Вторжение

Но вопреки ожиданиям, Королева-Мать не взяла на священный ритуал Рождения никого. Испокон тысячелетий Мать приходит к своей кладке, выбирает из тысяч ждущих своего часа яиц То Самое и разрывает тянущуюся к нему нить Безжизненности. Спустя два месяца из выбранного яйца вылупляется Дочь. По обычаю, если Мать затрудняется с выбором из нескольких яиц, она может позволить кому-то из Владетелей-фаворитов высказать свое недостойное мнение. Но в этот раз Королева-Мать взошла в кокон с кладкой одна. История Рождений гласит, что и предыдущая Королева, и ее мать, и мать ее матери поступали так же. Тысячу двести лет Великий Инсекторат томился в унизительном заточении, не в силах покинуть свое пространство, и Владетелям-фаворитам нечем было доказать свою исключительность, кроме как междоусобными интригами. Авторитет советников упал, и нити Королевской Паутины подле Королевы давно уже пустовали. Даже Первый Советник занимал пятую от центра нить, будучи наиболее приближенным. Кшшиссх с гордостью пошевелил тазовыми усиками. Его великий и грозный предок тысячу двести лет назад восседал на второй нити подле Королевы-Матери, а ведь каждому известно, что первую от Центра нить может занимать только Королева-Дочь.

Но, войдя в кокон с кладкой, Королева-Мать не сразу сделала выбор. Ее симпатии разделились между двумя яйцами. Оба они были превосходными созревшими экземплярами совершенной формы и наилучших кондиций. Королева-Мать долгое время изучала каждое из них, после чего неожиданно повелела Кшшиссху высказать свое мнение. Услышав это, он пришел в ужас и ответствовал, что слишком жалок для того, чтобы давать советы самой Королеве-Матери. И старая Королева в очередной раз продемонстрировала свою недосягаемую мудрость. Она изрекла, что совет Стража, посвятившего жизнь служению королевской кладке в данный, далеко не самый лучший момент существования Инсектората, гораздо ценнее мнения любого из фаворитов, не прославившихся ничем помимо придворных интриг. Это заявление, транслирующееся на все пространство Инсов в реальном времени, повергло всех в благоговейный трепет перед мощью интеллекта Королевы-Матери. И Кшшиссх огласил свое мнение. Королева-Мать выслушала его и, согласно обычаю, поступила наоборот, что являлось неоспоримым свидетельством того, что мнение Стража явилось для нее ценным. Нить Безжизненности была прервана, созревание Дочери началось, и Мать величественно покинула кокон кладки.

Спустя два месяца церемониальное шествие торжественно прибыло в кокон, и Королева-Мать приняла из раскрывающегося яйца вылупившуюся Королеву-Дочь. Право вынести из кокона скорлупу Дочери было даровано Кшшиссху, как Давшему Совет, что он и выполнил со всеми надлежащими церемониями.

С тех пор авторитет Кшшиссха в плетении Королевской Паутины поднялся на недосягаемую высоту. Он по-прежнему никогда не покидал сорок четвертый разлом, не имел нити в Королевской Паутине и не приобрел родовых территорий. Его благосостояние не изменилось, но теперь, в спорных ситуациях, когда мнения Советников не давали Королеве-Матери должной уверенности, она могла внезапно потребовать прямую связь со Стражем кладки и повелеть ему высказаться. Подобное могло произойти и единожды за год, и дважды за месяц, ведь никто не в силах предугадать течение мыслей самой Королевы.

В первое время придворные активно пытались заручиться его поддержкой и склонить к союзническим обязательствам. Но Кшшиссх не пожелал участвовать в интригах и категорически отверг все предложения, заявив, что исполнение священного долга Стража кладки Королевы-Матери отнимает у него все силы и время. В результате он так и остался одиночкой, не принадлежащим ни к одной из политических группировок. Вне Королевского Дворца его имя ничего не значило, а возможности сводились к нолю. Но стоило кому-либо ступить в королевские разломы, как он немедленно попадал под неусыпное и всевидящее око Кшшиссха, ибо нет ничего более важного, чем сохранность королевской кладки. Так повелела Королева-Мать, и так будет.

