Страница 33 из 52
Следуя за Аской, Вим прошел в просторный зал. Огонь в очаге полыхал вовсю. Рыжие отблески на стенах сражались с длинными изломанными тенями. Битва разыгралась нешуточная на диковинном поле среди черепов, пустых глазниц и ветвистых оленьих рогов. Из-за игры теней и света казалось, что рога шевелятся, будто длинные и гибкие пальцы. Жуткое зрелище.
Перед очагом на коленях сидела старуха с лицом, сморщенным, как чернослив, и обрамленным жиденькими волосами. Кожа ее блестела, капли пота на лбу были размером с горошину. Напевая монотонную песню, старуха раскачивалась, с головой ныряя в огонь. То и дело она бросала в очаг какой-то порошок, и к потолку поднималось облако густого дыма. Вим поперхнулся и громко закашлялся.
– Это она меня ждет? – проговорил он, когда прочистил горло. Старуха даже не взглянула в его сторону.
– Нет. Это матушка Ши… Она оплакивает Туа.
По лицу девушки скользнула тень. Вим решил, что невежливо спрашивать, кто такой Туа и что с ним случилось. Ясно, что ничего хорошего, раз приходится его оплакивать. Матушка Ши снова бросила щепотку порошка в огонь, поднявшийся дым пах полынью.
Вим и Аска прошли к дальнему концу зала.
– Отец! – позвала девушка. – Он проснулся. Я привела его…
Отец? Сперва Вим разглядел помост, укрытый тяжелыми шкурами. Но вот они зашевелились… Из горы черного меха поднялась рука, обтянутая блестящей желтой кожей. Вим увидел узловатые артритные пальцы с потрескавшимися ногтями.
– Подойди ближе, – послышался скрипучий голос. – Это ты назвал себя Вильгельм?
Вим шагнул вперед. В дыму, сквозь наворачивающиеся слезы, все казалось зыбким и нереальным, как под водой. Человек на помосте потянулся, сбрасывая шкуры и меха, так река сбрасывает лед по весне.
Это оказался высокий старик с длинной облезлой бородой. Щеки его ввалились, на дряблой коже темнели пятна. Но, несмотря на приметы старости, еще чувствовалась сила, которая когда-то была в этом теле. Широкие плечи, крепкая кость… Одной работы времени недостаточно, чтобы так выжать человека. Нужно что-то посильнее… Рак? Глаза старика были закрыты, веки – как мятая папиросная бумага.
– На самом деле, – сказал Вим, – Вильгельмом меня называл отец.
Он нахмурился. Что-то в облике старика никак не сочеталось со шкурами, каменными топорами и оленьими черепами. Вим не сразу догадался, в чем, собственно, дело. А когда понял – беззвучно выругался.
Шлем! Конический шлем викинга с ржавыми металлическими накладками и отполированными рогами – вещь уместная в каменном веке как паровоз или калькулятор.
Вим прижал руку ко лбу. Вроде жара нет, хотя в дыму и духоте не поймешь…
– Вильгельм, – протянул старик, смакуя каждую букву имени. – Я ждал пятьдесят лет… Пятьдесят лет среди скерлингов. И вот, когда мои дни подходят к концу, ты пришел…
Он выпрямился и расправил плечи.
У ног старика лежал огромный череп, с длинными, как карандаши, зубами. Подобные штуки Вим видел только в музее естественной истории: это был череп тираннозавра или другого хищного ящера. Но здесь была не окаменелость, а самая настоящая кость.
Как любой путешественник по времени, Вим терпимо относился ко всякого рода анахронизмам. В первую очередь потому, что анахронизмом являлся он сам. Но есть же предел! Боевые вертолеты в каменном веке – это полбеды, но тут еще и викинги с динозаврами… Подобное не может быть случайностью. Такие вещи всегда связаны между собой, как нити в паутине. Осталось только найти ту паутинку, за которую нужно потянуть, чтобы все встало на свои места.
– ?Простите, если вопрос покажется вам невежливым,?- начал Вим,?- но как вы сюда попали? Через линзу? Такое светящееся окно в воздухе…
– ?Окно в воздухе? – удивился старик.?- А ты откуда…
Он глубоко вдохнул.
– ?Нас было тридцать… Тридцать воинов, которые отправились из Гренландии на юг, вслед за Счастливчиком Лейфом, в земли Винланда. Но боги были против нашего похода. Мы попали в шторм. Пять дней и еще пять море носило наш корабль, пока не выбросило на тот проклятый остров.
