Владыка Тумана

Макс собирался запротестовать, но Роланд ушел на глубину прежде, чем он успел открыть рог. Макс вдохнул полной грудью и снова опустил голову в воду, чтобы проследить за погружением Роланда. Теперь друг поплыл вдоль корпуса корабля к корме. Наблюдая за траекторией движения Роланда, Макс неустанно работал ластами. Товарищ приблизился к бычьему глазу[4] и пытался заглянуть внутрь. Макс задерживал дыхание, пока не почувствовал, что легкие горят огнем. Тогда он выпустил сразу весь воздух, приготовившись вынырнуть и подышать.

Но в последнюю секунду перед выходом на поверхность он вдруг увидел картину, от которой кровь застыла в жилах. В тени под водой колыхалось истлевшее и полусгнившее знамя, привязанное к мачте на корме «Орфея». Макс присмотрелся к нему и узнал почти смытый, но все же различимый знак на истрепанном полотнище: шестиконечную звезду, вписанную в круг. Макса пробрала дрожь. Такую же звезду он видел раньше, на пиках ворот сада скульптур…

Секстант Роланда выскользнул у него из пальцев и канул в темную бездну. Подгоняемый безотчетным страхом, Макс торопливо поплыл назад к берегу.

Спустя полчаса Роланд и Макс, сидя в теньке на крыльце хибары, смотрели на Алисию, искавшую старые раковины между камешками на пляже.

— Макс, ты уверен, что уже видел прежде этот знак?

Макс кивнул.

— Иногда под водой вещи кажутся не такими, какие они есть, — начал Роланд.

— Я точно видел его сегодня, — перебил Макс. — Понятно?

— Понятно, — уступил Роланд. — По твоим словам, этот знак ты видел еще на каком-то кладбище за вашим домом. Ну и что?

Макс вскочил и повернулся лицом к приятелю:

— Что? Тебе снова все повторить?

Последние двадцать пять минут Макс рассказывал Роланду о том, что видел в саду скульптур своими глазами, а также в фильме Якоба Флейшмана.

— Не стоит, — лаконично ответил Роланд.

— Тогда почему ты мне не веришь? — рассердился Макс. — Думаешь, я все придумал?

— Я не сказал, что не верю тебе, Макс, — возразил Роланд, приветливо улыбнувшись Алисии, вернувшейся после прогулки по пляжу с небольшой сумкой, наполненной ракушками. — Хороший улов?

— Этот пляж настоящий музей, — сообщила Алисия, позвякивая сумкой с добычей.

Макс в нетерпении поднял глаза к небу.

— Так ты мне веришь? — Он в упор посмотрел на Роланда.

Друг ответил ему таким же пристальным взглядом и несколько мгновений хранил молчание.

— Верю, Макс, — выдавил он, повернувшись и устремив взор на горизонт, не в силах скрыть печаль, омрачившую его лицо. Алисия заметила перемену в настроении Роланда.

— Макс утверждает, что твой дедушка был на корабле в ту ночь, когда произошло крушение, — промолвила она, положив руку на плечо юноши. — Это правда?

Роланд едва заметно кивнул.

— Спасся он один, — сказал он.

— В чем дело? — встревожилась Алисия. — Прости. Наверное, тебе не хочется об этом говорить.

Роланд покачал головой и улыбнулся сестре с братом:

— Нет, мне все равно.

Макс выжидательно смотрел на него.

— Я верю твоим словам Макс. Все дело в том, что я не в первый раз слышу об этом знаке.

— Кто его видел, кроме меня? — спросил пораженный Макс. — Кто тебе о нем говорил?

Роланд усмехнулся:

— Дед. С самого детства. — Роланд кивнул в сторону хижины. — Становится прохладно. Пойдем туда. Я расскажу историю затонувшего корабля.

Сначала Ирине показалось, что голос матери раздается где-то на втором этаже. Андреа Карвер частенько беседовала сама с собой, занимаясь домашней работой, и никого из близких не удивляла привычка матери рассуждать вслух. Но секунду спустя Ирина увидела из окна, как мама у крыльца прощается с отцом. Часовщик собирался ехать в город с одним из тех извозчиков, кто привез их багаж со станции несколько дней назад. Ирина сообразила, что в доме, кроме нее, никого нет, следовательно, голос, который она вроде бы слышала, ей просто почудился. Девочка думала так вплоть до того мгновения, когда услышала его снова, на сей раз в собственной комнате — невнятный шепот будто просачивался сквозь стены.

