужна твоя голова. Я бы простил тебя, но твоя собственная глупость не даст тебе прислушаться к голосу разума. Ведь так? — Он склонил голову набок, с любопытством разглядывая пытающегося дотянуться до лежащего неподалеку хрардара орка.

— Я еще не закончил с тобой, ничтожный червь! — зарычал Ргорд.

Он все-таки дотянулся до рукояти оружия и без замаха рубанул Трэрга по ногам.

Человек мгновенно подпрыгнул, пропуская под собой хрардар, и, опустившись на землю, стремительно ударил мечом по руке Ргорда. Орк взревел от жуткой боли, роняя оружие. Теперь и рука его безвольно болталась, практически отделенная от тела.

— Знаешь, а ведь и ногу, и руку еще можно вылечить, — спокойно сообщил Трэрг. — Рыгдард Кровавый не дал мне умения обращаться с лечебными заклятиями, но сильный шаман, например Гнурд Пронзительный Взгляд, мог бы…

— Умри, жалкий слизняк! — заорал Ргорд и выхватил оставшейся рукой кинжал. Он оттолкнулся всем телом, пытаясь достать до человека клинком.

Трэрг отбил выпад мечом и тут же нанес удар по руке, перерубая кость. Ргорд захрипел, бессильно тряся почти отрубленными руками. Человек подошел к орку вплотную.

— Я предлагаю тебе считать поединок законченным, — предложил он без тени иронии.

— Никогда! — взревел орк. — Лучше сделай еще шаг, тогда я смогу перегрызть тебе горло!

Трэрг покачал головой:

— Я знал, что ты откажешься, но должен был попробовать, — он грустно улыбнулся. — Ргорд, ты бесстрашный и достойный воин, я горжусь Поединком с тобой. Но я не могу позволить твоей непреодолимой глупости и гордыне погубить целый клан. Прощай, вождь.

Трэрг взмахнул мечом и молниеносным ударом отсек орку голову. Брызнула кровь, мощное тело, клацая доспехами, осело на землю, и голова Ргорда Убийцы Магов покатилась в густую траву прочь от трупа. Человек достал тряпицу, аккуратно протер клинок и ловко вложил его в ножны за спиной. После чего развернулся спиной к замершим бойцам противника и неторопливо направился к своему коню.

Сотня оркских воинов возвращалась домой. Несколько дней прошли в дороге, и вот теперь до главного стана клана оставалось лишь несколько часов неторопливой езды. Кто-то тихо дремал в седле, мерно покачиваясь в такт лошадиным шагам, кто-то думал о чем-то своем, предвкушая радости встречи с семьей, кто-то болтал с женщинами, замыкающими колонну на вьючных лошадях. Во главе отряда бок о бок ехали двое всадников. Могучий орк и человек. Крепкий мускулистый человек в боевых оркских доспехах и с двумя перекрещенными мечами в ножнах за спиной рядом с громадиной орка выглядел словно подросток, его скакун ступал легко, словно не чувствовал на себе седока. Высоко в небе раздался крик одиноко парящего степного когтекрыла. Человек посмотрел вверх, на далекий силуэт птицы и обернулся к одному из едущих за ним бойцов:

— Гнарг Твердая Рука, на востоке от нас в одном большом перебеге стадо оизонов.

Один из орков кивнул и отдал короткую команду. Десяток воинов отделился от отряда и умчался на охоту, на скаку приготавливая луки и стрелы. Могучий орк, едущий рядом с человеком, проводил их взглядом:

— Может, присоединимся?

Человек коротко качнул головой:

— Нет, Гронг, я останусь. Скачи с ними, если хочешь. Застрелишь бизона, мать будет довольна.

Оркский воин улыбнулся:

— В стане сейчас и без моего бизона вдоволь мяса. Сегодня день твоей тридцатой весны, брат, и весь клан со вчерашнего дня готовится к празднеству, Не обязательно быть шаманом, чтобы предугадать это. Множество гостей наверняка уже съехалось со всего Ругодара, и главный стан вырос в несколько раз. Уверен, мы найдем его гораздо большим, чем обычно.