– ?Остров? – Вим нахмурился.
Из Гренландии в Винланд, иначе говоря – в Северную Америку… А ведь там в самом деле есть остров, который с полным правом можно назвать проклятым. Пресловутый остров Оук.
– ?Там стояла башня,?- продолжил старик.?- Огромная башня из черного камня, не иначе как сами ворота Нильфхейма. Я говорил своим товарищам, чтобы они не ходили туда, но… Я был самым младшим на корабле, не станет воин слушать желторотого мальчишку. И они ушли, один за другим, в черную пасть той проклятой башни…
– ?А вы остались?
– ?Меня оставили! Мне наказали стеречь корабль – но от кого его охранять, если на том острове не было людей? Они просто не захотели брать с собой труса! Они ушли, со смехом и шутками, один за другим…
Старик опустил голову. Вим покосился на Аску. На лице у девушки было написано изумление – похоже, она слышала эту историю впервые. Вот такие семейные тайны…
– ?Ушли все,?- продолжил старик.?- Вышел же один… Снорри Йохансон, до самой смерти я буду помнить его имя. Он был весь в крови, грудь разодрана, но он держал свой меч. Держал!
Старик всхлипнул. Аска бросилась к нему, но отец остановил девушку.
– ?Так он умер,?- сказал он.?- У моих ног с мечом в руках. И теперь он пирует в чертогах Вальхаллы вместе с моими товарищами. А я остался. Один… Я струсил, и за это боги прокляли меня.
Он надолго замолчал. Вим прикусил щеку. Вот оно, значит, как… Бедняги-викинги наткнулись на Черную Башню и полегли в схватке со Стражем. Смерть не столько героическая, сколько нелепая. Двадцать девять сильных, подготовленных воинов, но против Хихикающего Демона шансов у них не больше, чем у стайки крыс против бультерьера. Удивительно, что хоть кто-то смог выбраться. Зато понятно, каким образом старик оказался в каменном веке. Башня на острове Оук является одной из узловых точек в Круге Времени, и вокруг нее образуются нестабильные линзы, способные переносить даже так далеко в прошлое.
– ?Снорри рассказал, что было в той башне. Огромный тролль… И он смеялся, когда убивал моих друзей, от его смеха кровь стыла в жилах. Но они сражались и умерли как настоящие воины. А я нет… А потом я услышал смех тролля, он шел за мной. И я бежал,
бежал, пока не увидел, то самое окно в воздухе. Не знаю, кто из богов направил меня, но я прыгнул в окно, и все исчезло…
Старик сжал виски ладонями.
– ?Все пропало: и Башня, и наш корабль, и тело Снорри. Я оказался на незнакомом берегу. Там я сделал плот и доверился волнам и ветру. Много дней меня носило море, но даже такая смерть оказалась мне не по чести. Море выплюнуло меня, как дохлую рыбу. Так я попал на земли скерлингов и стал одним из них. Я стал навси… Теперь я умираю от старости. Мои волосы выпадают, руки уже не держат меч, ногти облезли, и их не возьмут даже на Нагльфар… Скажи мне, Вильгельм, как я войду в чертоги Одина?
Вим промолчал. Старик смотрел на него, не моргая. Один глаз у него был зеленым, другой оказался мутным и пустым – старик страдал от катаракты.
Так-так… Вим присмотрелся к здоровому глазу. А знакомый цвет… Если бы второй глаз старика не был слепым, Вим бы поставил на то, что он окажется ярко-голубым. Теперь понятно, почему старик выглядит таким изможденным. Дело в артефакте – вот что высосало его силы и довело до подобного состояния.
Вим поджал губы. А он недооценил викингов. Мало того что один из них ушел от Стража живым, так, похоже, и из Черной Башни тот вышел не с пустыми руками. Интересно, а какой это артефакт? Старик, заметив его взгляд, криво усмехнулся.
– Ты не похож на воина, Вильгельм. Ты слышал мою историю, я же хочу услышать твою. Кто ты? Что привело тебя в эти земли?
– А я и не воин. – Вим развел руками. – Скажем так: я скальд, кажется, это так у вас называлось.
– Скальд? – Старик вздрогнул. – Тот, кто идет за героем и слагает о нем песни?
– Хм… Можно сказать и так. Правда, с пением у меня не очень…