Голос вроде бы исходил из шкафа. Из его недр доносился звук, похожий на приглушенное бормотание, и разобрать слова было невозможно. Впервые после переезда в дом на пляже Ирина испытала страх. Она уставилась на темную дверцу закрытого шкафа и с радостью заметила ключ, торчавший в замке. Не размышляя ни секунды, девочка бросилась к гардеробу и торопливо повернула ключ несколько раз, заперев дверцу крепко-накрепко. Затем она попятилась, отступила на пару метров и вздохнула с облегчением. Но тут она вновь услышала пугающие звуки и поняла, что голос не один. Звучал хор голосов, что-то шептавших и бормотавших в унисон.

— Ирина! — позвала девочку Андреа Карвер с первого этажа.

Громкий оклик матери вывел девочку из транса, в котором она пребывала. Ей стало тепло и спокойно.

— Ирина, если ты наверху, спустись и помоги мне немножко.

Никогда в жизни Ирина не испытывала столь пылкого желания помочь матери независимо от того, что ее попросят сделать. Она ринулась к порогу, приготовившись бежать вниз. Внезапно ее лицо словно обдало ледяным ветром, через комнату сильно потянуло сквозняком, и дверь резко захлопнулась. Ирина со всех ног кинулась к ней и принялась дергать круглую ручку, которую намертво заклинило. Прилагая отчаянные усилия, чтобы открыть упрямую дверь, девочка слышала, как у нее за спиной медленно поворачивается ключ в замке шкафа, и хор голосов, точно поднимавшийся из самых глубин дома, разразился хохотом…

— Когда я был ребенком, — начал свою повесть Роланд, — дед столько раз рассказывал мне эту историю, что она мне снилась многие годы. Все началось очень давно, когда я приехал жить в этот городок, потеряв родителей в автомобильной катастрофе.

— Мне очень жаль, Роланд, — прервала его Алисия. Сердцем она чувствовала: несмотря на то что новый друг непринужденно улыбался и на первый взгляд охотно рассказывал о дедушке и затонувшем корабле, ему намного труднее ворошить горестные воспоминания, чем он хотел показать.

— Я был совсем маленьким. Я их почти не помню, — произнес Роланд, избегая взгляда Алисии, которую небольшая ложь не обманула.

— И что же тогда произошло? — поторопил его Макс.

Алисия бросила на брата испепеляющий взгляд.

— Дед взял на себя заботу обо мне, и я поселился вместе с ним в домике у маяка. По специальности он инженер и уже много лет служит смотрителем на этом участке побережья. Мэрия предоставила ему должность пожизненно, поскольку он построил маяк практически собственными руками в 1919-м. Довольно занимательная история, как видите.

23 июня 1918 года дед ступил на борт «Орфея», стоявшего в порту Саутгемптон. Однако он сел на корабль инкогнито. «Орфей» являлся не пассажирским, а грузовым судном, причем пользовался скверной репутацией. Его капитаном был голландец — пьяница и человек, испорченный до мозга костей. Корабль он предоставлял внаем тем, кто мог больше заплатить. Предпочтение капитан отдавал контрабандистам, желавшим переправиться через Ла-Манш. «Орфей» имел настолько дурную славу, что даже немецкие эсминцы прослышали о нем и, столкнувшись на морских просторах, не топили из чистого благочестия. Так или иначе, но к концу войны дела пошли на спад, и Летучий Голландец, как прозвал его дед, был вынужден ловить рыбку в совсем мутной воде, чтобы заплатить карточные долги, которыми он оброс в последние месяцы. Похоже, что однажды, основательно сев на мель — а такое происходило с ним постоянно, — капитан проигрался в пух и прах некоему мистеру Каину. Этот мистер Каин являлся хозяином бродячего цирка. В качестве платы мистер Каин потребовал, чтобы голландец взял на борт всю цирковую труппу и тайно переправил ее на противоположный берег пролива. Пресловутым циркачам мистера Каина было о чем беспокоиться, помимо сохранности балаганных палаток, и они стремились исчезнуть как можно скорее, естественно, нелегально. Голландец согласился. Что ему еще оставалось? Или отработать долг, или потерять корабль.

4

Небольшой глухой водонепроницаемый иллюминатор в носовой части судна.