Невеста вампира

– Не мо…, – она попыталась ответить, но слова застыли у нее в горле.

В конце концов, ей не пришлось тянуться к нему. Амазонка отлетела и ударилась об еще одну скалу, и её с силой швырнуло вперед. Их тела столкнулись, от чего воздух выбило из ее легких. Тотчас жуткий белый свет в глазах потемнел до привычного уже мрака. Все мышцы Делайлы расслабились, и ее голова опустилась на что-то жесткое. Плечо? Вампир сомкнул свои горячие и сильные пальцы вокруг ее руки, и девушка почувствовала, что это сейчас было важнее, чем дыхание. Она обернулась вокруг его тела, желая прильнуть к нему навсегда.

«Если ты что-то хочешь, возьми это. Оно твое». Шестая заповедь раздавалась у нее в голове. Безо всякого сомнения, создатель Амазонок не имел в виду, что можно пожелать уютно устроиться в объятьях мужчины и доверить ему свою безопасность. И все же она цеплялась за него. «Не отпускай меня», – подумала она перед тем, как провалилась в забытье.

Глава 3

Лайел моргнул и открыл глаза. Он увидел неясный свет, кажущийся ярким и тусклым одновременно, перед глазами все плыло. Преодолевая замешательство, он застонал от резкой боли в висках. Где он? Что случилось? Он ведь сражался, так?

«…Да, абсолютно точно была битва», – подумал он. В голове вспыхнула картинка: он с поднятым мечом устремился навстречу врагу. Брэнд и Тагарт в своем драконьем обличье летели на него с горящими глазами, в которых читалось обещание смерти. Потом он провалился в небытие.

Теперь же он… лежал, понял Лайел. На песке. Следующий приступ боли прервал поток его мыслей, и туман в голове сгустился. Он крепко сжал веки. Один удар сердца, два. Как он и надеялся, в голове прояснилось, и мысли потекли в другом направлении. Неужели он был смертельно ранен до того, как добрался до Тагарта и Брэнда, и теперь упокоился в вечности?

– Еще не время, – чуть не закричал он. «Я еще не готов. Я еще не отомстил за Сьюзан», – мысли лихорадочно роились у него в голове.

«Успокойся. Думай». Он помнил, что был ранен. Его ударили в грудь, и одна рука была зверски изорвана. Если он жив, то эти раны должны быть на месте. Дрожа, он скользнул рукой под рубашку и потер грудь и руку. Он нащупал струпья на заживающих ранах, и слегка улыбнулся.

«Ну,… так что же всё-таки произошло?» – его снова мучил тот же вопрос.

Глубокий вдох и выдох. Запахи соли и кокоса донеслись до него. Они были ему знакомы. Шум бурных волн, накатывающих на берег, раздавался в ушах. Это тоже было знакомо.

Лайел снова попытался открыть глаза. На этот раз медленно, позволяя им постепенно привыкать к свету. Сначала он увидел только нечто белое… пушистое, плывущее по безграничному синему простору. В этом не было ничего знакомого. Улыбка, тронувшая было его лицо, исчезла, и он нахмурился. Обычно над Атлантидой был распростерт неровный свод хрустального купола. Где же он?

Нужно собраться. Он осторожно сел.

Красные и золотые зайчики запрыгали перед глазами. Он продолжал глубоко вдыхать и выдыхать воздух. Когда мерцание прекратилось, его взгляд стал различать разные оттенки зеленого и белого, от ярко-изумрудного до бледно-нефритового и цвета слоновой кости. Ими переливались пышные пальмовые деревья. Вампир повернул голову, и был вынужден потереть виски, чтобы успокоить очередной приступ боли. Мягкий песок простирался и тонул в сверкающей лазури океана. Волны пенились, чуть клубились паром и переливались под ласкающими лучами яркого оранжевого… шара.

Шара, лучи которого обжигали его кожу намного сильнее, чем когда-либо свет, лившийся из купола. Он нахмурился сильнее.

Глаза так сильно слезились, что пришлось быстро опустить взгляд на песок. Тело также жгло не меньше, но ожоги вскоре показались ему меньшей из его забот. На песке были разбросаны тела. Без сознания. Мертвые?

Лайел, не шевелясь, изучал ближайшего к нему мужчину. Он узнал Зейна. На нем уже не было порезов и кровоподтеков. Тот был явно жив, его грудь поднималась и опускалась. Благодарение богам. Затем он увидел то, что заставило его всего сжаться. На расстоянии нескольких футов лежал на спине Брэнд. Не смотря на то, что во время битвы он обернулся в дракона, разорвав на себе одежду, теперь он был в человеческом обличье и полностью одет. Рядом с ним лежал Тагарт. Тоже человек, и тоже одетый.

Ярость, так долго душившая его и лишь ненадолго отступившая на задворки сознания, пронзила Лайела с новой силой. Бешенство закипело в нём из-за того, что их бой был так неожиданно прерван, и драконы были все еще живы.

Лайелу вдруг стало безразлично, что именно перенесло их на этот остров. Драконы должны умереть. Они уже должны были быть мертвы. Злобно уставившись на них, он вскочил на ноги. Пошатнувшись от внезапного головокружения, спотыкаясь, он упрямо двинулся вперед и со всей решимостью потянулся за своими кинжалами.

Но клинки пропали. Рычание зародилось в его горле и вырвалось громко и неистово, когда, быстро ощупав себя с ног до головы, он обнаружил, что все его оружие исчезло.

Однако, Лайела это не остановило. Чтобы вырвать их яремные вены будет достаточно и зубов. Конечно, немного оружия не помешало бы. Просто на всякий случай. Да, собственно, плевать.

Он был уже почти над ними, почти… когда налетел на какой-то невидимый барьер.

От удара внутри него все содрогнулось, и это принесло за собой новую волну головокружения. Он удивленно моргнул, вытянул руки и прижал их к… воздуху. Какого черта? Там был своего рода… щит?

«Да, точно», – понял он. Это именно то, о чем он подумал. Прозрачная, невидимая и твердая преграда, не позволяющая ему продвинутся ни на дюйм. Он со всей силы ударил по ней кулаком, но та не поддалась, полоснул когтями, но щит не потрескался. Он лишь напрасно вырвал два когтя, от чего по руке потекла кровь. Вампир навалился на него плечом, чуть не раздробив кости, но щит даже не дрогнул.

Проклятье. Его не остановят. Если понадобится, он лишится конечности. Что значит физическая боль, когда появляется возможность добиться такого замечательного результата? Он бросался на препятствие снова и снова, не сводя глаз со своих все еще спящих врагов. Такого подходящего случая для мести ему еще не представлялось. Скоро…

Рядом с драконами лежали две Амазонки, одной из них оказалась его кровожадная, синеволосая девчонка.

«Не моя!» – поправился он мысленно, горячо и немедленно. Но он не мог отрицать, что от ее вида его дыхание согрелось и обожгло легкие, и что кровь заструилась быстрее по венам.

Когда Лайел падал в ту черную пропасть, он услышал ее резкий голос, обнял и прижался к податливому телу. Девушка была мягкой и нежной, настоящей пыткой для него. И все же ему странным образом хотелось защитить, укачать её в объятьях, наслаждаться ее напоминающим запах моря ароматом, когда он вспоминал, как она смотрела на него на поле битвы. Двойственные чувства разрывали его, будто она пробудила в нем одновременно и ангела и беса.