Амнезия

– Дом теперь не продашь, – по-испански сказал другой полицейский. – Ну и вонища! Все этим запахом пропиталось.

– Неужели у нее не было родственников?! – воскликнул сценарист. – За полтора месяца никто не хватился!

– Будем выяснять.

– А с чего ты взял, что это хозяйка? – спросил тот полицейский, что говорил только по-испански. – Может, это другой человек? А хозяйка, наоборот, сбежала?

– Будем выяснять…

10

Степану исполнилось тридцать три года, когда в его квартире поселилось инопланетное существо. Он думал, что видел всякое и что хорошо знает людей, но существо ежедневно демонстрировало ему, что это не так.

Вначале он посмеивался, потом удивлялся, потом стал наблюдать с возрастающим ужасом.

Когда же Степан познакомился с тещей, он понял, что его молодая жена – инопланетянка по происхождению, то есть дочь инопланетянки.

Они составляли список гостей на свадьбу. Тогда выяснилось, что Лолина мать приедет, а отец – нет.

– У меня нет отца, – пояснила Лола, жуя хлеб с маслом и сгущенкой.

– Умер?

– Да бросил нас, скотина.

– Давно?

– Два года назад. Уехал в Москву и не вернулся. С тех пор ни одной весточки.

– Другую здесь нашел?

– Да мы не знаем… Он же не сообщил.

Степан наклонился над списком и уже готов был перевести разговор на другую тему, как Лола вдруг решила дополнить мысль.

– Уехал на заработки, сволочь, и ни слуху ни духу.

– То есть пропал? – Степан поднял голову, посмотрел на нее.

– Ну да.

– Так может, что-то случилось?

– Что случилось? – удивилась она.

– Как это что? – он отложил ручку в сторону. – Попал под машину, напали в темном переулке, ограбили, убили. Вы его искали?

– Его? Искали? Да ты что! – Она выпучила глаза и покрутила у виска пальцем, измазанным сгущенкой. – Чего его искать, сволочь такую? Смылся, и скатертью дорожка!

Он все-таки решил, что не знает деталей и судить не может, а на свадьбе подсел к теще и повыспрашивал. Оказалось, действительно он не знал деталей! Знал бы – чокнулся прямо в собственной кухне.

Лолин отец был хорошим непьющим мужчиной, несколько лет назад он начал ездить в Москву на заработки. Тогда почти весь их маленький украинский городок ошивался в Подмосковье, строил дома. Это была денежная, но опасная работа. Строителей обманывали хозяева, их избивали милиционеры и бандиты; то один, то другой возвращался на родину с травмами черепа или переломами конечностей. Один раз избили и Лолиного отца. Но выбирать не приходилось – два года назад он поехал снова. И пропал.

На этом его история закончилась. Жена и дочь почему-то решили, что этот человек их бросил.

– Миленький ты мой! – проникновенно признавалась Степану теща. – Видишь, бывает? Ни разу за всю жизнь на другую бабу не посмотрел, а на старости лет сбежал! Охмурила его какая-нибудь блядь московская.

У Степана голова кругом шла.

Вначале он завелся и стал что-то объяснять, промелькнула даже мысль обратиться в милицию, найти следы этого несчастного, но он притормозил. Если Лолин отец погиб, то дело не в его смерти. Дело в отношении жены и дочери ко всей этой истории.

Возможно также, что этот хохол действительно нашел себе бабу, и тогда поспешные выводы сделал сам Степан, но он не успел обдумать эту мысль всерьез: жизнь предоставила другие поводы поизумляться.

Его Лола была похожа на птичку божью. У нее всегда было хорошее настроение, она непрерывно напевала и пританцовывала. Не было ничего, что могло бы вывести ее из себя. Ему это даже нравилось – сам он был нелегкий, грустный и философски настроенный человек. Он готов был любоваться ее легкостью, он даже считал такой оптимизм высшим служением Богу.

– Все хорошо в медицинской профессии, – сказала она как-то, – только вот я больных ненавижу.

Он расхохотался.

– Да-да, – Лола тоже улыбнулась и поцеловала его в щеку. – У меня даже бабка моя… когда болела, я к ней ни разу не подошла, так противно было…

Его смех застрял в горле.