Человек кивнул, улыбаясь:

— Да, старый Гнурд Пронзительный Взгляд большой любитель устраивать грандиозные праздники. Он не мог упустить такой случай.

— Ты несправедлив к себе, брат, — покачал головой орк. — Весь клан радуется этому дню, и не только наш клан. Вот увидишь, как только наступят сумерки и будет зажжен Большой Костер, Мрарда объявит состязание в Танце Обнаженного Тела. — Он подмигнул человеку. — И в этих поединках будут участвовать девушки не только нашего клана! Там будет на что полюбоваться!

Улыбка тронула губы человека, и он прищурился:

— У человека и орка не может быть общих детей, брат. Ты не хуже меня это знаешь. Зачем девушкам состязаться из-за меня? Другое дело, что на празднике соберется множество достойных воинов и есть кому себя показать!

— Ну, братец, ты даешь! — хохотнул орк. — А ты не хуже меня знаешь, что одно другому не мешает. Мужчине и женщине всегда есть чем заняться, особенно наедине. Пусть даже в результате и не будет детей. Ты просто до сих пор считаешь себя виноватым в смерти Лгарны.

— Гронг, а как бы ты себя чувствовал, если твоя девушка умирает от тяжелой болезни, а ты, самый великий шаман во всем Ругодаре, ничем не можешь ей помочь?

Орк тяжело вздохнул:

— Трэрг, прошло уже три зимы с тех пор. Пора уже успокоиться. И вообще, забыл Закон? Он запрещает грустить о потере жены больше года. В конце концов, ты не обычный шаман, ты не умеешь исцелять. Ты великий воин. Твое дело не болячки лечить, а вести народ Орков к могуществу и доблестным победам в кровавых битвах! — Мысль о сражениях привела воина в возбуждение, и он пару мгновений восстанавливал душевное равновесие, после чего рассудительно добавил: — Отец прав. Ты должен взять себе девушку. Если ты сегодня откажешь победительнице Танца Обнаженного Тела, я вызову тебя на поединок на хрардарах, имей это в виду.

— Это нечестно! — запротестовал человек. — Я едва могу поднять его двумя руками! Я же не вызываю тебя на поединок на Боевых Пульсарах!

— Ничего не знаю! — отрезал орк. — Я тебя предупредил. Сам выбирай, какая тяжесть тебе более по душе, хрардара или обнаженной девушки.

— Ладно, я обдумаю это, — сдался человек. — Хотя обнаженная девушка весит тяжелее…

Орк подозрительно покосился на человека и закатил глаза к небу в притворном ужасе.

— Что ты думаешь о клане Острого Клыка? — сменил он тему.

Человек пожал плечами:

— А что тут такого? Клан, конечно, многочисленный, и на споры у них уйдет немало дней, но они присоединятся к Союзу. Мы ведь недаром выбрали для объединения кланов именно это время. К'Зирды невиданно расплодились, даже их торговцы не скрывают огромного перенаселения. После пика летней жары, как только Симилла обмельчает, жди в гости пару-другую миллионов песочников. Половина человеческих королевств уже сейчас ведет сражения. Так что не избежать великой войны, все это прекрасно понимают. А в союзе Орки смогут выставить непобедимую армию, что сильно сократит потери в кланах. Воины прислушались к нам, это ясно. Иначе бы все тридцать тысяч попытались влезть со мной в драку поодиночке.

— Это верно, — согласился орк. — Но ведь есть еще старцы. Они тяжело расстаются с привычками всей жизни.

— Ты прав, брат. Но старцы примут сторону шаманов клана, а у Острого Клыка их аж пятеро. И самодовольный Ргорд не взял с собой на битву ни одного, чем ужасно оскорбил их и наверняка вызвал недовольство старцев. Ходят слухи, что он вообще игнорировал шаманов с тех пор, как заимел эти свои зачарованные доспехи. — Человек немного подумал и продолжил: — Я думаю, шаманы встанут на нашу сторону. Им более чем обычному воину, понятна сила магии высоких уровней, и они, в конце концов, придут к выводу, что иметь ее на своей стороне мудрее, чем на противной. Я бы даже сказал, что гораздо дольше, чем обсуждение вступления в Союз, орки Острого Клыка будут выбирать себе нового вождя.