Придворные его боялись, Советники откровенно ненавидели, но нарушать нейтралитет никто не хотел, здраво опасаясь высочайшего гнева. Тем более, что Страж никуда не лез со своим мнением и высказывал его только по требованию Королев. Но если Королева-Мать делала это весьма нечасто, то юная Королева-Дочь задавала Кшшиссху вопросы постоянно. И каждый раз придворные Владетели замирали, опасаясь влияния Стража на молодую Королеву. Особенно зол был Первый Советник. Подслушивающая аппаратура Кшшиссха неоднократно фиксировала его гневные речи, в которых он заявлял, что весьма рад тому, что с течением времени Королева будет все меньше нуждаться в подобных советах.

— Великий! Кортеж Второго Советника прибыл во Дворец! — доклад Следящего вывел левую половину мозга Кшшиссха из раздумий.

Страж оторвал взгляд от изображения королевской кладки, в центре которого сейчас находилось то самое яйцо, на которое десять лет назад пал его выбор. Оно было по-прежнему идеально, и Кшшиссх оставил часть фасеток наслаждаться зрелищем. Остальные он обратил на информационные экраны.

— Где парадная эскадра Первого Советника? — Владетель изрек вопрос, не глядя на Следящего. Тот немедленно задрожал от усердия, пытаясь угодить высшему существу.

— Эскадра в церемониальном построении приближается к первому разлому! Торжественное прохождение флота начнется через семь с половиной минут!

Кшшиссх сверился с компьютерными данными. Первый Советник ведет парадную эскадру слишком быстро и опережает церемониальный протокол на две минуты. Довольно странно для столь опытного Владетеля. Впрочем, в столь исключительный день это простительно, все волнуются, да и такого опыта нет ни у кого, кроме разве что Королевы-Матери, если, конечно, она его помнит.

Сегодня Инсекторат празднует десятилетие Королевы-Дочери, первую официальную дату будущей владычицы. На всех планетах объявлены торжества, проводятся церемониальные парады и торжественные прохождения военных флотов по орбитам. Весь королевский двор занял свои нити в плетении Королевской Паутины и замер в ожидании появления Королев. Через несколько минут обе владычицы торжественно взойдут в центр плетения, и командующий парадом Первый Советник нижайше испросит у Королевы-Матери повеления начать торжественное движение флотов.

Страж королевской кладки потер задней лапкой нежный хитин брюшка в знак легкого недовольства. Слишком много народу набилось во Дворец по этому поводу, сложно следить за соблюдением надлежащего режима охраны. Придворные, их родственники и слуги, верховные Владетели со всех планет Инсектората, дополнительный персонал — всего почти сто двадцать тысяч посетителей. Вон Первый Советник так расстарался, приготовляя празднества, что привел к Дворцу целую эскадру в парадных украшениях и собирается предстать перед Королевой-Матерью в окружении отборного отряда Приближенных, облаченных в церемониальную броню, отливающую всеми оттенками рыжего цвета. Конечно, зрелище обещает быть весьма красочным и эффектным, на то он и великий праздник — не каждый год Инсекторат встречает первую круглую дату в жизни будущей Королевы. Но работать в таких условиях слишком непросто. Кшшиссх обреченно шевельнул жвалами. Ничего не поделаешь. В конце концов ему-то что, в сорок четвертый разлом не вступит никакой парад или праздничное шествие: инкубатор королевской кладки строжайше засекречен. Вот Стражам Королев сейчас не позавидуешь. Они давно уже сбились с лапок, пытаясь удержать контроль над всем этим церемониально-торжественным бедламом.

— Первый Советник прибыл во Дворец! — возвестил Следящий, спеша быть полезным своему Владетелю. Он прекрасно знал, что Кшшиссх всегда лично следит за приборами и информационными системами, и недоступная представлениям Низшего мощь мозга Владетеля позволяет делать это на порядок эффективнее, но инстинкт требовал от него угодить своему хозяину.

Кшшиссх, чувствуя разрывающее Следящего желание служить, едва заметно шевельнул головным усиком, давая тому понять, что его усердие замечено. Следящий немедленно передал знак его благоволения всей занимающей боевые посты смене, и Низшие испытали восторг от признания Владетелем своей полезности. Мощный эмоциональный всплеск легко достиг рецепторов Владетеля, но Кшшиссх сделал вид, что не заметил проявления бурной радости во время несения службы. Он позволил себе несколько мгновений понежиться во всеобщем обожании.