– Она мне говорит: «Лоличка, я ведь тебя вырастила, выкормила, а ты мне воды не можешь поднести», а я ей говорю: «Бабуль, ну чего ты? Ты же знаешь, я не могу». Она плакала. Ну, у нее уже мозги такие от болезни были – она все время плакала. Парализованная…

Он набрал воздуху в рот, постоял так немножко, потом шумно выдохнул.

– А если я заболею?

– Ой, да глянь! Чего тебе болеть? И потом, надо зарабатывать, Степа, чтобы были деньги на сиделок. Сейчас есть такие крутые платные дома для инвалидов. Ну, для богатых. Вот бы мне туда устроиться. Там и платят хорошо и можно охмурить какого-нибудь старичка, он квартиру отпишет. А ему потом в вену – бульк! Какую-нибудь отраву…

Лола улыбалась, и он решил, что она шутит. Он до сих пор думал, что она тогда шутила. Бывают такие люди, они просто много болтают. Может, у каждого из нас бывают эти мысли – про старичка и его вену. Ну, просто мысли, фантазии! «А вот было бы хорошо, если бы…» Это же ничего не значит. И лишь немногие простодушные говорят об этом вслух.

Его жена была простодушной. Она уже устроилась работать лаборанткой в мединститут и рассказывала ему об отношениях с коллегами и студентами. Она никогда не интриговала, не говорила того, чего на самом деле не думала. Лола была абсолютно искренним человеком.

– Я тебе изменять не хочу! – заявила она. – Я, конечно, могу целоваться с разными парнями, но изменять – нет.

– А ты можешь и не целоваться? – спросил он.

– Это ведь не измена, – пояснила она.

– Да, но все-таки.

– Ой, да глянь!

С это секунды он был уверен, что она будет. И не только целоваться.

Степан был человеком, верящим в справедливость мироустройства. Он был убежден, что в начале каждой проблемы находится чья-то ошибка. У него нет денег, потому что он ничего не сделал, чтобы изменить свое положение, потому что он трус. У него такая жена, потому что он женился на ней из-за ее внешности. Женился, чтобы что-то доказать Королеву. То есть все справедливо.

Такие мысли успокаивали.

Самое забавное, что в тот год Королев ее не увидел. Когда у Степана была свадьба, Миша отсиживался где-то за границей: на него было совершено два покушения подряд.

Они встретились только через полтора года.

Друг приехал угрюмый и недовольный, видно было, что его проблемы продолжаются. В подарок он привез им билеты на самолет и устное приглашение пожить на его вилле в Марбелле. Он галантно поцеловал Лоле руку, а его охранник вручил ей огромный букет белых роз.

Степан жадно наблюдал за Мишиной реакцией. Он хорошо знал друга и видел, что тот действительно удивлен и скрывает, что удивлен. Значит, его удивление – наивысшее.

Лола в тот день поразила и самого Степана. Она была необычно задумчивой, молчаливой, даже ее южный акцент куда-то исчез. Выслушав рассказ обо всех прелестях виллы, она вдруг выронила из рук стакан с минеральной водой. Вода облила ее с ног до головы, особенно много пришлось на грудь. Соски испуганно вытаращились на Королева. Миша опустил глаза.

К этому моменту Степан уже любил свою жену. Он вдруг стал понимать ее и прощать. Она была простой и наивной, много наговаривала на себя, но на реальную подлость была не способна. В ней кипела страстная жажда жизни, он очень завидовал этому качеству. У него самого такой жажды не было.

В определенном смысле Лола была даже не глупа. Она довольно точно оценивала саму себя и не преувеличивала собственных достоинств. Она знала, что очень красива и очень хочет жить богато. Судьба снабдила ее лишь этими двумя качествами, и бороться за место под солнцем следует, рассчитывая только на них. Надо сказать, что она выжимала из этих своих качеств по максимуму.

Впоследствии оказалось: он любит ее настолько, что может простить измену. Он застукал ее на работе, вечером – она лежала на столе, а сверху пыхтел какой-то парень. Степан осторожно закрыл дверь и на цыпочках вышел из темного корпуса.